Такие чувства поэта к Олениной находят подтверждение в письмах П.А. Вяземского30 жене. Рассказывая о вечере у Мещёрских 5 мая 1828 года, Вяземский писал: «С девицей Олениной танцевал я pot – pourri и хвалил её кокетство <…>. Пушкин думает и хочет дать думать ей и другим, что он в неё влюблён, и вследствие моего pot – pourri играл ревнивого». В письме о поездке с Адамом Мицкевичем 20 мая 1828 года в имение Олениных Приютино близ Петербурга есть такие строчки: «Там нашли мы и Пушкина со своими любовными гримасами. <…> Пушкин был весь в прыщах и, осаждаемый комарами, нежно восклицал: сладко!». В письме Вяземского от 26 мая, где он сообщает жене о путешествии с Пушкиным и Олениными в Кронштадт на пироскафе 25 мая, имеется фраза: «Пушкин дуется, хмурится, как погода, как любовь». В 1829 году страсть поэта уже улеглась. «Закономерной представляется в силу этого замена в окончательном варианте стихотворения (в шестом стихе) слова «страсть» на слово «робость», как более соответствующее чувству Пушкина к А.А. Олениной»31, – пишет В.П. Старк.
А.А. Оленина. Рис. Г.Г. Гагарина. Приютино. 1833 г.
Искренность и нежность любви Пушкина к Олениной не вызывает сомнений. Он рисует её профили в черновиках, пишет имя и анаграммы, выдающие мечты о женитьбе на ней, которые не оставляют его, несмотря на параллельное увлечение А.Ф. Закревской летом 1828 года. 11 августа 1828 года, в свой день рождения, Анна Алексеевна записала в дневнике: «Пушкин <…> был по обыкновению у нас. Он влюблён в Закревскую и всё об ней толкует, чтоб заставить меня ревновать, но при этом тихим голосом прибавляет мне нежности».
Примечательно, что в дневниковых записях начитанной Олениной можно найти параллели со вторым четверостишием стихотворения «Я вас любил…», когда она говорит о своей неразделённой любви к Лобанову – Ростовскому. В апреле 1829 года Анна записала: «Один раз только я искренно полюбила, судьба не исполнила моего желания, Провидение Всеведущее, может быть, спасло меня. Я повинуюсь, не ропщу». Вот запись от 17 мая 1829 года: «Я обречена, мне кажется, быть одной и проводить жизнь, не занимая собою никого. Без цели, без желаний, без надежд…» Тогда пушкинского стихотворения, скорее всего, ещё не было в альбоме Олениной, но интуитивное совпадение выражения чувств удивительно32.
Вполне естественным в отношении Анны представляется и пожелание поэта в последнем стихе «Я вас любил…» обрести счастье с другим: судьба девушки в начале 1829 года не была определена, она ещё не встретила того, кто стал бы её супругом. Пушкин об этом наверняка знал, вращаясь в том же великосветском кругу. Знаменательно, что В.Г. Белинский и А.А. Григорьев, как отмечалось выше, видели развитие темы в стихотворении «Нет, я не должен, не могу…», обращённом также к незамужней девушке.
Существует ещё одно свидетельство в пользу отнесения стихотворения «Я вас любил…» к Олениной. Л.Н. Павлищев в «Воспоминаниях об А.С. Пушкине» описывает вечер в доме его родителей в начале 1830 года, на котором присутствовали Пушкин и Глинка, а также Керн, Дельвиг и Соболевский: «…Александр Сергеевич обратился к Анне Петровне с вопросом:
– Не приревнуете ли вы меня к вашей кузине Олениной, если прочитаю последние мои к ней стихи нашему другу Глинке, которому их особенно рекомендую? – Да, очень приревную, – отвечала, шутя, Анна Петровна.
– Ну, тем лучше, – подхватил в шуточном же тоне дядя Александр и, сказав Глинке: «Послушайте и положите на музыку», – прочёл наизусть: «Я вас любил…»…»33.
Сообщение Павлищева не вызывает доверия исследователей. Т.И. Краснобородько комментирует его так: «Приводимый эпизод, скорее всего, сочинён автором «Семейной хроники»: ни в мемуарах М.И. Глинки, ни в воспоминаниях А.П. Керн, отличающихся фактической точностью и достоверностью, рассказа о подобном вечере у Павлищевых нет. Кроме того, Л.Н. Павлищев относит его к началу 1830 года, когда Глинка находился в родительском имении Новоспасское Смоленской губернии. С.А. Соболевский – за границей»34. Литературовед Н.О. Лернер считал сообщение Павлищева явной выдумкой35. На наш взгляд, эпизод «появился» не на пустом месте. Он свидетельствует о том, что в семье Павлищевых стихотворение «Я вас любил…» относили к Олениной. Скорее всего, сестра поэта Ольга Сергеевна Павлищева знала об этом со слов самой Анны Алексеевны, с которой подружилась в 1840–х годах в Варшаве, где служил её муж Н.И. Павлищев, а Ф.А. Андро де Ланжерон, за которого Оленина вышла замуж в 1840 году, занимал должность президента города. Могла знать О.С. Павлищева и о записи в альбоме Олениной, хотя сама его вряд ли видела: Анна Алексеевна убрала свои девические реликвии подальше от ревнивого супруга, да и показывать обидную приписку Пушкина не хотела.
Итак, атрибуция стихотворения «Я вас любил…» к А.А. Олениной основана на следующих основных аргументах.
• По времени создания стихи могут быть обращены к ней.
• Содержание стихотворения соответствует характеру и истории взаимоотношений Пушкина с нею.
• Стихотворение было вписано Пушкиным в её альбом, вероятнее всего, в январе 1830 года. В 1833 году поэт сделал приписку «давно прошедшее», подтверждающую, что стихотворение имеет к ней определённое отношение.
Хотя столь серьёзной аргументации нет относительно других предполагаемых адресатов стихотворения «Я вас любил…», однозначно толкуемых прямых свидетельств, что оно обращено к Олениной, пока не найдено. Существует ещё несколько гипотез, выдвинутых в разное время.
Известный пушкиновед Т.Г. Цявловская относила стихотворение к Каролине Адамовне Собаньской (1794–1885), которой Пушкин увлекался ещё в период южной ссылки. Собаньская была, кажется, соткана из противоречий: с одной стороны – изящная, умная, образованная женщина, увлекающаяся искусством и хорошая пианистка, а с другой стороны – ветреная и тщеславная кокетка, окружённая толпой поклонников, сменившая несколько мужей и любовников, да к тому же, по слухам, тайный агент правительства на юге. Отношения Пушкина с Каролиной были далеко не платоническими.
Цявловская убедительно показала, что к Собаньской обращены два страстных черновых письма Пушкина, которые написаны в феврале 1830 года, и стихи «Что в имени тебе моём?». «О том, что стихотворение «Что в имени тебе моём?» не только переписано в альбом Собаньской, но и посвящено ей, свидетельствует составленный поэтом в 1830–1831 годах список его стихотворений, намечавшихся в сборник, изданный в 1832 году. В этом списке значится стихотворение «Соб – ой», то есть «Собаньской», в котором нельзя не видеть стихотворения «Что в имени тебе моём?»36.
