Глава XX
Тяжелая болезнь. Состояние признается безнадежным. Поступление в больницу святого Луки. Переписка с «Сан». Подготовка к похоронам. Написание некрологов. Чудесное выздоровление. Интервью женщины-корреспондента. Рецидив болезни. Постепенное выздоровление. Выписка из больницы. Меланхолия. Забавное происшествие. Врачи советуют переезд в Европу. Тяжелое состояние финансов. Щедрая помощь друзей. Последнее отплытие из Америки.
Вскоре после чтения лекции о лорде Байроне Майн Рид переселился с Восемьдесят четвертой на Двадцать четвертую улицу. Не успел он удобно устроиться, как недомогание, которое он испытывал уже некоторое время, перешло в серьезную болезнь; болезнь грозила вскоре свести его в могилу.
Воспалилась старая рана левой ноги, которую он получил во время штурма Чапультепека в Мексиканской войне 1847 года. Эта рана причиняла писателю неприятности с самого начала; последние пять-шесть лет область вокруг раны постепенно воспалялась, пока на бедре не образовалась большая выпуклость, и усилия лучших врачей ничего не могли с ней сделать.
По случайному совпадению в том же доме, в котором снимал квартиру Майн Рид, проживал доктор Уильям Аргайл Уотсон, ранее бывший хирургом во флоте и раненный во время Крымской войны. Они были знакомы еще с того времени, когда Майн Рид в 1848 году жил в Ньюпорте. Доктор Уотсон предложил свою помощь и оказывал писателю медицинские услуги бесплатно. Он также пригласил известного врача доктора Ван Бюрена, который без колебаний объявил состояние Майн Рида безнадежным, добавив, что тот проживет еще несколько недель. Майн Рид с каждым днем слабел; рана, которую постоянно смазывали и перевязывали, не заживала. Наконец больной совсем потерял аппетит, единственной его пищей оставалось молоко; у его постели всегда стоял кувшин с молоком. Жена постоянно ухаживала за ним и сама перевязывала рану. Погода в это время была необыкновенно жаркая, симптомы болезни становились все тревожнее, и пациент больше не мог оставаться в своей квартире; было решено переместить его в больницу святого Луки; за перевозкой, которая происходила в очень жаркий июньский день, присматривал доктор Уотсон, По прибытии в госпиталь пациента вначале поместили в большую многоместную палату. Но здесь он оставался только несколько дней, потому что потом его перевели в одноместную палату.
Перемена произошла благодаря любезности Бенджамина Филда, из «Кортланд де Филд и Ко», Нью-Йорк, который дал указания доктору Мюленбергу, главному врачу больницы, предоставить Майн Риду любую возможную помощь и внимание и передал сумму, достаточную для удовлетворения нынешних потребностей. Он также пообещал возместить все дальнейшие расходы и нанял сиделку, которая должна была находиться с больным днем и ночью.
Праздник Дня Независимости[44] застал Майн Рида на больничной койке. Страдания его усиливал шум за стенами больницы. Этот шум заставил Майн Рида написать протестующее письмо в нью-йоркский «Сан», которое было опубликовано 7 июля. Знаменательный эпизод: протест выразил очень больной человек. Но письмо написано с прежним боевым духом и называется: «4 июля капитана Майн Рида. Как умирающие в больнице страдают от июльского празднования». В письме говорится:
«Издателю «Сан».
Сэр, я в течение нескольких дней нахожусь в больнице, страдая от серьезной и опасной болезни. Спасение моей жизни требует высочайшего врачебного мастерства наряду с благоприятными обстоятельствами, среди которых важное место занимает тишина. Однако на протяжении всего вчерашнего дня и часть позавчерашнего (воскресенье) воздух вокруг меня дрожал от того, что я с горечью называю салютом. Этот звук напоминал почти непрерывную перестрелку из огнестрельного оружия, которая временами прерывалась пушечными выстрелами или разрывами снарядов. Мне сообщили, что этот непрерывный шум исходит из жилых домов перед больницей и вызван жильцами этих домой или их детьми.
Я с молодости привык к артиллерийской стрельбе, и звуки разрывов не очень действуют на мои нервы; поэтому серьезных последствия для меня они не могли иметь. Но увы! по-иному обстоит дело с десятками других страдальцев, у постели многих из которых стоит в ожидании своей жертвы смерть. Санитары и сестры, умные и опытные работники, сообщили мне, что знают несколько случаев, когда смерть не просто была ускорена, а даже вызвана нервным напряжением и страданиями от шума во время июльского празднования. Мне сообщили также, что почтенный филантроп, основавший эту отличную больницу, сделал все, что было в его власти, чтобы прекратить эту жестокость, даже лично обратился к жильцам указанных домов; но встретил отказ; ему ответили: «Мы имеем право делать в своем доме все, что захотим!» Мне не нужно указывать, насколько извращено такое представление о гражданских правах; но должен сказать, что тот, кто, ссылаясь на обычаи и на любовь к стране, позволяет своим детям из забавы убивать сограждан, воспитает детей, которые не будут отличаться ни патриотизмом, ни гуманностью.
Прошу вас, сэр, во имя гуманности обратить внимание общественности на эту жестокость и, если возможно, прекратить ее.
Искренне ваш
Майн Рид.
Больница святого Луки, 5 июля 1870 года.
Один из хирургов больницы предложил ампутировать Майн Риду ногу выше колена, и газеты, сообщая об этом, гадали о перспективах такой опасной операции. В статье на эту тему «Сан» пишет:
«Мы искренне надеемся, что он благополучно выдержит это испытание. Помимо литературного признания, завоеванного писателем, капитан Рид известен как щедрый и великодушный человек, отличающийся высокими качествами ума и сердца. Его потеря будет оплакиваться во всем мире».
Однако операция не была проделана, поскольку при более тщательном осмотре выяснилось, что отравленная кровь сохранится и делает ампутацию бесполезной, даже если пациент ее переживет.
Тем временем выделения из раны продолжались, к счастью, однако, в меньшем количестве, и пациенту становилось как будто лучше. Но тут он заболел расстройством желудка. Врачебное искусство казалось бесполезным, и жизнь быстро покидала больного.
Примерно 17 числа того же месяца главный врач отвел мистера Олливанта в сторону и предупредил, что нужно немедленно связаться с друзьями Майн Рида; «в такой тропической жаре, – сказал врач, – тело можно будет сохранять на льду всего несколько часов».
Услышав это, мистер Олливант понял, что нужно действовать быстро. Поэтому он отправился в ближайшее отделение телеграфа и послал другу Майн Рида, богатому банкиру Ле Гран Локвуду, телеграмму следующего содержания:
