За две недели до взрыва, покончившего с гауляйтером, на Мазаник вышла Мария Осипова, фигурирующая в секретных учетах НКВД и ГРУ как «Цапля» и «Черная». Встреча была организована директором одного из кинотеатров г. Минска Николаем Васильевичем Похлебаевым. Последний в первые дни войны был тяжело ранен. В бессознательном состоянии его подобрали немцы и поместили в Минске в больницу для военнопленных. После выздоровления при помощи одной медсестры Похлебаев скрылся. Позднее ему удалось устроиться на работу в кинотеатр, где вскоре он стал директором.[369]
По предварительной договоренности на встречу с Осиповой должны были прийти Елена Мазаник и ее сестра Валентина Шутская, работавшая в казино немецкого суда.[370] Однако в назначенное время они не явились. Осипова высказала Похлебаеву сомнение по поводу благонадежности «Гали» (партизанский псевдоним Мазаник), так как имелась информация о том, что «она с немцами гуляет».[371]
Следующая встреча была организована подпольщиком Георгием Куликовым (Жоржем) и Николаем Похлебаевым.
Осипова мучительно ожидала свидания с сестрами, так как срыв первой встречи в напряженной обстановке оккупированного города произвел на нее тягостное впечатление.
Вот как описывает встречу с Осиповой Елена Мазаник: «Твердой и надежной явилась связь с Марией Осиповой и через Николая Похлебаева. Когда сестра познакомила меня с Николаем, я почему—то сразу почувствовала большую симпатию к этому человеку. Он, Николай—то, и познакомил меня с Марией Осиповой. Он отрекомендовал ее как связную из отряда «Димы», причем сказал прямо: «Девушки (он имел в виду меня и сестру), я вам доверяю и открою вам секрет: я с Осиповой встречался несколько раз в отряде «Димы», и мы оба получили там задания. Конечно, они различны, но цель одна — борьба с врагом, надеюсь, что и вы будете нам помогать». Я ответила: «Спасибо за доверие, будем работать сообща»… Как—то в солнечный день мы с Валентиной спустились по Потемкинской лестнице к реке Свислочь. Здесь нас ждали Николай с Марией, они прогуливались под руку, будто влюбленная пара. Мы подошли к ним, поздоровались, как со старыми друзьями, хотя я видела Марию впервые. Николай с Валентиной отошли, а мы с Марией стали говорить о деле. Мария на меня произвела хорошее впечатление, она была спокойной, серьезной женщиной. Когда я ей сказала, что начну подготовку при условии, если она с Валентиной сходит в отряд вместе, Мария охотно согласилась».[372]
Несколько иную картину мы видим в рассказе Марии Осиповой. «Я с «Галей» отошла в одну сторону, а Валя с Николаем — в другую. Я «Гале» сказала, что у меня с вами разговор будет короткий. Николай вас, очевидно, предупредил, с кем он вас знакомит и что я от вас хочу. У меня была взята с собой отрава. Я думала передать ее «Гале», но она мне сказала, что Николаю не доверяет, а меня вообще не знает, хочет видеть кого—либо из начальства отряда. После этого она рассказала, что к ней приходила какая—то Надя, предлагала деньги за убийство Кубе. Эта Надя вызывает у нее подозрение своим поведением, так как открыто носит по городу листовки и держит себя развязно. На это я «Гале» ответила, что у меня денег нет, за них я покупать вас не собираюсь, а надеюсь на вашу сознательность».[373]
Как мы видим, два рассказа об одном и том же эпизоде значительно отличаются друг от друга. На наш взгляд, воспоминания Марии Осиповой более объективны и максимально приближены к той сложной оперативной обстановке в оккупированном Минске.
Объективны и опасения Мазаник, которая хотела точно знать, что с ней связались именно представители партизан. Работая продолжительное время в канцелярии гауляйтера, она наверняка была осведомлена о том, что гитлеровские спецслужбы имели разветвленную агентуру из числа местных жителей. И она, конечно, боялась, что к ней могут подослать агентов гестапо для выявления ее благонадежности.
На вопрос Осиповой, почему сестры не пришли на первую встречу, Мазаник заявила, что они были на базаре и там задержались.[374] Данный ответ оставляем без комментариев.
Видя, что разговор может закончиться безрезультатно, Осипова сказала Мазаник: «Вы прекрасно понимаете, в какой обстановке находимся. Близится час, когда каждый из нас, оставшийся в тылу противника, должен будет отчитаться перед Родиной, что он сделал для ее освобождения от проклятого фашизма».[375]
На наш взгляд, под этой обычной патриотической речью скрыто проскользнула угроза физического устранения за отказ от сотрудничества с партизанами. А как последние поступают с изменниками, «Гале» тоже было известно. Помимо этого, произошел коренной перелом в Великой Отечественной войне. Победы Красной Армии под Сталинградом и Курском были известны и на оккупированной территории.
Мазаник настояла на встрече с руководством партизанского отряда. Осипова согласилась на это, предупредив, что придется идти пешком километров сорок. Однако Мазаник, сославшись на занятость, сказала, что вместо нее пойдет ее сестра Валя.
На следующий день (это была суббота 10 сентября) в шесть часов утра Валентина встретилась с Марией Осиповой, и они ушли в партизанский отряд. Из отряда они возвратилась благополучно на следующий день.
13 сентября Мария Осипова встретилась с подпольщиком Владимиром Сибко[376] и передала ему свежие советские газеты, которые принесла из отряда. Потом, по договоренности, пошла на встречу с сестрами. Последние в назначенное время не явились.
Подождав некоторое время, чтобы не вызвать подозрения, Осипова ушла.[377]
На следующий день, 14 сентября, Николай Похлебаев в 18.00 организовал очередную встречу. На этой встрече было принято решение ликвидировать Кубе, заложив мину в его кабинет или спальню. От первоначального плана убить Кубе путем отравления решили отказаться, так как первыми в доме принимали пищу его дети.[378]
Итак, договоренность с возможным исполнителем теракта была достигнута. Осталось принести из партизанского отряда мины и передать их Елене Мазаник.
Ликвидация Кубе явилась приказом Центра для всех партизанских формирований. Возникает вопрос, который не дает покоя историкам отечественных спецслужб — кто приложил руку к убийству гауляйтера, военная разведка или органы государственной безопасности?
Последней инстанцией, где Осипова получила мины, явился действовавший в районе Минска спецотряд «Дима» Главного разведывательного управления, которым руководили Д. И. Кеймах, К. Корниенко и Н. П. Федоров.[379] Руководство отряда знало, что Осипова связана с другими оперативными группами НКВД, охотившимися за Кубе. Однако, исходя из оперативной обстановки, Осиповой было приказано временно прекратить с ними любые контакты.
