Фактически, налицо искусственное сужение указанного права народов в ответ на долгосрочные политические и геополитические интересы стран-членов ООН и иных соглашений. Причем речь идет не столько о глобальных, сколько о региональных державах, а также о рядовых государствах: страны опасаются хаоса и многочисленных гражданских и межгосударственных конфликтов, возможных в случае реализации указанных прав.
Именно поэтому, кстати, в решении данного вопроса юристы апеллируют к фиксации возможности реализации указанного права в Конституциях стран и иных национальных законодательных актах высокого уровня.
Остальные международные документы предусматривав ют защиту народов и их прав, создание автономий и так далее, но, опять же, не отделение/присоединение территорий. В ряде случаев относительно «цивилизованного» развода – хотя бы и под де-факто угрозой внешнего вмешательства – реализация права народов на самоопределение совершается в форме правового процесса и не создает дипломатических осложнений.
Таков в общем виде «идеальный план», хотя реальная ситуация всегда осложнена различными факторами и позициями отдельных сторон и стран – примеры Южного Судана, Сингапура и ряда иных. Однако основой подобного «развода» почти всегда выступают непереносимые противоречия совместного существования, особенно угрозы жизни, безопасности и иным базовым правам граждан, т. е. гражданские войны или иные внутренние конфликты.
В то же время, в 2000-е годы США и страны ЕС стали фактически предлагать ad-hoc/прецедентный принцип трактовки международного права, признав независимость Косово и иных территорий бывшей Югославии. Формальным основанием в этом случае является факт геноцида (фактического или представляемого) и тому подобные причины, не имеющие отношения ни к оккупации, ни к колониализму.
«Вежливые люди» стали новым символом патриотизма и объединения граждан великой страны России
Хотя прецедентность и «особые случаи» в трактовке международного права не соответствуют долгосрочным интересам России (в силу некоторых военно-политических и экономических обстоятельств), подобный подход в совокупности с апелляцией к духу и частично к букве документов ООН может рассматриваться как основание для текущих политических решений.
Выражаясь просто, существует формально продекларированное право на самоопределение, и пример Украины лишний раз подтверждает, что право «опаздывает» за политическими реалиями и создает конфликты в межгосударственных отношениях. Твердых международных правовых оснований для самоопределения нет, но есть формальные «лазейки».
Так что российское руководство действовало в Крыму, опираясь на т. н. «косовский прецедент»45, открывший возможность для воссоединения республик бывшего СССР, который прекратил своей существование в результате т. н. «Беловежских соглашений» вопреки решению референдума о сохранении Союза.
Кстати, отметим, что признание распада СССР не встретило осуждения или иных препятствий со стороны Европы, США или иных политических субъектов, хотя и было сомнительно оформлено с точки зрения международного права.
В 2008 году Россия открыто предупреждала мировое сообщество о том, что признание Косово независимым закрепит в международном праве тенденцию на выделение отдельных территорий из состава государств. Ближайшим примером стало выделение Южной Осетии и Абхазии в ответ на агрессию со стороны Тбилиси и уничтожение российских миротворцев в Цхинвале в августе 2008 года.
Несмотря на непризнание Косово со стороны России и КНР, один из органов ООН, Международный суд в Гааге, 22 июля 2010 года выдал консультативное заключение о том, что провозглашение независимости Косова не противоречит нормам международного права46.
Именно поэтому перед проведением референдума в Крыму 16 марта 2014 года республика объявила о своей независимости от Украины – 11 марта была приняты Декларации независимости (отдельно Республики Крым, отдельно – г. Севастополь)47. 17 марта Верховный совет республики Крым принял постановление о независимости и после этого направил обращение о вхождении в состав России, которое и было принято 18 марта.
Присутствие российских военных в Крыму, как известно, было регламентировано Харьковскими соглашениями 2010 года48. Согласно этим соглашениям, РФ могла доводить контингент своих войск в регионе до 25 тысяч военнослужащих (на момент конфликта в Крыму находилось порядка 16 тысяч).
Для увеличения присутствия военнослужащих в Крыму требовалось особенное разрешение законных властей Украины, и таковое было подписано Виктором Януковичем, который не был отстранен от власти установленным Конституцией Украины порядком, а значит, сохранил все полномочия главы государства вплоть до их истечения в феврале 2015 года. Подписанный Януковичем документ (его копию) представитель РФ Владимир Чуркин демонстрировал на заседании Генеральной ассамблеи ООН публично.
Власти Крыма обосновали свое решение нормами Европейской хартии местного самоуправления, статьями 38, 69 Конституции Украины, ст. 1 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и ст. 1 Международного пакта о гражданских и политических правах.
В результате, было решено объединить проведение двух референдумов в один49.
Очевидные противоречия в международном праве относительно ситуаций, связанных с выводом территорий из состава государств и присоединением их к другим государствам, дают основания двояко толковать ситуацию вокруг Крыма. Противники его воссоединения с Россией толкуют ситуацию в свою пользу, а сторонники – в свою.
Пока корень противоречий в международном праве не будет устранен, противоречия будут источниками конфликтов, а определяющим фактором при их разрешении будет «право сильного» или правило «политической целесообразности».
Политическими причинами «крымского казуса» стали угрожающие действия Киева в отношении жителей полуострова. В этой связи даже можно предположить, что Россия действовала принужденно: чтобы в дальнейшем создать вокруг нее необходимое США напряжение и ввести «антироссийские санкции» в попытке обрушить ее экономику или, по выражению их президента, «разорвать ее в клочья». Вполне вероятно, что агрессия Киева в рамках спецоперации «КРЫМ» была проявлено умышленно.
В начале марта 2014 года Путин явно еще не подтверждал возможность присоединения Крыма к России, он рассчитывал на благоприятное разрешение ситуации на Украине, договоренности с Виктором Януковичем и т. д. Так что бегство украинского президента в Россию должно было его удивить. Риторика же новых киевских властей позволяла делать вывод о том, что возникла прямая угроза ввода войск НАТО в страну по их просьбе.
