лгать продолжает. Не люблю я Петербурга, кончилась мечта моя. [311]
▪ ▪ ▪
Предисловие, произнесенное появившимся автором.
Теперь нет Петербурга. Есть Ленинград; но Ленинград нас не касается – автор по профессии гробовщик, а не колыбельных дел мастер. Покажешь ему гробик – сейчас постукает и узнает, из какого материала сделан, как давно, каким мастером, и даже родителей покойника припомнит. Вот сейчас автор готовит гробик двадцати семи годам своей жизни. Занят он ужасно. Но не думайте, что с целью какой-нибудь гробик он изготовляет, просто страсть у него такая. Поведет носиком – трупом пахнет; значит, гроб нужен. И любит он своих покойников, и ходит за ними еще при жизни, и ручки им жмет, и заговаривает, и исподволь доски заготовляет, гвоздики закупает, кружев по случаю достает. [312]
MRAK TVOIH GLAZ 03.10.2021:
А знаете, что? Как минимум, из-за того, что свадьба вызвала столько негатива у черни, стоит встать на сторону великого князя. Его травят все, и это значит – в нем есть что-то от правды.
В Эрмитаже у человека, продающего кофе, на телефоне была открыта книга Иова.
Господь дал, Господь и взял; [как угодно было Господу, так и сделалось;] да будет имя Господне благословенно! Во всем этом не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге [313].
MRAK TVOIH GLAZ 02.11.2021:
Есть люди, подобные Минским соглашениям. Их нерешительность и неэффективность страшнее войны. Именно из-за них и идут войны. Они ничего не делают и не предпринимают. Есть люди, отдающие энергию; есть люди, горящие, от которых она сама исходит; есть люди, которые без внешней энергии не могут. Жаль, что я встретилась с тем, кто последний. Колесо сдулось. Символично, что ж… Спасибо, что не вчера во время трехчасовой поездки.
1 / 01
Снились мертвые. Сначала, что были, потом ушли. Думала, куда ушли? Они же старенькие, как же они ушли? А видела просто их отсутствие. И поняла. Уход – это не так, что куда-то – откуда-то. Уходят по-другому. Потом снился Н. [314], что все восстановилось, и он очень юный и совсем иного вида, вновь стал со мной дружить. Последние три часа в полусне провела в попытках понять, как возможно даже не ответить. Вчера я и написала несколько раз. И звонила 4 или 5, или 6. Из Кабула мне даже звонили.
▪ ▪ ▪
Из Калининграда ответили, прочла сломанной фразой Рильке! Дорогому другу. А токсичный Петроград не ответил, но это не он. Это река Уводь. И это не Иваново. Это токсичность реки. Сравнимая с ядами. Больно. Но забудем. Самое неприятное – это когда сначала тебя приручат. Сделают так, что тебе привычно с человеком, его голосом, его звонками. А потом лишат тебя. Я вообще против расставаний. Либо против тех, что проходят резко, хотя иногда это спасает жизни. Понимаю, что неизбежно. Но принять не могу. Страшнее всего от холода. И еще от сна. В котором было примирение и он – молодой.
▪ ▪ ▪
Страдать хочется, но давать себе это осуществлять не могу. Я в последнюю встречу рассказала все. Как есть. Открыто, про агрессию, про то, почему мне не нравились подарки, какая проблема во мне была, которая давала негативную реакцию. Это была исповедь Я не смотрела в глаза, но это была исповедь. Открыла душу, вывернула все наизнанку. И вот тут и нужны были все слова теплые. И поддержка. А не тогда, когда у меня умирали все и я и так могла справиться. Потому что настоящая боль не приходит в великие трагедии. Помощь нужна была сейчас. Все мастерство и мягкость. Я думала: да, может, сложно. Может, уедет, подумает, напишет в ответ на сильное письмо. В котором пишу снова пронзительно. Но нет. Проблема не во мне. Проблема в тебе. И это обоюдно. Он не ответил, хотя мог видеть. Звонки. Не ответил. Игнор. Он просто пьет. Или спит. И пьет и спит. Легкое решение. Вместо нового начала или попытки бороться – сдаться. Я воспринимаю это как предательство. Меня пырнули ножом в каком-то дворе. Нападавший был русским. В ногу пырнул, не сильная рана. Пойду дальше. А потом и побегу. До свидания, станция Уводь. Просто сон был, просто плохой сон. А чтение рассказов можно, заменить аудиокнигами.
Что мне делать в жизни, чтоб я себе и другим был нужен? – спросил Макар и затих от ужаса. Научный человек молчал по-прежнему без ответа, и миллионы живых жизней отражались в его мертвых очах. [315]
Никита – одно из любимых мужских имен. Не знаю, вроде все понимаю, а почему-то привязалась…И развязаться не могу. Отвязаться.
«Это ты хочешь всех сделать живыми, потому что у тебя доброе сердце. Для тебя и камень – живой, и на луне покойная бабушка снова живет. А на солнце – дедушка!» – сказал Никита.
Днем отец стругал доски в сарае, чтобы перестелить заново пол в избе, а Никите он тоже дал работу – выпрямлять молотком кривые гвоздики. Никита с охотой, как большой, начал работать молотком. Когда он выпрямил первый гвоздь, он увидел в нем маленького доброго человечка, улыбавшегося ему из-под своей железной шапки. Он показал его отцу и сказал ему: – А отчего другие злые были – и лопух был злой, и пень-голова, и водяные люди, а этот добрый человечек? Отец погладил светлые волосы сына и ответил ему: – Тех ты выдумал, Никита, их нету, они непрочные, оттого они и злые. А этого гвоздя-человечка ты сам трудом сработал, он и добрый. Никита задумался. – Давай все трудом работать, и все живые будут. – Давай, сынок, – согласился отец. – Давай, добрый Кит. Отец, вспоминая Никиту на войне, всегда называл его про себя «добрый Кит». Отец знал, что Никита родился у него добрым и останется добрым на весь свой долгий век. [316]
Все равно буду любить Петроград. Все лучшее с Н. [317] – то что не было прожито. А обида пройдет.
▪ ▪ ▪
Хочу взять и написать, а нельзя взять и написать.
Как бы научиться забывать! Нелегко. А от молчаний еще сильнее нелегко. Завтра уже нельзя так, чтобы нелегко. Надо как-то забыть, забыть, забыть.
Легко. Кое-что важное сказать стоит. Реальный человек и его образ: сильная разница. С образом я продолжу внутренний диалог, с реальным – нет.
Свобода.
2 / 01
О том, как нам не повезло. Но
