в рамках пресловутой пропаганды:
Чтоб сходить не смогли в Мавзолей
И на выборах голос подать
Чтоб ускорить истории шаг
Чтобы взять к коммунизму разбег
Завершается стихотворение призывом (вернее, антипризывом) или вызовом к ответу: «Порешите нас твёрдой рукой».
Раскрутили – разворотили – разболтали в стакане… (1988)
На 1988 год приходится расцвет творческой деятельности Янки. В этом году она пишет стихотворение «Раскрутили – разворотили – разболтали в стакане…» Этот текст о встревоженном состоянии замешательства. Лирический герой не может себя собрать, найти себе место, потому что его «раскрутили – разворотили – разболтали в стакане». Следующая строка также становится метафорой, но на этот раз растерянности: «Рассеяли – развеяли зелёным дымом». Герой чувствует себя чужим в этом мире: «Бездонные – бездомные – бездольные». Глубина, сочетающаяся с обездоленностью и отсутствием личного пространства, мотивирует на эскапизм (бегство) «в бездну через дым – боль», но и от этого случаются страдания. Герой испытывает не только физическую, но и душевную боль: «Сорванные с петель открылись раны». Герой мечется, не может найти себе места: «На небо, под землю живыми глазами / Подколёсной тряской открыли движение». Нестабильность и постоянный стресс морально истощают и калечат, что сравнивается с травмами телесными: «Тряска – мясорубка / Не собрать костей под июльским солнцем». Неопределённость подливает масла в огонь томлений героя: «Не раскинуть веером на “любит – не любит”».
Во второй части возникает образ, которому посвящена отдельная песня – «Столетний дождь». Затем видим цветовой контраст: «Маленький красный кусочек / На фоне иссиня-чёрном / На краешке остром». Эти загадочные образы можно сопоставить и с капелькой крови на чём-то остром типа ножа, и с красной луной на небе. Герой прячется от всего этого устрашающе-чужого: «Без звука, без шага, без вздоха / Уцепившись за тросик ребячей ненависти».
Третья часть стихотворения обнажает социальный конфликт героя и толпы: «На лезвие общественного мнения / На остриё разгаданных снов». Затем социальная тема достигает своего апогея, что проявляется в отсылке к пьесе М. Горького «На дне» и обострении экзистенциального мотива, виднеющегося в постоянных метаниях между небом и землёй, которые возникли ещё в первой части («На небо, под землю живыми глазами»): «На дно собрался, а через лёд – как оно?» С одной стороны, фразу «на дно собрался» можно трактовать как отправление в социальные низы, в общество люмпенов. С другой стороны, эту фразу можно интерпретировать как склонность к суициду через утопление. Однако наш герой задумывается: «А через лёд – как оно?» Другими словами, лирический герой остаётся на пороге между жизнью и смертью, между «над» и «под». Ситуацию усугубляет високосный год (примечательно, что 1988 год, когда было написано стихотворение, как раз был високосным), который по традиции воспринимается как тяжёлый: «Через толстый февраль високосный / Сквозь октябрьский дым». Образ октябрьского дыма, вероятно, отсылает к Великой Октябрьской социалистической революции (25 октября 1917 года по старому стилю).
В четвёртой части вновь возникает образ льда и мотив ухода под лёд: «На лёд на коньках пьяного оптимизма / Провалишься!!! – …А, хуйня!.. / Простудишься только». Здесь видим отсылку к народной пословице, что дуракам и пьяным везёт. Отметим, что в нетрезвом состоянии действительно меняется восприятие мира то в лоно оптимизма, то, напротив, в пессимизм. Это состояние может привести и к равнодушию в плане последствий, однако ситуация может быть и опасной, если речь идёт, например, о катании на льду, как в этом тексте. Однако позднее мы видим, что собеседник, лирический персонаж, возможно, как раз обитатель социального дна или маргинал: «Погреешься у костра из бумаги». Отметим, что согревающий костёр разведён на основе не каких-нибудь газет, а бумаги важной, на которой информация о приговоре: «Линованой, исписанной – аутодафе [15] / Аутодафе под июльским солнцем / Через увеличительное стекло». А казнят здесь, как видим, не ведьм и не преступников, но «наших лучших, наших «самых» – инакомыслящих («Наших лучших, наших «самых» / Промозглые истины»). А в этих истинах заложена настоящая боль, то есть на бумагах откровение: «Нечем прикрыть обнажённую боль». Однако обвинениям, к счастью, не удалось сбыться – казнь не свершилась: «Не к чему привязать – радуйся – свобода!» После этих слов ставится проблема непредсказуемого будущего, которое для героя, думается, и неважно, что заключается в панковском девизе (песня британской панк-рок-группы «Sex Pistols» – «God Save the Queen»): «No future – здесь и сейчас / Бритые камеры – палаты – потом».
Финал стихотворения призывает жить сегодняшним днём, несмотря на все трудности жизни, что выражается в графическом изображении:
Сейчас – счастье
=
∞
Таким образом, вывод этого стихотворения: счастье сейчас, следовательно, счастье – всегда, несмотря на «No future».
Фонетический фон, или Слово про слова (1988)
Это стихотворение посвящено Федяю, Марине Кисельниковой – подруге Янки, которая не писала стихов, не пела песен, но была в питерской творческой тусовке. С Федяем Дягилева путешествовала по Прибалтике. Сохранилось множество писем из их переписки, судя по которым они были близки. Взаимосвязь духа ощущается не только с Федяем, но и с Александром Башлачёвым, с которым Янка знакомится годом раньше. В 1986 году он написал «Имя Имён» – песню, семантически созвучную данному стихотворению. То есть, с одной стороны, «фонетический фон» (звуковой фон) ассоциируется с тусовочной жизнью, а «слово про слова» – это отсылка к песне Башлачёва, в которой Александр ищет общий корень, общий язык, способный объяснить разным людям одно и то же явление. Этот феномен легко понимается, если вы начинали учить иврит – древнейший язык, в котором только из согласных составляются такие корни слов, которые выявляются даже в европейских языках. А если вы учите языки одной языковой семьи или группы, то замечаете много общего в лексике этих языков. Но изначально речь идёт не о слове, даже не звуке, но о молчании. Вспомним «Silentium!» [16] Ф. И. Тютчева:
Молчи, скрывайся и таи
И чувства, и мечты свои —
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, —
Любуйся ими – и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, —
Питайся ими – и молчи.
Лишь жить в себе самом умей —
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
