Англо-советские отношения середины 1930-х гг. отличались крайней неустойчивостью, обусловленной острой борьбой в правящих кругах Великобритании за определение курса английской политики в отношении СССР и нацистской Германии. К 1935 г. перевес оказался на стороне группировки, выступавшей за нормализацию англо-советских отношений и развитие торгово-экономических связей между обеими странами. Об этом свидетельствовал визит в Москву лорда-хранителя печати А. Идена в конце марта 1935 г., который был принят И. В. Сталиным и председателем Совнаркома СССР В. М. Молотовым. В ходе бесед Идеи признал важность советских предложений о создании системы коллективной безопасности в Европе и, в частности, необходимость заключения Восточного пакта вследствие усиления агрессивного характера внешней политики Германии и наращивания ее вооружений. В коммюнике об итогах визита Идена в Москву говорилось, что СССР и Англия будут проводить политику мира и коллективной безопасности. Подчеркивалось, что организация безопасности в Восточной Европе и пакт взаимопомощи имеют целью «не изоляцию и окружение какого-либо из государств, а создание гарантии равной безопасности для всех участников пакта». Приветствовалось участие Германии и Польши в нем[217]. Из Москвы Идеи отправился в Варшаву, где получил решительный отказ Пилсудского от присоединения Польши к Восточному пакту. Затем Идеи посетил Прагу и вел переговоры с Бенешем, которые касались главным образом заключения этого пакта. Информируя Александровского о встрече с Иденом, Бенеш подчеркнул, что он заявил тому, «что для него существует первоначальная идея Восточного пакта, и он не может говорить о его модификациях – это было бы капитуляцией»[218]. Но негативное отношение Польши и Германии к пакту сделало невозможным его подписание.
СССР, Франция и Чехословакия пошли иным путем. В. П. Потемкин, советский посол в Париже, заявил Ш. Осускому, чехословацкому посланнику во Франции, что Литвинов высказывается за тройственный франко-русско-чехословацкий пакт, о чем и было сообщено в Прагу 10 апреля[219]. Этот тройственный союз в конце концов и образовался, но в весьма своеобразной форме: в виде двух билатеральных договоров, советско-французского и советско-чехословацкого, но с оговоркой, высказанной в протоколе ко второму из них. 2 мая 1935 г. в Париже был подписан советско-французский договор о взаимопомощи. Вслед за этим[220] встал вопрос и о подписании подобного советско-чехословацкого договора. 4 мая Политбюро ЦК ВКП(б), рассмотревшее этот вопрос, приняло постановление дать согласие на текст пакта, аналогичный в основе советско-французскому. В постановлении подчеркивалось, что «в пакте должно быть ясно сказано, что помощь против нападения на территорию СССР и Чехословакии оказывается лишь в тех случаях, когда на помощь жертве нападения выступает и Франция»[221]. Такое условие предложила включить в договор чехословацкая сторона. Бенеш в соответствии с Уставом Малой Антанты обратился к правительствам Югославии и Румынии с просьбой дать согласие на подписание советско-чехословацкого договора и в начале мая получил от них согласие на это. Однако это вовсе не означало, что партнеры ЧСР по Малой Антанте полностью одобряли сотрудничество с Советским Союзом. Смерть югославского короля Александра и французского министра иностранных дел Барту 9 октября 1934 г. повлекли за собой ускорение разложения Малой Антанты. Дело в том, что после смерти Александра принц-регент Павел и премьер-министр М. Стоядинович активизировали политику нейтралитета и дружбы в отношении Германии и Италии, что, естественно, пришлось не по вкусу Бенешу. У Румынии были свои претензии к Советскому Союзу из-за Бессарабии, и курс ЧСР и Бенеша на сближение с СССР воспринимался румынами, мягко говоря, без восторга.
3 мая, после того как Бенешу стало известно о намеченной процедуре подписания советско-французского договора, он пригласил к себе Александровского, чтобы «договориться о процедуре оформления аналогичного договора между СССР и Чехословакией». В последующие дни такая договоренность была достигнута, детали уточнены, о чем Бенеш 9 мая сообщил Миссии Чехословакии в СССР и чехословацкому посланнику в Варшаве. В телеграмме последнему отмечалось: «При переговорах мы умышленно действовали так, чтобы не затронуть Польши. Пражский акт не будет обращен против Польши»[222]. Литвинов в телеграмме Александровскому от 11 мая подчеркивал: «Мы приняли предложение Бенеша о том, что помощь жертве нападения по договору будет оказываться при условии, если помощь жертве нападения также оказывает и Франция…»[223]. 16 мая 1935 г. в Праге Э. Бенешем и С. С. Александровским был подписан советско-чехословацкий договор о взаимной помощи. Он предусматривал (статья 2) в случае, если СССР или ЧСР явились бы «предметом невызванного нападения со стороны какого-либо европейского государства», Чехословакия и Советский Союз «окажут друг другу немедленную помощь и поддержку». Срок действия договора (статья 6) определялся пятью годами. Предусматривалось, что если он не будет денонсирован одной из сторон по крайней мере за один год до истечения этого периода, то останется в силе без ограничения срока. Однако каждая из сторон имела возможность прекратить его действие, предупредив об этом за один год. В протоколе подписания договора (статья 2) содержалась оговорка, которую чехословацкая сторона считала его важной частью: «…оба правительства признают, что обязательства взаимной помощи будут действовать между ними лишь поскольку… помощь стороне-жертве нападения будет оказана со стороны Франции». Чем объяснить настойчивое желание чехословацкой стороны, Бенеша зафиксировать это условие в данном документе? Автору не известны какие-либо официальные разъяснения по этому поводу, хотя, возможно, они и существуют. Однако некоторые предположения сделать можно. По всей видимости, дело было во внутриполитической ситуации в ЧСР, где имелись не только сторонники сближения Чехословакии с Советским Союзом, но достаточно много противников такого шага. Вот что пишет по этому поводу 3. Земан: «Руководство Аграрной партии и некоторые правые политики были обеспокоены изоляцией Чехословакии в Центральной Европе и зондажами Бенеша в Москве… Аграрии, напротив, рекомендовали более тесное сотрудничество с Польшей, т. е. со страной, крайне несимпатичной Бенешу». И далее: «Текст договора с Советами по крайней мере отчасти успокоил опасения правых партий. Красная Армия не могла по своей воле вступить на чехословацкую территорию, а чехословацкое правительство не обязывалось выступить прямо на стороне Советского Союза в случае конфликта. Франция таким образом стала решающей силой в необычайном дипломатическом треугольнике. Париж должен был бы сначала прийти на помощь Москве, и уж потом обязана была бы вмешаться в конфликт и Чехословакия, но в случае нападения на Чехословакию первый ход должна была бы сделать Франция. Договор с Советами внешне помог Бенешу улучшить дипломатическое положение Чехословакии. Однако она не имела общих границ ни с Францией, ни с Советским Союзом, а гитлеровская Германия буквально начала точить зубы»[224]. Однако не следует забывать, что и сам Бенеш не питал никаких симпатий ни к большевизму, ни к коммунизму, втайне опасаясь непредсказуемых действий Москвы. Указанной оговоркой, как, предположительно, он думал, суверенная демократическая Чехословакия сможет уберечься от возможных опасностей, грозящих ей со стороны тоталитарного советского государства с его идеей мировой революции. Заключив договор с Москвой, в котором Бенеш видел важное препятствие на пути агрессивной политики гитлеровской Германии, он продолжал возлагать основные надежды на возможную помощь в случае угрозы с ее стороны, на западные державы, и, прежде всего, на Францию.
В Чехословакии договор был ратифицирован 3 июня 1935 г. президентом, в СССР – 7 июня 1935 г. ЦИК СССР. 8 июня в Москве состоялся обмен ратификационными грамотами. Бенеш рассматривал договор как содействие созданию в Восточной Европе региональной системы безопасности, начало которой положено франко-советским договором от 2 мая 1935 г.[225]. В день подписания советско-чехословацкого договора был подписан и другой важный, обсуждавшийся Бенешем и Литвиновым еще с сентября 1934 г. документ: Соглашение между СССР и ЧСР об установлении регулярного воздушного сообщения между Москвой и Прагой по маршруту Москва – Киев – Клуж (Румыния) – Ужгород – Прага и обратно. Чехословацкая сторона при этом брала на себя обязательство согласовать с Румынией вопросы, касающиеся регулярных полетов самолетов над румынской территорией. Но урегулирование этого вопроса затянулось, и авиалиния Москва – Прага действовала, в сущности, без договорной основы с Румынией[226].
