Дела шли блестяще до тех пор, пока не началась Первая мировая война и немцы не подошли к Риге. Завод пришлось эвакуировать в Петроград, но на новом месте производство долго не удавалось наладить. Вслед за финансовыми проблемами появились продовольственные. В 1916 году Лидия умерла от тифа.
Удивительно, но подобная судьба ожидала и многих других русских женщин, боровшихся за профессиональное и всеобщее равенство в правах с мужчинами. Они всеми правдами и неправдами добивались открытия высших женских учебных заведений, становились первыми врачами, первыми фармацевтами или преподавателями женских курсов. Но после успехов начинались финансовые проблемы, наступала нищета и следовавшие за ней болезни и смерть. Наверное, все силы уходили на прорыв, и их уже не хватало на долгую счастливую жизнь…
Как и повсюду, тема прав женщин, женское движение возникали в России в ходе медленного, противоречивого процесса модернизации, ставшего более или менее значимым примерно с середины XIX века и определившего содержание отечественной истории в XX веке.
Движение за права женщин зародилось в России почти одновременно с женским движением большинства западных стран – во второй половине XIX века. Но развивалось оно несколько иначе, чем на Западе.
Это связано с особенностями общей российской социально-политической ситуации. Дело прежде всего в том, что довольно долго российское государство, сохранившее вплоть до 1917 года форму абсолютной монархии, отказывалось воспринимать импульсы к обновлению, шедшие из недр общества. Оно насильственно сдерживало утверждение буржуазно-демократических порядков, подавляло гражданские инициативы, препятствовало становлению самостоятельных, независимых индивидов, в том числе – и женщин. Тем не менее власти приступили к такому реформированию и начали с самого больного – с отмены крепостного права.
Одним из последствий реформы 1861 года стало втягивание женщин в общественное производство. На первых порах речь шла в основном о так называемом «дворянском» и «разночинном» женском пролетариате, то есть о девушках из стремительно разорявшихся дворянских семей и представительницах разраставшегося разночинного слоя, вынужденных зарабатывать себе на жизнь самостоятельным трудом. Именно эти «благородные девицы» и стали основательницами женского движения в стране.
Их занимало все – и проблемы изменявшегося положения женщин, женской солидарности в преодолении трудностей, и проблемы общества в целом. Вот что вспоминал об этой начальной поре русского женского движения известный литературный критик В.В. Стасов, брат одной из родоначальниц этого движения, Надежды Стасовой: «В начале второй половины 60-х годов нынешнего столетия для лучших и интеллигентнейших русских женщин, а вместе с ними для моей сестры, пришла пора самой крупной, самой плодотворной для нашего отечества деятельности, пора самой могучей инициативы их по части освобождения женщины от тысячелетних цепей и принижения. По всему мужскому нашему миру шли тогда перемены и перевороты, которым ничего подобного не было во всей прежней нашей истории, в эти же самые минуты выросшие вдруг и расцветшие духом и волей существа женского нашего мира, вся вторая половина русского народа, тоже почувствовали свою прежнюю болезнь… встали и пошли».
Становление отечественного женского движения осложнялось тем обстоятельством, что оно развивалось не в горниле буржуазной революции, а только на подступах к ней, растянувшихся на добрые полвека. Его по-своему сдерживали и настроения революционного радикализма, царившие в освободительном движении страны. Женское движение входило в него составной частью, но отнюдь не самой важной. И вопросы решало, как тогда полагали, не самые важные. Самым важным считалось как можно более быстрое, полное, радикальное переустройство России. Женщины шли потоком в освободительное движение и потому, что оно обещало им личное, женское освобождение, и потому, что оно обещало освобождение России.
Уже в 70-е годы XIX века женщины, по самым приблизительным подсчетам, составляли пятую часть активистов революционного крыла освободительного движения. Эта доля оставалась почти неизменной на протяжении всего XIX века. Историки советского времени, внимательно изучавшие этот вопрос, доказывали, что женщины-революционерки были наиболее последовательными сторонницами равноправия полов – ведь они добивались «равного с мужчинами права на каторгу и смертную казнь». История женщин в революционном движении была освещена ими достаточно полно.
В тени оставался умеренный, либеральный поток женского движения, который, собственно, и решал его задачи. Медленно, постепенно, но успешно. В начале XX века в передовом слое русского общества женщины чувствовали себя не менее полноценными людьми, чем мужчины. Во многом благодаря усилиям первых русских феминисток – Надежды Стасовой, Анны Философовой, Марии Трубниковой и многих-многих других их сподвижниц. Любопытное свидетельство того времени оставила в своих воспоминаниях «На путях к свободе» феминистка уже второго призыва Ариадна Владимировна Тыркова-Вильямс. Она писала: «Мы были равны не перед законом, а перед общественным мнением, особенно в тех кругах, где я жила… Мне уступали дорогу, придвигали стул, оказывали те мелкие знаки внимания, которые благовоспитанные люди привыкли оказывать женщинам. Но это нисколько не нарушало полного равенства, прелесть которого я оценила, только попав в Англию. Там я наблюдала, как при внешнем почтении, несравненно большем, чем отдавали женщинам в России, англичанок держали за чертой, в своего рода женском гетто, которого не поколебали ни избирательные права, ни появление женщин в парламенте».
Перемены в нравах, в нормах поведения – процесс долгий и сложный. Русские феминистки сумели воздействовать на него уже в первый период развития женского движения – от реформы 1861 года до революции 1905 года. Это было время, когда женское движение вставало на ноги, приспосабливало общие установки и задачи феминизма к конкретной ситуации в России: когда решались самые практические и самые насущные вопросы женского труда, его оплаты, образования; когда женщины учились поддерживать друг друга в коллективных действиях – в ассоциациях, артелях, группах, коммунах. Главной проблемой, которую попытались решить активистки этого движения, а в его ядро входил знаменитый триумвират – Надежда Стасова, Мария Трубникова, Анна Философова, – была проблема женского труда и женского образования.
Подводя итоги этого периода, Анна Шабанова, возглавлявшая самое известное в то время «Русское женское взаимно-благотворительное общество», в числе его несомненных завоеваний называла открытие Высших женских курсов в 1872 году, в котором участвовали все «звезды» Петербургского университета и куда сразу же записались 800 слушательниц, и открытие «женских врачебных курсов» при медико-хирургической академии в Петербурге в 1871 году. Как отмечала Шабанова, деятельность первых женщин-врачей была настолько самоотверженной и эффективной, что привлекла «сочувствие русского общества к делу врачебного образования». Женщины-врачи получили крещение в войне с Турцией, работали в земствах, в глухих деревнях, преподавали, участвовали в научных исследованиях.
