силу, и в 1824 г. их протестные выступления против египтян и турок-османов вылились в «настоящее восстание». Завершилось оно «изгнанием египетских гарнизонов из Центральной Аравии, переходом ее в руки ваххабитов и провозглашением шейха Турки эмиром Неджда» (2). Так появилось и громко заявило о себе Второе саудовское государство (1824–1891).
Новый повелитель ваххабитов, как следует из сочинений А. Адамова, действовал расчетливо и осторожно. Демонстрировал покорность Каиру. Объявил себя вассалом Египта. Выплачивая какое-то время — в подтверждение «подданических чувств» — дань Каиру, он в то же самое время, «не покладая рук», восстанавливал позиции и влияние ваххабитов «во владениях своих предков». Активно занимался «подведением под власть свою бедуинских племен [1826–1828 гг.], отпавших, было, от ваххабитов в виду постигших их неудач. И вскоре весь Неджд снова покорился Саудам [Са’удам]». Покорность ему изъявили такие крупные племена, как бану халид, бану давасир, ал-‘аджман, ал-кахтан, бану мутайр и многие другие. Эмир Турки вновь подчинил Дому Са’удов всю Центральную Аравию.
В 1828 г. ваххабиты вошли в оазис Эль-Бурайми. Управлять им эмир Турки назначил ‘Умара ибн Мухаммада ибн ‘Уфайсана. Оттуда ваххабиты стали совершать опустошительные набеги на Оман — на побережье Эль-Батина и на внутренние земли. И султан Маската сеййид Са’ид направил в Эр-Рияд миссию с подарками и изъявил готовность платить дань.
В 1830 г. эмир Турки утвердился в Эль-Хасе и в соседнем с ней Катаре. Распространил влияние, а в ряде мест — и власть ваххабитов, в уделах арабов на Аравийском побережье, на обширные территории от Ра’с-эль-Хадда, что в Омане, до Кувейта (3). Восстановил связи с правителями Шарджи и ‘Аджмана, шейхами Султаном ибн Сакром и Рашидом ибн Хумайдом, которые по-прежнему питали симпатии к ваххабитам. В конце 1830 г. навязал свой сюзеренитет Бахрейну, который контролировал в то время значительную часть полуострова Катар. Потребовал от семейства Аль Халифа возобновить выплату заката, а также возместить убытки за лошадей, оставленных ваххабитами на острове и в Зубаре в 1811 г., — в размере 40 тысяч талеров Марии Терезии.
Стремление эмира Турки подчинить себе Маскат, подпавший уже под протекторат Англии, отмечал в одном из справочных материалов, посвященных истории Неджда, известный дипломат-востоковед Российской империи А. Адамов, «привело ваххабитов к столкновению с Великобританией, которая зорко охраняла целостность владений Маската от всяких поползновений ваххабитских эмиров». Сам же султан Маската, дабы обезопасить себя с севера «принужден был все же выплачивать дань» ваххабитам (4). Сначала эмиру Турки, а когда его не стало, то и эмиру Файсалу ибн Турки — в размере 5000 луидоров Марии Терезии в год (5).
И к 1833 г., отмечает английский дипломат и историк Уилсон, все Арабское побережье Персидского залива «признавало власть ваххабитов и платило им дань» (6).
Годы правления шейха Турки ознаменовались также чередой мятежей, засухой и эпидемиями холеры. Так, в 1826–1827 гг. сильная засуха и, как следствие — голод, охватили Эль-Касим и Судайру. В 1828–1829 и в 1830–1832 гг. Неджд изрядно потрепала холера. Людей, по словам хронистов и путешественников, умирало столько, что их некому было хоронить. Домашний скот дох, не получая воды и корма. Скончалось много детей. Притом в мечетях, куда родители, когда дети заболевали, относили их в надежде на то, что Всевышний им поможет. Оазисы обезлюдели (7).
В 1831 г. учинил смуту шейх Мишари ибн ‘Абд ар-Рахман, член семейства Аль Са’уд, управлявший в то время Манфухой. Поддержали его несколько колен племени бану кахтан. Потерпев неудачу и не добившись договоренностей о союзе ни с шейхами племен бану мутайр и бану ‘аназа, ни с правителями ключевых городов Эль-Касима, он бежал и укрылся в Хиджазе. Военной помощи от тарифа Мекки, на которую рассчитывал, тоже не получил. И в 1832 г., покаявшись во всех своих прегрешениях и добившись прощения эмира Турки, возвратился в Неджд (8).
Действуя гибко, но когда требовалось — и жестко, эмир Турки удерживал за собой власть до 1834 г., пока не пал от руки убийцы, нанятого его племянником Мишари, захватившим власть в Эр-Риде. Одни исследователи истории Аравии говорят, что Мишари действовал по наущению египтян, другие не исключают причастность к убийству эмира Турки правящего на Бахрейне семейства Аль Халифа. Как бы то ни было, но эмира Турки не стало. Случилось это 9 мая 1834 г., когда он покидал мечеть после пятничной молитвы (9).
В те смутные времена, наступившие во Втором саудовском государстве после убийства эмира Турки, род Аль Халифа на Бахрейне, отказался от выплаты дани Са’удам, сбросил с себя, как гласят сказания, «путы вассальной зависимости», восстановил свою власть в Зубаре и на всем Восточном побережье Катарского полуострова. Присматривать за положением дел там правитель Бахрейна поставил шейха ‘Абд Аллаха Ахмада Аль Халифу. В 1834 г. бахрейнский флот даже блокировал на какое-то время порты Эль-Катиф и Эль-‘Укайр.
Об эмире Турки летописцы Неджда отзываются как о правителе щедром и гостеприимном, чутком к нуждам и горестям людей. Рассказывают, что человеком он слыл набожным. Много времени уделял богословским занятиям с улемами. Имел, что интересно, репутацию врачевателя. В годы, предшествовавшие его правлению, изучал народную медицину.
Большую помощь эмиру Турки в возрождении государства Са’удов оказал вернувшийся из ссылки крупный богослов ‘Абд ар-Рахман ибн Хасан, один из внуков вероучителя, Мухаммада ибн ‘Абд ал-Ваххаба.
Мишари ибн ‘Абд ар-Рахман удерживал власть недолго — немногим больше месяца. Забрал ее у него шейх Файсал ибн Турки, сын эмира Турки, бежавший в 1843 г. из египетское плена. Дело было так. Получив известие об убийстве отца, шейх Файсал, который вел в то время, вернувшись на родину, военные действия на побережье Эль-Хасы, подвергнувшемуся набегу бахрейнцев, срочно отправился в Эль-Хуфуф, имея в виду предпринять оттуда поход на Эр-Рияд. Там же он повстречался со своими сторонниками — ‘Абд Аллахом ибн ‘Али ибн Рашидом из Джабаль Шаммара, правителями Эль-Бурайды и Эль-Харика, и эмиром Эль-Хасы. Все они признали его законным наследником престола и присягнули ему на верность.
28 мая 1834 г. шейх Файсал неожиданно подошел со своим ополчением к Эр-Рияду. И уже на следущий день, утром, занял город и осадил замок-крепость, где укрылся Мишари вместе с полутора сотней воинов. Крепость, в конце концов, взяли. Оборонявшихся «поставили на мечи».
Файсал ибн Турки (1785–1865), сообщают хронисты, встав у руля власти (в 1834 г., в возрасте сорока лет), столкнулся с необходимостью срочного решения целого ряда проблем-вызовов. В первую очередь он занялся подавлением волнения племен в Вади Эль-Давасир и Эль-Афладже, и пресеченеем военных действий бахрейнцев на Восточном побережье, где они вновь блокировали Эль-Катиф и Эль-‘Укайр. С этими задачами он справился. Правитель Бахрейна, столкнувшись с вновь озвученными Ираном притязаниями на Бахрейнские острова,
