пучком. Не такую тонкую, как слой, который анализирует Оже-спектрометр, там вообще несколько атомов. Но такую, что её надо очень осторожно пинцетом переместить на сеточку, и так, на сеточке, поместить в камеру микроскопа. Конечно, хотя я этого не видел, именно так и японцы делали. Ну и какие тут могут быть механические напряжения? Уж точно не те, которые были в исходном образце. Да и вообще, скорее всего, расстояния между атомами (а на самом деле, как я отметил раньше, скорее, между концами цепочек атомов, потому что даже в очень тоненькой плёночке, оставшейся от образца, атомных слоёв чудовищно много) определяются не каким-то напряжениями, а попросту сама плёночка лежит немного волнисто, ну, слегка, как бы это сказать, складчато. Кошмар. Взялся мерить расстояния, как будто передо мной реальная кристаллическая решётка. Вот не надо лезть в чужую область компетенции. В данном случае – электронномикроскопическую. Хорошо, японцы, делавшие снимки, скорее всего, ничего не узнали о моей жалкой пародии на научную работу с их результатами. А ведь оформленная работа так красиво выглядела!
Компрессор
Ещё одна деталь работы в МИСиС. РФЭС стоял в соседней комнате, по отношению к той, где был я с профилометром и цейсовским микроскопом. И компьютером – что-то считать или писать отчёты и статьи. Правда, та самоделка для измерения напряжения пробоя стояла у Малинковича. Ах, да, и Фурье-спектрометр у него же. К счастью. Потому что в «моей» комнате стоял также, подальше от самого РФЭС, его компрессор. Все, наверное, бывали рядом с компрессором, снабжающим сжатым воздухом отбойный молоток? Этот не такой шумный, но всё же. Дело в том, что в РФЭС применена для уменьшения вибрации плавающая подвеска. Он как бы висит на сжатом воздухе. Пришлось мне вспомнить работу в технологическом отделе 1С, взять дома плеер… Дома я его использовал при пылесошении. Вкусы у меня, правда, постепенно изменились, и вместо Бритни Спирс и «Ночных снайперов» я слушал Ольгу Арефьеву и «Yoga for wine lovers». Последнюю узнал, так как там сын играл на клавишных. Не сочтите за рекламу :)
Дела всё хуже
Дела у меня в МИСиС постепенно шли всё хуже. Преподавать я не хотел (поскольку думал, и сейчас тоже думаю, что и не смог бы). Хм, да мне и не особо предлагали. Там тоже конкуренция. Предпочитаются, как я понял, выпускники МИСиС. Что естественно. Так вот, преподавателям институт платил зарплату из получаемых для этого государственных средств. А вот научные работники получали зарплату из ими же самими заключённых контрактов, по темам, полученным от министерства и т.д. Да ещё МИСиС вычитал из этих денег 15% за услуги своей бухгалтерии. Такая вот антинаучная политика, в буквальном смысле. Это ведь учебное заведение, – считала администрация. Ага, по переобучению младших менеджеров на старших.
В какой-то момент оказалось, что все сотрудники МИСиС, и преподаватели, и научные работники, должны периодически проходить переаттестацию. Надо было набрать как можно больше баллов в таблице, где подробно учитывалось всё, что только можно. У преподавателей там были свои бонусы, за лекции, семинары и т.д., а у меня только руководство дипломниками. А за научную работы баллы ставились за публикации. Причём методика была, по слухам, куплена за большие деньги у разработчиков, какого-то экономического ВУЗа, делавшего её под себя. Она совершенно не учитывала, что в экспериментальной науке, вроде физики на службе электронной промышленности, у статьи неизбежно много авторов. Ладно, там, добавится начальник, который только одобрил. А может, сам организовал работу по данной теме и потому заслуженно в списке авторов. Но ведь там кто-то один делал образцы, кто-то другой исследовал их на своём приборе, кто-то третий – на своём… Редко бывает, что раз померил – и всё стало ясно. А в методике за статьи и так было не так много баллов по сравнению с преподаванием, да ещё их делили на число соавторов данной статьи. По слухам, группа заслуженных преподавателей и научных работников ходила в ректорат, попросить исправить методику применительно к специфике ВУЗа, но ректор их не принял. Даже выслушать их аргументов не захотел.
Ливанов
Ректором МИСиС при мне был Ливанов. О нём у меня сложилось отрицательное впечатление. В основном, конечно, по слухам. Как всегда о начальниках, что в СССР, что в РФ.
Видел я его только раз, на юбилее Пархоменко. Он оказался за тем же столом, что сотрудники кафедры. Видимо, это был привилегированный стол, который организаторы не догадались поделить на два. И, возможно, нанесли начальникам оскорбление, поместив их с рядовыми сотрудниками. Во всяком случае, выражение морды лица у него на это намекало. Относительно молод для начальника такого уровня. По Википедии он моложе меня на 12 лет, вдобавок выглядит сильно моложе своего возраста. Не общался, презрительно смотрел куда-то поверх голов. Слухи тут пересказывать, пожалуй, не стоит. А хотя… Если избирательно… Пожалуй, по его карьере в МИСиС не стоит, про написанную не им диссертацию, про попытку получить для МИСиС территорию рядом с Москвой и распродать очень дорогие здания в Москве… а слухи про взаимоотношения с Академией наук расскажу.
До ректорства Ливанов был замминистра и предложил план, как подчинить Академию министерству. Надо, де, посулить академикам много денег на нанотехнологию, а взамен попросить переделать устав Академии. План провалился. Академики подчиняться министерству не захотели, деньги на нанотехнологию пришлось отдать на разворовывание Чубайсу в специально организованную структуру Роснано, с Академией потом справились более сложным способом и руками другого карьериста, уже известного как ловкий жулик, Котюкова. Тоже, конечно, по слухам. А Ливанова тогда за неудачу понизили: сделали ректором МИСиС. На пять лет. Потом, когда я в МИСиС уже не работал, он стал-таки министром. Продержался 4 года. Потом побыл представителем по торгово-экономическим связям с Украиной (если я правильно понимаю, это ссылка, но могу и ошибаться, конечно), потом стал ректором МФТИ. Бедный физтех.
Путин
Один раз к Ливанову в МИСиС приехал Путин. По слухам, чтобы продемонстрировать свою поддержку. Я его не видел, он посетил основное здание, оно поновее нашего старого лабораторного корпуса. И приборы там стоят в специально организованной большой комнате, это т.н. межинститутский измерительный центр. Но мне рассказали и показали фотки. Сотрудникам центра фотографировать почему-то не запретили. Сперва, кажется, за день, пришли охранники и велели убрать из комнаты все баллоны, независимо от того, что там за газ, опасный кислород или безобидный аргон. На возражение, что тогда не удастся продемонстрировать работу некоторых приборов заметили, что можно эти приборы как-нибудь вхолостую включить, ну или просто объяснить, что тут на экране будет, если включить. Очевидно, это был не первый визит
