В первые же дни революции полк, в котором служил Гош, перешел на сторону восставшего народа и принял участие в штурме Бастилии (14 июля 1789 года). В том же году Гош вступил в Национальную гвардию Парижа и был произведен в офицеры. В 1792 году он получил чин капитана. С началом войны революционной Франции против 1-й антифранцузской коалиции европейских держав (апрель 1792 года) отправился на фронт. Батальон Национальной гвардии, в котором служил Гош, вошел в состав Арденнской армии. Сражался с интервентами на северо-востоке Франции. В первых же боях показал себя храбрым и мужественным офицером, способным командиром. Был замечен командиром дивизии генералом Левенером, взявшим его в начале 1793 к себе адъютантом. Отличился при осаде Тионвиля, в сражении при Неервиндене (18 марта 1793 года), а также в целом ряде боев местного значения.
Весной 1793 года, после заключения генералом Ш. Дюмурье предательского соглашения с австрийцами, Левенер послал Гоша с донесением в Париж. Возложенное на него поручение Гош выполнил блестяще. Он не только сообщил Комитету общественной безопасности (КОБ) о предательских действиях командующего Северной армии Дюмурье, но и в письменной форме изложил свои соображения о том, как выйти из создавшегося положения. КОБ согласился с мерами, предложенными молодым офицером, объявил ему благодарность и предложил должность командира батальона, но Гош от нее отказался, не пожелав расстаться со своим генералом. Однако вскоре, уже в приказном порядке, он был назначен помощником коменданта крепости Дюнкерк, которой угрожала 40-тысячная англо-австрийская армия герцога Йоркского. Гарнизон Дюнкерка насчитывал всего 2 тысячи национальных гвардейцев. Душой обороны крепости сразу же стал Гош. Во главе этих ничтожных сил он в конце августа — начале сентября 1793 года мужественно отразил все попытки противника овладеть крепостью и приостановил его дальнейшее продвижение в глубь Франции.
Гош сумел продержаться до подхода объединенных сил Северной и Арденнской армий, возглавляемых генералом Ж. Гушаром, которые разгромили интервентов в сражении при Ондскоте (7—8 сентября 1793 года) и деблокировали Дюнкерк. За геройскую оборону крепости Дюнкерк Гош был произведен в бригадные генералы (сентябрь 1793 года). В октябре того же года он стал дивизионным генералом, а еще через месяц назначен командующим Мозельской армией. Было ему в то время всего 25 лет от роду. Армия, которую возглавил Гош, в течение почти целого года крайне неудачно действовала против пруссаков и саксонцев, предводимых герцогом Брауншвейгским. В результате следующих одна за другой неудач морально-боевой дух ее войск находился на очень низком уровне, дисциплина резко упала, снабжение было неудовлетворительным, боеспособность внушала серьезные опасения. По существу, Мозельская армия находилась на грани полного развала. Однако вновь назначенный командующий решительными и энергичными мерами в кратчайшие сроки сумел переломить обстановку. Он навел порядок и дисциплину в войсках, наладил снабжение, уменьшил громоздкие обозы и, вдохнув в армию уверенность в своих силах, подготовил ее к переходу в наступление.
Вскоре после вступления Гоша в командование армия получила крупное подкрепление, ее численность была доведена до 40 тыс. человек. Она получила задачу во взаимодействии с Рейнской армией деблокировать осажденную врагом крепость Ландау (на левом берегу Рейна). 17 ноября Гош перешел в наступление. Однако первая попытка освободить от осады Ландау закончилась неудачей. Причина заключалась в недостаточной сколоченности частей и соединений армии, а также в потере Гошем нескольких дней в бесполезных переходах, чем не замедлил воспользоваться противник. В результате Мозельская армия потерпела поражение в боях, развернувшихся в районе Кайзерслаутерна (29—30 ноября 1793 года), и вынуждена была отступить. Это был горький урок для молодого командира, из которого он сделал соответствующие выводы и никогда более старался не допускать подобных просчетов. Комитет общественного спасения (КОС), по настоянию Л. Карно, простил ему эту неудачу и потребовал во что бы то ни стало выполнить ранее поставленную задачу. Гош снова перешел в наступление. Преодолев Вогезы, его войска соединились с Рейнской армией (генерал Ш. Пишегрю). Объединив под своим главным командованием обе французские армии, Гош разбил при Фрешвиллере (22 декабря 1793 года) пруссаков, затем под Вейсенбургом (26—27 декабря 1793 года) — австрийцев и после этой блестящей победы отбросил союзную армию генерала Д. Вурмзера за Рейн. Герцог Брауншвейгский был вынужден снять осаду Ландау и отступить к Майнцу. Вслед за этим противник очистил и Эльзас.
Блистательный успех, одержанный на исходе 1793 и в начале 1794 годов, сразу выдвинул Гоша в ряды лучших генералов Французской республики. Лавровый венок славы украсил чело молодого полководца революционной армии. Доверие Конвента он оправдал полностью. Победоносный для Франции исход кампании 1793 года во многом был предрешен благодаря победам Гоша. К этому времени молодой генерал приобрел большую популярность в войсках, которые желали видеть его не иначе как главнокомандующим над всеми армиями республики. Среди народа его авторитет также был очень высок. Но громкая боевая слава, которой уже в начале 1794 года было овеяно имя Гоша, заметно вскружила ему голову. Переоценив свои возможности, в какой-то момент он потерял чувство реальности, пренебрег осторожностью и не заметил, что улыбка коварной фортуны оказалась мимолетной. Конфликт с некоторыми генералами, возникший на личной почве, интриги его соперника Пишегрю, пользовавшегося особым доверием якобинского руководства и, наконец, ссора с комиссаром Конвента при Рейнской армии и ближайшим другом вождя якобинцев М. Робеспьера Л. Сен-Жюстом, открыто принявшим сторону Пишегрю, которого он хотел видеть в роли главнокомандующего Рейнской и Мозельской армиями, привели к тому, что отношение верхушки якобинцев к Гошу резко изменилось. Под предлогом назначения командующим Итальянской армией Гош был освобожден от должности главнокомандующего войсками на Рейне и получил предписание убыть в Ниццу, где находился штаб армии, которую ему предстояло возглавить (март 1794 года). Но как только он прибыл туда, то сразу же был арестован по обвинению в государственной измене, доставлен в Париж и заключен в тюрьму.
Враждебность Робеспьера к Гошу была настолько сильна, что даже Л. Карно, курировавшему в КОС военные вопросы и покровительствовавшему молодому полководцу, ничего не удалось сделать для его освобождения. Враги Гоша, настроившие против него Робеспьера, торжествовали победу. Гош практически был обречен. Якобинский террор тогда достиг своего апогея, репрессивная машина работала, не переставая, на полную мощность, гильотина действовала безотказно, кровь лилась рекой, тысячи узников ожидали решения своей участи судьями революционного трибунала — те были беспощадны к «врагам народа», и их приговор был почти всегда один и тот же — смерть. Приговор, как правило, приводился в исполнение немедленно.
