Лейтенант Смирнов говорил впоследствии, что повязка прилегала к глазам не очень плотно и земля под ногами была видна. Парламентеры миновали железнодорожные пути, затем спустились в блиндаж.
Нашим офицерам развязали глаза. Перед ними за небольшим столиком сидел фашистский майор. Вокруг стояло несколько немцев.
Солдаты, конвоировавшие парламентеров, удалились.
Старший лейтенант Шишкин, представившись, сообщил, что советское командование приказало ему вручить пакет с условиями переговоров о капитуляции. Майор отвел рукой протянутый ему пакет и сказал:
— Господа офицеры! Я — солдат, и вы солдаты. Вы выполняете приказ своего командования, я — своего. Ни о какой капитуляции не может быть речи. Таков приказ фюрера.
Фашистский майор поднялся из‑за стола, подчеркивая, что разговор окончен. Слегка кивнув, он добавил, обращаясь к одному из немцев:
— Проводить господ офицеров без единого выстрела.
Засунув пакет за борт полушубка, старший лейтенант Шишкин попросил разрешения закурить. Майор, утвердительно кивнув, ушел в соседнее помещение. Наши парламентеры, отказавшись от протянутых им немецких сигарет, достали свой «Казбек» и, наскоро затянувшись несколько раз, заявили, что готовы следовать обратно. Им снова завязали глаза и проводили до переднего края. Через проволоку их пропустили в прежнем месте.
Шишкин и Смирнов еще не достигли наших окопов, как сзади хлестнул немецкий ручной пулемет. Парламентерам пришлось изрядно померзнуть, укрывшись от огня в небольшой балочке. Они дождались, пока стихла стрельба с обеих сторон и появилась возможность добраться до своей траншеи.
Доложив генералу Галицкому о выполнении задания, Шишкин и Смирнов тут же приняли из его рук награду: каждому — орден Красного Знамени. Командующий приказал как следует накормить их и дать водки, чтобы согрелись.
Отклонив предложение о капитуляции, командование немецкого гарнизона само определило свою дальнейшую судьбу.
Как известно читателю, в эти дни к юго–западу от Великих Лук шли ожесточенные бои с вражеской группировкой, стремившейся прорваться к городу. Исключительно напряженная обстановка требовала скорее разгромить окруженный гарнизон. Для этого в город были направлены 47–я механизированная бригада и 249–я эстонская стрелковая дивизия.
С 25 декабря уже пять соединений 3–й ударной армии продолжали штурм Великих Лук. При этом наибольших успехов достигла 257–я дивизия, овладевшая северной половиной центральной части города. 47–я механизированная бригада прорвала укрепления противника на южной окраине и тоже продвинулась к центру. Только четыре квартала отделяли части 47–й бригады от частей 257–й дивизии, наступавших навстречу друг другу. Остальные соединения продвигались вперед медленно, отвоевывая у противника дом за домом.
31 декабря разгорелись самые жестокие бои. Вражеская группировка, теснимая с трех сторон, оказалась под угрозой' расчленения. Наши полки полностью овладели центром Великих Лук. Только две изолированные группировки немцев — одна в восточной части города, а другая в крепости — продолжали оказывать упорное сопротивление. Лишь 16 января были ликвидированы эти опорные пункты. В этот день 357–я стрелковая дивизия штурмом овладела крепостью, а 7–я эстонская стрелковая дивизия пленила в Алиградово начальника гарнизона фон Заса с его штабом.
За время Великолукской наступательной операции было захвачено 4000 пленных, ИЗ орудий, 29 шестиствольных и 58 обычных минометов, 20 танков и самоходных орудий, большое количество других трофеев.
Для 3–й ударной армии бои за Великие Луки явились большой школой, отточившей и закалившей мастерство личного состава, и особенно — командиров всех степеней.
За участие в Великолукской операции многие товарищи в штабе армии были награждены орденами и медалями. Мне вручили орден Красного Знамени. Командующему армией К. Н. Галицкому было присвоено звание генерал–лейтенанта.
6
В период борьбы за Великие Луки наш штаб, и в частности оперативный отдел, работал с большим напряжением. Обстановка на фронте быстро менялась, состав армии непрерывно увеличивался. Каждые два–три дня прибывали новые соединения из резерва и из других армий Калининского фронта. Только в декабре в 3–ю ударную армию были включены четыре дивизии и пять бригад. В том числе две дивизии 9–го эстонского стрелкового корпуса, которым командовал генерал–майор Л. А. Пэрн.
Дивизии и бригады, не входившие в состав корпусов, подчинялись напрямую командующему армией и его штабу. Управлять•войсками в таких условиях было трудно.
По организации и численности штаб армии и находившиеся в его распоряжении средства связи не были рассчитаны на руководство столь большим оперативным объединением. Ведь на завершающем этапе операции у нас в армии было 16 дивизий и 18 различных бригад, не считая многочисленных частей усиления. Из этого количества только 14 соединений входило в состав четырех корпусов, три из которых вели активные действия в районе Великих Лук, а один — 2–й гвардейский стрелковый корпус — продолжал обороняться на холмском направлении. Два десятка соединений замыкались непосредственно на штаб армии.
Особенно тяжело было нам поддерживать со всеми корпусами, дивизиями и бригадами непрерывную связь, ставить им своевременно задачи, согласовывать и всесторонне обеспечивать их действия, а главное — постоянно знать обстановку в полосе каждого соединения. Мне и теперь трудно представить, как наши немногочисленные части и подразделения связи смогли успешно справиться со своими обязанностями в той чрезвычайно сложной обстановке.
Большая заслуга в этом нелегком деле принадлежала начальнику связи армии генерал–майору И. И. Дудкову, человеку опытному и энергичному, который в своей работе опирался на офицеров, прекрасно знавших возложенные на них обязанности.
Радиосвязь в масштабе армии возглавлял старший помощник начальника отдела связи подполковник Н. Н. Руденков, умный и хладнокровный офицер, имевший большой практический стаж. Проводной связью занимался инженер–подполковник Г. Р. Хрущев, обладавший хорошей специальной подготовкой и уделявший много внимания строительству линий связи. Но он был тяжел на подъем, не любил ездить в подразделения и ниже армейского батальона связи, как говорят, не спускался.
Серьезный участок работы был возложен на плечи инженер–майора Агриппины Яковлевны Лисиц, прибывшей к нам в армию в период Великолукской операции. Она была старшим помощником начальника отдела связи по снабжению и отвечала за обеспечение всех соединений и частей армии имуществом связи и соответствующими материалами. Лисиц окончила Московский институт инженеров связи и работала в одной из проектных организаций столицы. В первый же день войны, попрощавшись с сыном, уехала на фронт.
