Но потом при Ельцине «Наше наследие» начало увядать. Платить за его издание огромные деньги государство больше не стало. И журнал сократился в объёме, перестал быть ежедвухмесячным, прекратил издавать книги (а он создал было собственное издательство), наконец, перешёл на российскую печать.
Лазарев там давно уже не работает. Но он и не живёт в России. Уехал в Калифорнию. Любопытно, остался ли при этом он членом Попечительского совета музеев Л.Н. Толстого в России?
27 января по новому стилю в 1891 году родился Илья Григорьевич Эренбург, очень известный во время войны публицист, начавший любопытными романами и неплохими стихами. Словом, человек, чрезвычайно разносторонний.
Следует упомянуть и его воспоминания «Люди, годы, жизнь», восстановившие имена и стихи таких поэтов, как Марина Цветаева и Осип Мандельштам.
Правда, отпечаток времени лежит на советском периоде его творчества. Скучные романы, вялые стихи, осторожно касающиеся острых тем воспоминания.
Всем своим знакомым Эренбург обещал, что напишет главу воспоминаний о Сталине, которого очень хорошо знал и который к нему неплохо относился: доверял выезжать заграницу, награждал орденами и премиями. После смерти Сталина Эренбург написал повесть «Оттепель», уже самим названием запечатлев период советской истории.
Увы, «Оттепель», пожалуй, была самым смелым поступком Эренбурга. Главу о Сталине он так и не написал.
Эренбург обожал Францию, её поэтов, её модернистов-художников. Вот об одном из французских поэтов привожу стихотворение:
Лысый, грязный, как бездомная собака,
Ночью он бродил забытый и ничей.
Каждый кабачок и каждая клоака
Знали хорошо его среди гостей.
За своим абсентом молча, каждой ночью
Он досиживал до «утренней звезды».
И торчали в беспорядке клочья
Перепутанной и неопрятной бороды.
Но, бывало, Муза, старика жалея,
Приходила и шептала о былом,
И тогда он брал у сонного лакея
Белый лист, залитый кофе и вином,
По его лицу ребёнка и сатира
Пробегал какой-то сладостный намёк,
И, далёк от злобы, и далёк от мира,
Он писал, писал и не писать не мог…
Умер Илья Григорьевич 31 августа 1967 года.
* * *
Мой старший товарищ Лазарь Ильич Лазарев родился 27 января 1924 года. Окончив школу, в 1941 году поступил в Ленинградское военно-морское училище имени Фрунзе. В январе 1942-го из окружённого немцами Ленинграда училище было эвакуировано в Астрахань. А через несколько месяцев Лазарь был отправлен на курсы пехотной подготовки, окончив которые оказался на Сталинградском фронте. Командовал взводом, потом ротой – разведки и стрелковой. Воевал на передовой. Был контужен, неоднократно ранен. В последний раз в августе 1943 года, где в составе войск Южного фронта штурмовал Саур-могильские высоты на реке Миус, куда прорвались гитлеровцы. Их разрывные пули оторвали Лазарю два пальца на одной руке и выбили кусок кости на другой. Несмотря на его протесты и на его желание воевать дальше, он был комиссован и с белым билетом в 1944 году отправлен в тыл.
Потом учёба в МГУ на филологическом факультете. По окончании был рекомендован в его аспирантуру. И неслучайно: к этому времени (1950) относится первое выступление Лазаря в печати, а диплом, защищённый Лазаревым по драматургии К. Симонова, был издан издательством «Искусство» в 1952 году отдельной книгой.
Правда, поначалу с зачислением Лазарева в аспирантуру тянули: на дворе стояло время разгула государственного антисемитизма. И всё же прогрессивно настроенные профессора МГУ, добились, чтобы их выпускник стал аспирантом, а после её окончания защитил ученую степень кандидата филологических наук.
Во времена хрущёвской оттепели, когда на «Мосфильме» организовали творческое объединение писателей и кинематографистов, Лазарь вошёл в сценарно-редакционную коллегию и художественный совет этого объединения, был редактором фильмов А. Смирнова и Б. Яшина «Пядь земли», А. Тарковского «Андрей Рублев», «Солярис», «Зеркало».
В конце семидесятых Лазаря пригласили на факультет журналистики МГУ, где он читал лекции по современной литературе, получил ученое звание доцента.
Но и работу на киностудии, и преподавание в МГУ Лазарь Лазарев совмещал с делом, оказавшимся главным в его жизни, – журналистикой. В 1955 году он пришёл в «Литературную газету», где в конце пятидесятых возглавил отдел современной литературы, вполне сопоставимый по популярности с критическим отделом журнала А. Твардовского «Новый мир» (кстати, и сам Лазарь, и большинство его сотрудников были авторами этого журнала). В 1961 году Лазарев перешёл в журнал «Вопросы литературы», работал ответственным секретарем, заместителем главного редактора по творческим вопросам, а с 1992 года и до конца своей жизни главным редактором. Именно Лазарь Лазарев внёс наибольший вклад в то, что ещё в советское время этот журнал, не поступаясь научностью, сумел привлечь к себе массового читателя, стал трибуной свободной мысли, противостоящей официозу.
В нулевых годах для печати наступило время безденежья. Главные редакторы газет и журналов изворачивались в поисках инвесторов. Сотрудница «Вопросов литературы» Таня Бек, с которой мы были дружны, предложила Лазарю взять себе в первые заместители (с прицелом в будущем сделать главным редактором) Игоря Шайтанова, который руководил аппаратом русской премии Букер. Премию в то время спонсировал Михаил Ходорковский. Таня, и я, поддержавший это предложение, и Лазарь, согласившийся с ним, надеялись, что через Шайтанова журнал получит денежное вливание от щедрого по отношению к оппозиционной печати олигарха. Но через очень короткое время Ходорковского арестовали. Меня тогда поразило, что руководство букеровской премией не выступило в его защиту. Наоборот – на вопрос ведущего телепрограмму «Тем временем» Александра Архангельского: «Что случилось?» Игорь Шайтанов беспечно ответил: «Ничего не случилось!» и рассказал о новом спонсоре.
Меня, дружившего с Шайтановым, это неприятно царапнуло.
Лазарь ввёл меня в редколлегию «Вопрос литературы», а накануне нового 2007 года предложил стать штатным сотрудником.
– Но ты же знаешь, – сказал я Лазарю, – что я занимаюсь Пушкиным. А по русской литературе XIX века у тебя есть прекрасный специалист – Нина Николаевна Юргенева.
– Ты будешь на правах моего заместителя, – сказал Лазарь. – Но официально мы это оформлять не будем. Не говори об этом Шайтанову. Он может этого не понять.
