Происходит сдача смен. Старший лейтенант Сыров передает Владимирову служебную документацию, ящики с пистолетами, ключи от сейфа, коротко вводит в курс воздушной обстановки. Целей в зоне обнаружения станции нет.
— Бывай! — говорит он, махнув рукой, и уходит домой отдыхать.
Владимиров садится за стол оперативного, смотрит на планшет общей воздушной обстановки. Чистенький. Был бы такой до конца смены. Подумав это, лейтенант улыбнулся про себя: такого еще не бывало. То и дело раздаются звонки. Старшие смен докладывают о готовности к выполнению боевой задачи, поставленной им в приказе.
Пока все спокойно. Лейтенант идет в канцелярию, чтобы взять «Военный вестник». Там напечатана интересная статья о работе расчета радиолокационных станций по низколетящим целям в условиях помех. Владимиров аккуратно следит за такого рода литературой. И вообще читает много. С книгой он не расстается даже на дежурстве.
На столе командира пламенеют багрянцем первые тюльпаны. В роте стало традицией приносить цветы в канцелярию, как только они появляются в горах.
На пункте управления старший смены планшетистов ефрейтор Горбачев проводит занятие с молодыми солдатами дежурной смены, они изучают кодированные сигналы.
За стеклянной перегородкой, где сосредоточено сложное оборудование радистов и телеграфистов, попискивает морзянка.
«Это, вероятно, нам», — думает Владимиров, откладывая в сторону журнал. И точно. Через несколько секунд он слышит доклад радиста Ахмедова.
— Товарищ лейтенант, дали переключение.
Это значит, что нужно выключить одну радиолокационную станцию и включить другую. Владимиров звонит на станцию, чтобы передать указание с КП батальона.
Спустя три часа тишину на пункте управления разрывает телефонный звонок. Лейтенант снимает трубку.
— Товарищ лейтенант, цель! — докладывает оператор Стерницкий с дежурной станции.
На пункте сразу все приходит в движение. Планшетисты надевают гарнитуры и занимают свои места. И уже через несколько секунд на вертикальном планшете общей воздушной обстановки вырисовывается нанесенная рукой планшетиста четкая линия полета цели. Это свой самолет.
Считывающий Артамонов уверенно передает координаты самолета на вышестоящий командный пункт.
Через несколько минут снова звонок. На световом табло сигнал. Это планшетист, принимающий цели от оператора, сигнализирует Владимирову о появлении новой цели. Вот и ее маршрут уже вырисовывается на планшете воздушной обстановки. Линия движется по направлению к первой. Это перехватчик. Просто внизу начались полеты. Летчики выполняют упражнения согласно курсу боевой подготовки. Локаторщикам придется поработать. Количество целей увеличивается. Перехват следует за перехватом. Ну что ж: это на пользу и операторам, и планшетистам, и связистам. Лишняя тренировка не помешает.
К четырем вечера полеты заканчиваются. Лейтенант проводит короткий разбор работы планшетистов. Он ими доволен: действовали уверенно. Вот только молодые солдаты иногда опаздывали с нанесением на карту характеристик целей. Их приходилось контролировать и поправлять. Опыт приходит не сразу.
Передышка. Теперь, видно, надолго. Разве только пройдет какая «тихоходная» цель — так локаторщики называют пассажирские самолеты.
На минуту Владимиров забегает в солдатский магазин купить пачку сигарет. Заведующая и продавец этого ларька Валя Коваленко.
— Много курите, Гена! — говорит она, но старой привычке опекая молодого лейтенанта.
Планшетисты собираются в кружок. У них разрядка. Слышится смех. Это рядовой Кононов что-то «заливает» о своих похождениях. Если верить ему, так можно подумать, что все женщины, с которыми он когда-либо встречался, были от него просто без ума.
Владимиров тоже рассказывает анекдот, как солдат-первогодок генерала встречал.
Вообще-то анекдот с бородой, но солдаты смеются. Лейтенант тоже смеется.
И вдруг слышатся частые удары в рельс. Сигнал химической тревоги. Это лейтенант Янковский — химинструктор, решил провести очередную тренировку. К этому здесь привыкли. Хочешь не хочешь, а нужно надевать противогазы.
— Ох уж этот химдым, — сетует Кононов, доставая из противогазной сумки маску. — И перед самым ужином…
Через тридцать секунд вместо знакомых солдатских лиц перед Владимировым маячат безликие резиновые маски с круглыми блестящими стекляшками на месте глаз. Слышится характерный шум воздуха, выходящего из клапанов. Голоса звучат приглушенно.
Снова раздается звонок. Опять появилась цель. Не дожидаясь приказания дежурного, Артамонов занимает место за планшетом. Владимиров за него уверен. Это один из лучших планшетистов.
Артамонов наносит маршрут цели на планшет.
И вдруг два длинных нетерпеливых звонка. Это звонит оперативный с командного пункта батальона, лейтенант Пятница.
— Ты в каком квадрате мне цель даешь?
Владимиров глядит на планшет и отвечает.
— А мы ее видим в другом месте, — перебивает Пятница. — В чем дело?
Владимиров в растерянности. Звонит на станцию, спрашивает оператора. Все ясно. Артамонов ошибся на целую сотню километров. «Вот растяпа!» — мысленно ругает лейтенант планшетиста и отвечает Пятнице:
— Вы правы. Планшетист допустил ошибочку. А ты, Пятница, опять в субботу дежуришь!
Но оперативный не реагирует на шутку.
— Ты разберись там, в чем дело, и доложи. А втыка тебе не миновать за эту ошибочку.
Владимиров со злостью вешает трубку. Цель ужевышла из зоны обнаружения станции. Вызывает Артамонова.
— В чем дело?
— В противогазе. Слышно плохо.
— Это не оправдание. На то и объявляются химические тревоги, чтобы вы учились работать в противогазе. А если война?.. Враг не будет интересоваться, хорошо или плохо вы слышите. Не расслышать можно одну засечку, а несколько…
Артамонов покраснел до кончиков ушей, лепечет, отводя глаза в сторону:
— Да я потом обнаружил, что неправильно даю проводку, да испугался. Думал, она сейчас выйдет из зоны, и все. Случайная какая-то цель…
— Значит, на обман пошли? — Владимиров едва сдерживает себя.
Планшетист молчит, опустив голову.
— Ну что с вами делать? — лейтенанту хочется как следует отчитать солдата, но он сдерживает себя, говорит глухо, каким-то не своим голосом: — Подвели целую роту. Теперь наверняка двойку за дежурство поставят. Придется доложить командиру. А вы свободны.
Дежурный отворачивается. Идет в канцелярию, чтобы сказать о случившемся старшему лейтенанту Тимчуку. Знает, что разговор будет не из приятных.
