1971, № 10, с. 134–137
М. А. Смирнов. ЛИКВИДАЦИЯ ЗАГОВОРА В ТЫЛУ ФРОНТА
Поезд Кедрова стоял на запасном пути по соседству с Вологодским вокзалом. Около полуночи в вагон командующего фронтом пришли начальник полевого отдела управления фронта А. В. Эйдук и председатель Вологодской губчека П. Н. Александров, рабочий железнодорожных мастерских.
— Задержанного привезли? — спросил Михаил Сергеевич Эйдука, здороваясь с вошедшими.
— Привезли. Мы с Петром Николаевичем уже успели с ним побеседовать. Новов[58] сообщает, что задержали Сомова — так он назвался — поблизости от станции Плесецкая. Красноармейцам, бывшим пограничникам с архангельского контрольного пункта, показалось подозрительным, что человек, одетый в демисезонное пальто летом, долго стоит у телеграфного столба и нетерпеливо оглядывается по сторонам — видимо, кого-то ждет.
Обратили внимание еще на одну особенность в одежде. На пальто в ряду с обычными черными пуговицами пришита большая золотисто-желтая. Задержанный сначала отказывался отвечать на вопросы. А затем сам изъявил желание дать показания, если ему будет сохранена жизнь.
— На допросе у Новова он показал и сегодня в ЧК подтвердил, что был послан из Петрограда в Архангельск к англичанам. Ему поручено доставить донесение и затем поступить там на службу в «северную армию».
— Где донесение, кому должен был его передать? — спросил Михаил Сергеевич.
— Говорит, что донесение съел при задержании, а кому передать — не знает. Его должен был встретить человек в поношенном пальто с желтой пуговицей и провести до следующего пункта, а оттуда другие люди переправят через фронт и проводят в Архангельск. Там, назвав пароль и получив отзыв, должен был отдать донесение.
— Завидная конспирация. Назвал пароль?
— Названию пароля придавал особое значение, выторговывая сохранение жизни. Пароль «Двина», отзыв «Дон».
— А где та желтая пуговица?
— Новов доносит, что ее с пальто шпиона спороли и перешили на пальто чекиста, который ждет в том же месте человека с желтой пуговицей.
— А нельзя ли все эти обстоятельства использовать не только для поимки перебежчиков, но и для проникновения в стан белых? Подумайте, товарищи!
— Разрешите, Михаил Сергеевич, — обратился к Кедрову П. Н. Александров, до сих пор молча сидевший у стола.
— Самое, пожалуй, интересное в этой истории, что нас должно особенно насторожить, — пропуск, выданный Сомову в нашем Вологодском Военконтроле. Его нашли на месте задержания преступника.
Далее П. Н. Александров рассказал, что после выдворения сотрудников миссий из Вологды заговорщики стали осторожнее. Но удалось установить, что за городом, в Осанове, состоялась встреча головки организации и на ней якобы присутствовал Гилеспи (английский консул, сотрудник Интеллидженс сервис)… Какие решения приняты, установить пока не удалось.
Обсуждая результаты проведенных мероприятий и намеченные меры борьбы с заговорщиками, просидели до вторых петухов. Одобрили написанный М. С. Кедровым приказ — обращение о борьбе с контрреволюцией.
— Контрреволюцию на плакатах изображают многоголовой гидрой, — сказал П. Н. Александров, когда обсуждение было закопчено. — Гидра и есть. В нашей Вологде сколь голов этой гидре срубили, а она вновь ожила.
— Под корень, под корень ее надо, — пожимая на прощание руку чекиста, говорил Михаил Сергеевич.
Заговор контрреволюции в Вологде, о ликвидации которого шла речь на совещании у командующего, был организован еще весной дипломатами и агентами спецслужб стран Антанты, после переезда сюда «союзных» посольств. Выступление контрреволюции в Вологде первоначально намечалось одновременно с мятежом в поволжских городах. Под руководством и при участии «союзных» дипломатов здесь готовился плацдарм для развертывания антисоветских сил. У «союзной» кормушки кормились вожаки эсеров, кадетов, меньшевиков. Один из эсеровских лидеров, Игнатьев, впоследствии писал: «Мы решили на Вологде сосредоточить центр нашего внимания, всю нашу работу».
«Союзные» послы держали связь с приехавшими в Вологду активными деятелями подпольного кадетско-эсеровского «Союза возрождения России», который на деньги англо-американцев создавал и вооружал для борьбы против Советской власти боевые группы.
В связи с начавшимися 5 июля в поволжских городах белогвардейскими мятежами были приняты экстренные меры по предупреждению контрреволюционных выступлений в Вологде. Созданы Чрезвычайный революционный штаб — в его состав вошел М. С. Кедров — и губернская ЧК по борьбе с контрреволюцией. Эти чрезвычайные органы осуществили тогда ряд мер по укреплению революционного порядка и усилению политической бдительности. Губчека издала постановление, обязывающее всех бывших офицеров явиться в трехдневный срок на регистрацию, а всех домовладельцев и содержателей гостиниц — представить списки проживающих в домах, квартирах и номерах бывших офицеров. Категорически запрещался въезд в Вологду всем иностранным подданным без особого на то разрешения советских властей. Начеку была партийная организация. По призыву губкома партии созданы отряды для борьбы с контрреволюцией, сформирован коммунистический батальон. Было введено патрулирование улиц города в ночное время. Многие очаги контрреволюции тогда были ликвидированы.
После отъезда послов действиями вологодских заговорщиков руководили и снабжали деньгами сотрудники посольств и миссий, оставшиеся в Вологде. Английский консул Гилеспи имел инструкции и крупную сумму денег (зарыты в землю во дворе дома, который занимало английское посольство). «В Вологде, — писал М. С. Кедров в 1927 г., — квартира английского консула Гилеспи являлась сборным пунктом для всей белогвардейской, эсеро-меньшевистской сволочи, готовой идти на любое преступление».
Приехав в Вологду в последний день июля, Кедров направил секретарям американского и французского посольств и английскому вице-консулу письмо, в котором от имени военной власти «самым настойчивым образом» просил дипломатов «немедленно, ввиду истечения принятого ими срока (отъезда) озаботиться отъездом из г. Вологды в г. Москву. Поезд специального назначения к Вашим услугам».
Дипломаты под различными предлогами отказывались выехать, и «большого труда стоило, — вспоминал М. С. Кедров, — выселить из Вологды остатки иностранных миссий, всеми средствами оттягивавших свой отъезд».
Нежелание агентов союзников покидать Вологду (дипломаты выехали только 5 августа) было объяснимо. Они готовили здесь мятеж, который приурочивался к подходу к городу войск интервентов. Он намечался на 8–9 августа. «План союзников, — сообщал в те дни советский разведчик из Мурманска, — во что бы то ни стало занять Вологду для соединения с чехословаками… Когда будет прервано сообщение с Архангельском, выступить в самой Вологде, подготовив взрывы, захват оружия и террористические акты над стоящими у власти».
