SoftBank в одном из самых амбициозных проектов NEOM: "Новый образ жизни от рождения до смерти с использованием генетических мутаций для увеличения силы и IQ человека", - так позже охарактеризовали этот проект консультанты.
Выступая позже, Масаёси назвал Мохаммеда бин Салмана "бедуинским Стивом Джобсом".
У Раджива, руководителя SoftBank, была своя огромная задача. Деньги Саудовской Аравии и Абу-Даби заставили его передумать уходить из SoftBank. Теперь у него было больше финансовых возможностей, чем у кого бы то ни было на земле, а также начальник, который был готов делать многомиллиардные инвестиции после быстрой встречи и "интуиции". Единственная проблема заключалась в том, что в Vision Fund работало около двадцати человек и не было ни процедур инвестирования, ни аппарата контроля. Хуже того, хотя фонд уже начал инвестировать деньги, ему приходилось временно держать их на балансе SoftBank, пока формировалась команда фонда.
Сотрудники PIF скептически относились к фонду Vision Fund, на который подписался их начальник, но они не могли возразить. Вместо этого они стали требовать подробностей и доказательств того, что компания готова принять такую большую сумму денег.
До официального закрытия фонда Vision Fund оставалось еще несколько месяцев, но во время очередного визита Масайоши, Низара и Раджива в Эр-Рияд принц выглядел обеспокоенным. Во время ужина на пляже с воодушевлением обсуждались NEOM и утопическое видение Масайоши, согласно которому в городе должен быть миллион роботов, которые будут выполнять всю домашнюю работу, оставляя людям возможность заниматься более важными делами. Это было типично для Масаёси: красивая круглая цифра и яркая концепция без особого содержания.
После этого Мохаммед отозвал Масаёси на прогулку вдоль воды, чтобы попросить его рассмотреть возможность инвестирования в Uber. Компания была в новостях по самым разным причинам, включая проблемы управления и безопасности, а также скандал, связанный со шпионажем высших руководителей за конкурентами. Uber была первой крупной сделкой Государственного инвестиционного фонда, и он не хотел, чтобы она провалилась, так как плохие общественные отношения могли бы повредить общественному мнению о его начинающемся инвестиционном бизнесе.
"Я очень беспокоюсь", - сказал Мохаммед. Масаёси хотел отказаться от использования услуг по организации поездок, но согласился присмотреться к ним повнимательнее.
* * *
На этом беспокойство Мухаммеда бен Сальмана не закончилось. Он ловко захватил власть, запустил в стране крупнейший проект преобразований со времен открытия нефти почти восемьдесят лет назад и начал тратить миллиарды долларов на иностранные инвестиции. Но в Йемене все еще бушевала война, а укоренившиеся элиты, которые он выбил с орбиты, плели за его спиной заговоры. Чтобы выжить, ему, как и его дядям и деду, нужна была поддержка США, где предстоящие выборы могли стать огромным благом для королевства.
Ни Дональд Трамп, ни Хиллари Клинтон не выглядели естественными союзниками. Саудовские лидеры давно считали Клинтон неприятным соперником, когда она была госсекретарем, поскольку она настойчиво требовала от короля и его заместителей соблюдения прав человека, а также требовала больше свободы для женщин в королевстве во время их встреч. Дональд Трамп казался еще более проблематичным: он проявлял откровенную исламофобию и критиковал президента Барака Обаму за попытку заблокировать закон, который позволил бы людям подавать иски против Саудовской Аравии в американских судах за теракты 11 сентября.
Однако Мохаммед с помощью своих союзников в Объединенных Арабских Эмиратах пришел к выводу, что Трамп - лучший выбор. Он был склонен отказаться от иранской ядерной сделки, которую саудовское руководство ненавидит, и, похоже, его мало заботили вопросы прав человека, которые волновали Клинтон.
Поэтому Мохаммед был в ярости, когда за три недели до президентских выборов его дальний родственник появился в Лос-Анджелесе вместе с видным донором-демократом и позировал для фотографий с представителем Адамом Шиффом, влиятельным демократом в Конгрессе. Для всего мира это выглядело так, будто член саудовской королевской семьи поддерживает демократов.
Двоюродный брат, Салман бин Абдулазиз бин Салман Аль Сауд, формально являлся принцем. Но он не был потомком основателя королевства Ибн Сауда, как Мухаммед. Салман происходил от родственника Ибн Сауда, поэтому он не стоял в очереди на престол.
Салман был красив и фантастически богат, во многом благодаря тому, что его отец, бывший советник короля Фахда, сколотил огромное семейное состояние. Они с Мохаммедом были знакомы с раннего детства. Когда они были подростками, Салман дразнил Мохаммеда, который страдал избыточным весом и проводил время за видеоиграми, в то время как Салман свободно владел французским языком и путешествовал за границей. Когда им было по двадцать лет, Салман называл Мохаммеда некультурным и неприятным, говоря друзьям, что тот - двоюродный брат, которого другие молодые Аль Сауды стараются избегать.
Теперь им было за тридцать. Мохаммед был самым могущественным человеком в королевстве, не уступая самому королю, а его двоюродный брат Салман, по мнению Мохаммеда, был клоуном, занимающимся самовозвеличиванием. Привлеченный богатством и властью, Салман основал грандиозно названный "Клуб перспективных движений" - попытку объединить мировых лидеров для реализации благотворительных инициатив, что выдавало его претензии на свободное владение английским языком.
Появляясь на позирующих фотографиях с аккуратно подстриженной щетиной и в сшитых на заказ итальянских костюмах с настолько широкими лацканами, что они граничат с абсурдом, принц Салман преследовал политических лидеров и представителей прессы, рассказывая о своем образовании в Сорбонне и обещаниях решить глобальные проблемы, такие как доступ к чистой воде.
Бизнесмен из Дубая познакомил Салмана с донором демократов, калифорнийским предпринимателем Энди Хаваджа. Тот, в свою очередь, познакомил Салмана с Шиффом, который позже сказал CNN, что все, что он помнит об этой встрече, - это общие разговоры о ближневосточной политике. Впоследствии Салман сказал одному из членов своего окружения, что его беседы с Хаваджей и Шиффом были посвящены его благотворительной деятельности. (Отдельно Хаваджа был обвинен в США в незаконной передаче Клинтон средств на избирательную кампанию в рамках схемы, связанной с Мохаммедом бен Заидом; Хаваджа заявил, что "никогда не брал денег ни у каких иностранных лидеров. Это все ложь").
Но Мохаммед был в ярости. Почему этот безымянный принц создает впечатление, что королевская семья поддерживает Клинтон? Он позвонил Салману, который заверил его, что эти встречи не носят политического характера. Тем же вечером чиновник королевского двора позвонил отцу Салмана. "Почему он в США?" - спросил чиновник. Салман решил затаиться, по крайней мере на время, и написал письмо в королевский двор, в котором сообщил, что находится в США по делам и для общения, а не для политики. Но для Мохаммеда предстоящие выборы были решающим моментом, и появление его двоюродного брата оказалось как нельзя более кстати.
Глава 8. Малая
