Проговорил часов до двенадцати ночи.
Протазанов дал согласие и просил нас поставить в повестку дня вопрос об отношении офицеров к гражданским правам солдат. О мнении офицеров его запрашивал штаб дивизии.
— Кто будет председательствовать на собрании офицеров? — спросили мы Протазанова.
— Старший из офицеров штаба. Так как Хохлов вызван в дивизию, значит, будет председательствовать Савицкий.
На собрание собралось человек пятьдесят. Савицкий, не привыкший к руководству собраниями, вел себя нервно, прерывал ораторов, бросал циничные реплики и, видимо, не придавал никакого серьезного значения собранию.
По вопросу об отношении офицерства к происшедшей революции выступил Калиновский.
— Я думаю, — начал он, — что выскажу точку зрения большинства здесь присутствующих, а именно, что офицеры должны полностью и безоговорочно поддержать Временное правительство. Это первое. Второе, целиком одобрить распоряжение о даровании гражданских прав солдатам. Третье, создать совет офицерских и солдатских представителей для разрешения как бытовых, так и политических вопросов в жизни полка.
— Это что же, я должен солдат на «вы» называть, или может быть своему денщику обед из офицерского собрания носить?. — возмутился Савицкий.
— Не утрируйте, господин полковник, — бросил ему Калиновский.
— Я должен сделать внеочередное заявление, — сказал Савицкий. — Мы поддерживать Временное правительство не можем, как и оно не может поддерживать офицеров и гарантировать спокойствие и неприкосновенность их семьям. Я сегодня получил из Тулы письмо. Безусые гимназистишки, студентишки и другая сволочь ходят по офицерским квартирам и производят обыск. У меня забрали коллекцию оружия. У полковника Нехлюдова даже грозили арестовать жену, которая не хотела отдавать оружия, а вы говорите о «поддержке». Нам надо предъявить категорические требования Временному правительству, чтобы нам гарантировали неприкосновенность наших семей, а для того, чтобы это было выполнено, нам надо послать своего представителя в Тулу, который бы наблюдал и защищал интересы наших семей, не допуская по отношению к ним никаких актов, подобных тем, о каких мне сообщают. Нам нужно также от полка послать своего представителя в Петроград, который защищал бы интересы офицерства. И вот, когда мы увидим, что правительство справляется с защитой интересов офицерства, тогда мы может говорить о том, чтобы беспрекословно подчиняться и проводить все его распоряжения.
Поднялся большой шум.
Подполковник Нехлюдов, старик лет шестидесяти, брызжа слюной, визгливым голосом начал кричать, что он тоже получил из Тулы письмо, в котором пишут, что совершенно нет никакой уверенности в безопасности семьи, что на дню по пять раз приходят спрашивать, нет ли оружия, а тут всякие глупости преподносят вроде того, что солдатам надо говорить «вы».
Выступил Боров:
— В нашем полку сейчас до пятидесяти человек офицеров, из этого числа не более шести человек приходится на Тулу. Нам не хватит офицеров в полку для того, чтобы в каждый город послать своих представителей. Послать представителя в Петроград — тоже нелепо. На фронте пятьсот полков, и если каждый пошлет своего представителя, это будет пятьсот человек. Мы знаем, что в Петрограде образован Совет рабочих и солдатских депутатов, причем среди депутатов имеются и офицеры. Этот совет и будет защищать интересы военнослужащих и в тылу и на фронте. Не поддержать и не выполнять беспрекословно и полностью распоряжения Временного правительства мы не можем. Это — то правительство, которое выведет страну из тупика и которое доведет войну до победного конца. Это не правительство Штюрмеров и Распутиных.
Затем Боров, приняв более примирительный тон, обратился в сторону кадровых офицеров:
— Братья, старые кадровые офицеры, зачем нам иметь рознь между собой? Все мы служим одному делу, делу войны с немцами, делу обеспечения победы для новой свободной России. Бросьте деление на прапорщиков и не прапорщиков, на окончивших военное училище и на произведенных из унтер-офицеров. Мы должны слиться с солдатами и сообща делать общее дело. Мы просим вас, кадровые офицеры, принять нас в свою семью и сообща вести дальнейшую работу.
Последняя часть речи Борова меня возмутила. Я выступил с резким заявлением.
— Призыв Борова к кадровым офицерам, — несколько волнуясь начал я, — был произведен лично от его имени. Никто не уполномочивал его так говорить. Совершенно дикими кажутся просьбы и мольбы Борова от имени пятидесяти некадровых офицеров к имеющимся здесь пяти-шести кадровым о приеме нас в их семью. Я думаю, что более верно отражу точку зрения большинства, если скажу, что сейчас кадровые офицеры должны просить нас принять их в нашу семью, а никак не мы их.
— Дерзость! Безобразие! — закричал Савицкий. — Неуважение к нашим чинам! Я отказываюсь дальше председательствовать! — и он выскочил из-за стола.
Петров, Боров и несколько других бросились к Савицкому, уговаривая вести собрание.
— Зачем вы его уговариваете! — крикнул я вместе с Калиновским. — Пусть себе идет, а вместе с ним могут отправляться и другие. Для того, чтобы сидеть во время боев за пять верст от окопов, найдутся люди. Не они солдат в бой ведут.
— Ты не имеешь права так говорить, — подступили ко мне Ущиповский и Петров. — Вчера еще говорили о соблюдении максимальной дисциплины, а сегодня ты же ее нарушаешь.
— Я тут не причем. Это все Боров напутал. Зачем ему нужно было с такими мольбами выступать? Эка важность, пять кадровых офицеров.
Савицкий вернулся к столу.
В эту минуту в офицерское собрание вошло несколько солдат. Один из них протиснулся к столу председателя и, обращаясь в сторону офицеров, сказал:
— Господа офицеры, мы пришли сюда по выбору наших рот, чтобы узнать, о чем вы здесь разговариваете, чтобы потом рассказать солдатам.
Лица кадровых офицеров выражали растерянность.
— Кто их сюда пустил? — закричал Савицкий.
— А почему же и не пустить? — закричали другие.
— Я закрываю собрание!
Калиновский подошел к Савицкому:
— Николай Федорович, не делайте этого. В присутствии солдат скандалы устраивать не следует. Мы должны сказать, о чем мы здесь толкуем, и разрешить им присутствовать. Подумайте, какие могут быть последствия, если солдаты перестанут доверять офицерам.
Савицкий остыл. Сел на свое председательское место и сказал, обращаясь к солдатам:
— Мы здесь собрались по распоряжению командира полка, чтобы обсудить некоторые свои вопросы. Если они вас интересуют, то я могу их вам передать.
