тем более непосвященному, было нелегко. В 1833 году, на Рождество, Патрик, который к литературным экзерсисам детей относился с пониманием – сам ведь литератор, подарит семнадцатилетней Шарлотте толстую тетрадь, где на первой странице крупными буквами выведет: «В этой тетради писать следует ясным и разборчивым почерком».
Сочинялись же и проговаривались истории по ночам. Из историй про кукол – коллективное творчество спавших в одной постели Шарлотты и Эмили – рождались и утром переносились на бумагу сказания о прекрасных и несчастных героинях. Солдатики Брэнуэлла становились отважными воинами и мудрыми, неподкупными политиками. Истории эти множились и пересекались, герои «мужского» цикла соперничали с героями цикла «женского». Герой «Истории восстания Моих Друзей», написанной одиннадцатилетним Брэнуэллом, непобедимый Хвастун (Boaster) берет верх над любимым героем Шарлотты – Хорошим Человеком. «Хороший человек – так начинается история Брэнуэлла – был отпетым негодяем, он замышлял поднять восстание против Хвастуна». И то сказать: хороший человек – понятие относительное.
«Работали» Шарлотта и Брэнуэлл и в соавторстве, «История молодых людей» или «Дюжины» – плод их совместных творческих усилий. Дюжина неустрашимых юных британцев покидают английский берег, на вымышленном Острове Вознесения вступают в бой с кровожадными голландцами, разбивают их, после чего высаживаются в королевстве Ашанти, где на них набрасывается «гиганский и ушасный монстр, его галава тиряица в аблаках, а ис насдрей вырываица пламя и густой дым». Ни одного правильно написанного слова, зато какая фантазия, какая неудержимая тяга к художественному постижению действительности!
Идет в дело и «Блэквуд мэгазин»; Шарлотте и Брэнуэллу, которые регулярно просматривают старые номера, попадается на глаза рецензия на книгу некоего Эдварда Боудитча «Путешествие из замка Кейп-Кост в Ашанти». Юные соавторы в модном ныне жанре сиквела дописывают эту фэнтези начала позапрошлого века и тем самым как бы присваивают ее себе. Столица Ашанти в их версии называется Стеклянным городом (Glass town), в центре столицы вздымается Башня всех наций под стать Вавилонской, а тысячелетняя история Ашанти пересказывается в двухтомной «Истории островитян».
Брэнуэлл на этом не останавливается, в январе 1829 года под псевдонимом капитана Джона Бада, летописца Стеклянного города, он создает подростковую версию «Блэквуда», называет ее «Блэквуд мэгазин Брэнуэлла» – домашние журналы, как мы знаем и по истории отечественной литературы, не были в те годы редкостью. Выходить журнал Брэнуэлла будет, как и его взрослый аналог, ежемесячно, в течение двух лет – пока не надоест своему «издателю». «Публикуются» в нем главным образом путевые очерки фантастического содержания вроде «Писем англичанина» – путешествий в Африке еще одного вымышленного персонажа Джеймса Беллингама. Бронте-младший, отдадим ему должное, неплохо изучил практику журнальных публикаций. Как редактору «толстого» журнала и полагается, в своем «периодическом издании» он печатает не только собственные произведения, но и сочинения других авторов (то бишь Шарлотты и Эмили). В июньском номере за 1829 год Брэнуэлл из полемических соображений помещает рассказ Шарлотты «Младенец» – пусть читатель сравнит, кто пишет лучше, сестра или брат.
Не отстает от младшего брата и Шарлотта, тогда же, в 1829 году, и она открывает свое «периодическое издание» – «Журнал молодых людей», где «печатает» сверхъестественные, мистические истории собственного сочинения; многие из этих историй, восточных по колориту (какая мистика без экзотики), основаны на сюжетах сказок «Тысячи и одной ночи». В то же время автор остается верен своим любимым героям, в том числе и фигурам историческим. Реальность и фантазия в рассказах Шарлотты (как, впрочем, и Брэнуэлла) неразделимы. Герцог Веллингтон, кумир семьи, живет в ее историях в белом мраморном дворце, в оазисе, среди пальм и виноградников, в трех днях пути от пустыни Сахара.
В «Журнале молодых людей» Шарлотта, в свою очередь, высмеивает «публикации» в журнале брата (к тому времени уже прекратившего существование) – и прежде всего его эпигонские поэтические творения: Брэнуэлл старательно, но без особого вдохновения подражает классикам – Шекспиру, Мильтону, Байрону. Кое-какие истории Шарлотта – она в это время изучает французский – помещает в рубрику «Журнал француза». Персонажи историй – опять же из соображений экзотики, на этот раз лингвистической, – говорят по-французски, как правило, довольно сильно коверкая язык Мольера.
Мистика, готика – конек Шарлотты, с возрастом она испытывает все большую склонность ко всему мрачному, загадочному, сверхъестественному; готические мотивы присутствуют, как мы знаем, и в ее «взрослом» творчестве; жизнь в Ховорте среди бескрайних вересковых пустошей к готике располагает. Вот что записывает она, отвлекшись от «Стеклянного города», летом 1830 года, когда Патрик Бронте лежит с тяжелым воспалением легких:
«Сие странное событие имело место 22 июня 1830 года. Папа в это время очень сильно занемог и был так слаб, что не мог подняться с постели без посторонней помощи. Приблизительно в половине десятого утра, когда мы с нашей служанкой были на кухне одни, раздался вдруг стук в дверь. За дверью стоял старик; войдя, он обратился к нам с вопросом.
Старик. Пастор здесь живет?
Служанка. Да.
Старик. Я хотел бы его повидать.
Служанка. Он болен и не встает с постели.
Старик. У меня к нему послание.
Служанка. От кого?
Старик. От ГОСПОДА.
Служанка. От кого?
Старик. От ГОСПОДА. Господь послал меня передать ему, что жених грядет, и он должен быть готов встретить его. Что пелена спадет, и золотая чаша разобъется. Кувшин упадет в фонтан, в воде остановится колесо.
И с этими словами он повернулся и, не сказав больше ни слова, вышел. Когда служанка закрыла за ним дверь, я спросила, знает ли она его, и она ответила, что сроду этого старика не видала. И хотя я была убеждена, что, хоть ему и неведомо истинное благочестие, действует он из лучших побуждений и не желает нам зла, после того, что он сказал, да еще в такое тяжелое для нас время, я, не сдержавшись, горько разрыдалась.
Шарлотта Бронте
Июнь 22-го числа 1830 года
Ховорт, близ Бредфорда».
Старшей, Шарлотте, меж тем, уже четырнадцать, пройдет еще немного лет, и ей придется зарабатывать на жизнь. Патрик справился с тяжким недугом, но ему уже пятьдесят три – очень немолод по тем временам. И очень занят: и проповеди, и воскресная школа, и разъезды по приходам, и всевозможные петиции, и публикации общественного и религиозного характера, и заседания ховартского Общества трезвенников: Патрик Бронте – его президент. А по вечерам – еще и концерты, Патрик – меломан, он и детей сызмальства приохотил к музыке, едва ли не каждую неделю бывает на концертах, которые уже не один десяток лет в гостинице «Черный бык» устраивает Ховартское филармоническое общество. Регулярно ходит и на органные концерты в свою церковь. А бывает, ездит, причем обычно с детьми, в Галифакс, где гастролируют такие знаменитости, как Паганини, молодой еще Ференц
