Подводя итоги этого периода, Анна Шабанова, возглавлявшая самое известное в то время «Русское женское взаимно-благотворительное общество», в числе его несомненных завоеваний называла открытие Высших женских курсов в 1872 году, в котором участвовали все «звезды» Петербургского университета и куда сразу же записались 800 слушательниц, и открытие «женских врачебных курсов» при медико-хирургической академии в Петербурге в 1871 году. Как отмечала Шабанова, деятельность первых женщин-врачей была настолько самоотверженной и эффективной, что привлекла «сочувствие русского общества к делу врачебного образования». Женщины-врачи получили крещение в войне с Турцией, работали в земствах, в глухих деревнях, преподавали, участвовали в научных исследованиях.
К началу XX века почти во всех больших городах России существовали женские курсы, как высшие, так и медицинские, а также политехнические, сельскохозяйственные, архитектурные и другие. Они были рассадниками образования для женщин. Своим возникновением практически все эти курсы были обязаны частной и общественной инициативе и влиянию женщин. А. Шабанова справедливо отмечала, что «борьба русских женщин за образование, за знания, стремление к самосовершенствованию… принесла результаты. Некоторые пути открыты, женщина может учиться и в некоторых областях прилагать к жизни свои знания». Благодаря усилиям этих сподвижниц к началу XX века Россия стояла на втором месте в мире, сразу после Англии, по числу женщин, получивших высшее образование.
Подчеркнем, вопрос о гражданских и политических правах женщин в этот период не вставал – не вставал уже потому, что этих прав в России не имел никто. Революция 1905 года совершенно изменила ситуацию в стране. Мужская половина населения после публикации Манифеста от 17 октября получила определенные гражданские и политические права и свободы. Женщины гражданского признания не получили. И сразу же начали требовать, добиваться его. К этим требованиям они были подготовлены всем предыдущим опытом. С этого момента наступил второй период в развитии отечественного женского движения....
Вопрос о гражданских и политических правах женщин в этот период не вставал – не вставал уже потому, что этих прав в России не имел никто.
Это пора его зрелости, правда, недолгая – с 1905 по 1917 год. Женское движение крепло за счет расширения и обновления социальной базы. В России набирала силу промышленная революция, появился настоящий женский пролетариат, который так же, как прежде «дворянский» и «разночинный», осваивал идеи феминизма. Женское движение стало гораздо более разнообразным, многосоставным, усложнились его идейные формы. Однако цель у всех его потоков одна – уравнивание женщин в гражданских и политических правах с мужчинами перед лицом закона. Этим были озабочены и самое крупное, самое влиятельное «Русское женское взаимно-благотворительное общество», и «Союз равноправности женщин», и «Женская прогрессивная партия», и «Российская Лига равноправия женщин», и др.
Рассказывая о конкретных формах борьбы за женское гражданское признание, Анна Шабанова перечисляла следующие требования «Русского женского взаимно-благотворительного общества»: освобождение женщин от паспортных стеснений, уравнение прав наследства, участие женщин в городском и земском самоуправлении, допущение в университеты и расширение области труда.
Кульминационным моментом развития женского движения в эти годы стал I Всероссийский женский съезд – событие уникальное в общей истории женского движения России. Съезд проходил в Санкт-Петербурге с 10 по 16 декабря 1908 года. Инициатива его проведения принадлежала «Русскому женскому взаимно-благотворительному обществу». Он собрал более 1000 участников – делегаток от различных женских организаций, объединений, групп, от женских фракций в политических партиях, а также исследователей, журналистов, представителей общественности, политических и государственных деятелей. Русский феминизм был представлен на съезде во всем многообразии его подходов, оценок, определений. На съезде высказались все: и те, кто был занят благотворительностью или просвещением, и те, кто отстаивал право женщин на труд и социальную защиту, и те, кто формулировал самые крайние лозунги гражданского и политического равноправия женщин. Высказались представительницы умеренного или, как стали в ту пору называть, «буржуазного» феминизма и их ярые противницы – пролетарки, старательно увязывавшие женский вопрос с вопросом социальным. Обсуждали вопросы социально-политического статуса женщин, их экономического и правового положения в семье и обществе, говорили об итогах и задачах женского движения, о перспективах социального освобождения женщин. Это отвечало задачам съезда: представить картину деятельности женщин в сфере общественной, просветительско-научной и экономической, содействовать объединению женщин в одном стремлении – завоевания прав.
Частью общей дискуссии были дебаты между сторонницами эгалитарного феминизма и поборницами феминизма «различия». Эгалитарные феминистки упрекали своих оппоненток за то, что они все заключения выводят на уровень сексуальности и ее проявлений, что для них «признак пола – главный и повсеместный». Феминистки же «различия» отстаивали идею об особой женской субъективности, специфике женского начала. Поэтому они утверждали право женщины не копировать мужской стандарт социального поведения, а жить сообразно женской натуре – отстаивали право на различие с мужчиной. Они доказывали, что вся предшествующая история и культура выстроены в соответствии с мужским видением мира, с мужскими вкусами, предпочтениями – мир «маскулинизирован». Поэтому, входя в историю, женщина должна противопоставить мужским стандартам и стереотипам свои, женские. Без утверждения своего особого взгляда на мир, на историю и культуру женщины рискуют потерять самобытность и исчезнуть в «мужском» обществе.
Два этих подхода к осмыслению темы прав женщин уже в ту пору явственно обнаружились в русском феминизме. Отметим, что в тот момент, когда русские женщины только добивались гражданского признания, сама ситуация делала более убедительной позицию сторонниц феминизма различия. Они говорили о всеобщих ценностях демократии на общепринятом языке и настаивали на признании женщины в качестве такого же полноправного субъекта, каким к тому моменту считался мужчина. Общие интересы демократического движения России они отождествляли с интересами женского движения, больше того – считали задачи становления общедемократического движения более значимыми для жизни России, чем задачи женского движения. Им казалось, что специфика российской жизни – потребности борьбы с самодержавием и монархией – основой российского традиционализма, оправдывает их позиции. В этом сходились и «буржуазные» феминистки, и пролетарки.
