Леонид Кустов,
участник VII Всесоюзного совещания молодых писателей
ГОРЫ ПРОШЛОГО ЛЕТА
Повесть
Ущелье Адыгене. 6 июля. 9 часов 10 минут. Эфир— Сопка… Сопка… Сопка… Я — Сопка четыре. Я — Сопка четыре. Прием!..
— Сопка четыре! Вас слышу хорошо. Я — Сопка два. Я — Сопка два. Вас слышу хорошо. Как дела, парни?.. Прием!
— Сопка два, понял!.. Радиограмма!.. Начальнику контрольно-спасательного пункта Киргизского Ала-Тау… Вячеславу Петровичу Ляшенко… Сегодня около девяти приняли сигнал бедствия с вершины Юность. Передано отделением инструктора Коновалова Валентина Сергеевича. Все отделение в полном составе начало самостоятельный спуск с вершины. Коновалова визуально наблюдаем лежащим недвижно у края снежной мульды… Начали спуск для выяснения обстоятельств и оказания возможной помощи… Коновалов падал около четырехсот метров. В результате падения предполагаем гибель. Передал инструктор Еремин… Как поняли? Прием!
— Сопка четыре! Юрка! Этого не может быть! Там Валентин упасть не мог! Парни, это ошибка!
— Сопка два! Сопка два! Передайте Ляшенко! Погиб Валентин Сергеевич Коновалов… Конец!
Прудниковой Галине Григорьевне. 14 июля. Письмо«…Галина Григорьевна! Телеграмма, отправленная Вам шестого июля, очевидно, не дошла до Вас. Простите, но обстоятельства вынуждают нас обратиться к Вам с этим письмом.
ЧП на вершине Юность произошло по нелепой случайности. Маршрут учебный, совсем несложный, категория трудности 2А. Ваш муж, Валентин Сергеевич Коновалов, отстегнулся от страховочной веревки, оступился и упал в скально-ледовый кулуар, в котором задержаться уже не было никакой возможности.
Независимо от того, когда найдет Вас это письмо — приезжайте! Ждем Вашей телеграммы: 720481, Фрунзе, ГСП, Панфилова, 145, альпинистский лагерь. На перевалочной базе Вас встретит машина.
По поручению друзей Валентина Сергеевича, начальник учебной части лагеря В. Степанов…»
2 августа. 12 часов 40 минут. Альплагерь. Учебная часть. В. Степанов— Садитесь, Галина Григорьевна, вот сюда, в кресло.
— Дайте, пожалуйста, пепельницу! Скажите, а ваши инструкторы живут с таким же комфортом?
— Да. Отдельная комната в коттедже, хорошая мебель, уют, тишина — это, хотя и косвенное, но тоже одно из средств обеспечения безопасности.
— Что же вы Валентина не уберегли?
— Трудный вопрос, Галина Григорьевна. Трудный, потому что рядом с ним стоят еще два: случайно это было или закономерно? Ежегодно выходит «Анализ несчастных случаев в горах», но это просто констатация фактов. Подлинный анализ можем провести только мы с вами, да те еще, кто находился с ним рядом — его друзья.
— Друзья? Виктор Иванович, я прочла между строк: почему жена едет на похороны мужа, когда его могила уже, наверное, начала зарастать травой, я вас правильно поняла?
— Нет, Галина Григорьевна! Вы устали после дороги. Давайте-ка отложим наш разговор на завтра, на послезавтра. Отдохните, осмотритесь, я вас познакомлю с лагерем, с друзьями Валентина. Потом и поговорим…
— Зачем откладывать? Разговор уже начался и, как мне кажется, взаимно откровенный.
— Я вас слушаю, Галина Григорьевна.
— В конце мая семьдесят четвертого года у нас с Валентином была свадьба. Он всем вам заранее прислал приглашения, но никто не приехал. Я поняла это так, что друзья не одобряют его выбора. Обидно!
— И здесь лежит начало вашего протеста против гор?
— Да, Виктор Иванович! В определенном смысле — да.
— А мы, Галина Григорьевна, все были искренне рады за него. И если бы вы сразу после свадьбы приехали сюда, был бы праздник на все ущелье — поверьте!
— Позвольте спросить: а вас мучают угрызения совести за гибель товарищей?
— Если бы, Галина Григорьевна, все упиралось только в угрызения совести, тогда было бы и легче, и проще. По данным статистики, за пятьдесят лет альпинизма в нашей стране в горах погибло около пятисот человек. Это очень много — и это в большинстве своем инструкторы альпинизма. Переохлаждение, удар молнии, камня, срыв на маршруте — основные причины гибели. Но тратятся все возрастающие средства на развитие альпинистских лагерей, на подготовку квалифицированных кадров инструкторов и спасателей.
— Значит, в этом есть потребность?
— В определенном смысле — да, но в конечном счете — потребность самого человека! Без этого никто не в состоянии заставить нас лезть по стене, терпеть муки кислородного голодания, работать на пределе физических возможностей, рисковать жизнью — и продолжать идти наверх!
— Удивительно!
— Что?
— Вы так хладнокровно об этом говорите, так методично и последовательно, что мороз идет по спине от ваших слов: все объяснимо, все причинно-обоснованно, все правильно. «Еще один сгорел на работе!» — какие могут быть здесь угрызения совести?
— Нет, Галина Григорьевна, здесь все не так элементарно. Когда я выпускаю человека наверх, очень нелегко бывает мне подписывать маршрутный лист или не подписывать его. И в определенном смысле нередко только от меня зависит судьба человека в альпинизме. Вы думаете, мало бывает драм, когда я зарубаю маршрут, к которому — как людям кажется! — они «абсолютно готовы»? Вы думаете, во мне не видят деспота, личного врага, чинушу? Всякое бывает!.. А что касается Валентина, то он прошел такие стены, такие снега, которым может позавидовать любой классный альпинист, — несчастье же с ним случилось на простенькой двойке А, на маршруте, знакомом ему до последнего камня… Вы научный работник, вам свойствен аналитический взгляд. Здесь нужны хладнокровие и трезвый ум. Если у вас есть силы, давайте вернемся к началу разговора.
— Давайте!.. Он пришел в наш институт с рационализаторским предложением, которое было на уровне изобретения. Его направили ко мне. Работа называлась так: «Новый метод восстановления изношенных деталей». Поначалу моя задача была проста: помочь ему документально обосновать новизну и, соблюдая все тонкости казуистики, грамотно составить заявку. Уже после первого разговора с ним я поняла, что этот человек опирается на свое собственное мнение и ему, в сущности, плевать на то, что я небезынтересная женщина, кандидат технических наук и к моему голосу в институте прислушивается даже шеф, — он хотел знать, действительно ли я могу ему помочь. Это был человек дела!.. Потом я часа три бродила по городу, не могла прийти в себя: может быть, то и есть любовь с первого взгляда? Наука отбирает у женщин многое и мало что дает взамен: в тридцать лет я ходила в старых девах, но гордилась своей независимостью, а тут — на тебе!
