Только я успела встать с кровати, как в дверях спальни появился дежурный офицер. Он подозрительно посмотрел на меня и строго спросил, что я здесь делаю одна, почему нахожусь в комнате, уборка которой поручена другой (все комнаты второго этажа убирала другая прислуга, а я убирала весь третий этаж, кабинет Кубе, столовую, комнату Аниты и еще несколько комнат для гостей. Все эти комнаты были нежилые. В эту же минуту спустилась вниз Янина.
Янина была очень красивая девушка. Я знала, что она нравится этому офицеру и что сейчас только она сможет меня выручить. Я обратилась к ней со словами: «Яня, дорогая, поцелуй, пожалуйста, господина офицера, он такой злой сегодня, обещай, что ты сегодня вечером с ним встретишься!» Янина кокетливо взглянула на офицера и, приблизившись, сочно поцеловала его в губы… Только после этого я объяснила офицеру, зачем я сюда пришла и что мне тут надо. «Я хотела заштопать эти штанишки, а нитки находятся тут», — сказала я. После поцелуя Янины офицер хотя и подобрел, но строго сказал мне, чтобы я раз и навсегда запомнила, что, когда в комнате никого нет, я не имею права входить в нее. Я сказала, что этого больше никогда не будет, я больше никогда сюда не зайду, и попросила его, чтобы он не говорил об этом Кубе и Аните, а то мне здорово влетит.
Офицер внимательно осмотрел спальню, заглянул в тумбочку, открыл гардероб, поднял на кровати подушку, одеяло и сказал: «Можешь идти, русская свинья, чтоб твоего духу здесь больше не было!» Я еще раз извинилась и вышла. В кабинете Кубе я взяла пачку лучших сигарет и, отдавая их офицеру, сказала, что это ему за его доброту ко мне, что эти сигареты подарил мне сам господин Кубе. Он взял их с большим удовольствием, а я сошла вниз, взяла пальто, портфель, сумку и сказала, что с разрешения Кубе ухожу к зубному врачу. Если зуб удалю, то на работу больше не приду. Мне разрешили уйти…».[385]
Марию Осипову, Елену Мазаник и ее сестру Валентину Шутскую вывез за город Николай Фурс — шофер кинотеатра, возглавляемого Николаем Похлебаевым. Затем они самостоятельно добрались до партизан.
Кубе вернулся домой в первом часу ночи, сказал, что плохо себя чувствует, и сразу лег в постель. В 0 час. 40 мин. 22 сентября 1943 года в спальне генерального комиссара и гауляйтера Вильгельма Кубе взорвалась мина, в результате чего у него разорвало левую сторону груди и оторвало левую руку. Ранения были, безусловно, смертельные. Его труп в полуобгоревшем состоянии был вынесен из охваченной пожаром спальни поднятой по тревоге дежурной командой».[386]
Н. В. Троян, не знавшая о смерти гауляйтера, 22 сентября 1943 года въехала в г. Минск на велосипеде в целях вручения мины Е. Г. Мазаник. Мина находилась в коробке от торта. По городу уже шли облавы. Выехать из Минска молодой девушке не было никакого шанса. Но ей помог случай. Она столкнулась с чехами — солдатами вермахта. Настроение у них было пораженческое. Они помогли отважной партизанке выйти из города. Более того, к партизанам вместе с ней ушел один из чешских солдат.[387]
Нацисты жестоко отомстили за смерть гауляйтера Кубе. Взятый в плен 7 мая 1945 года бригаденфюрер СС Герф Эбергард, на момент убийства Кубе начальник полиции порядка в Белоруссии, показал: «Страшные злодеяния в г. Минске после убийства Кубе были совершены по приказу высшего начальника СС и полиции Готтберга… Последующие дни полицией совместно с СД были проведены облавы. Схваченные на улицах и в домах ни в чем не повинные люди, в том числе женщины и дети, были расстреляны… В этих облавах было расстреляно две тысячи человек и значительно большее число заключено в концлагерь».[388]
Как уже отмечалось, за гауляйтером охотились боевики НКВД, ГРУ и ЦШПД. После получения данных о его ликвидации было еще неясно, кто же конкретно осуществил акт возмездия. Некоторые поспешили доложить в Центр, что именно их агентура ликвидировала Кубе. Так, начальник Особого отдела партизанских отрядов Витебской области, капитан госбезопасности С. В. Юрин, агенты которого также были задействованы для убийства Кубе, поспешил отрапортовать своему руководству в Москву об этом. Он доложил в Центр, что убийство гауляйтера осуществлено его людьми. После этого он был вызван в Москву и арестован за очковтирательство. Ему дали 6 лет лагерей. И только благодаря заместителю Центрального штаба партизанского движения С. С. Бельченко Юрин провел в местах заключения всего 1,5 года.[389]
К чести организаторов и исполнителей акции возмездия, мина, уничтожившая Кубе, была направленного действия, т. е. рассчитана на ликвидацию одного человека, и была подложена именно на место отдыха гауляйтера. Ни рядом находившаяся беременная жена Кубе, ни дети, спавшие в соседней комнате, не пострадали. От первоначального плана отравить гауляйтера отказались, так как первыми принимали пищу его дети.
Ликвидация Кубе воспринимается историками неоднозначно. В связи с уничтожением нацистами большого количества мирных жителей, не имеющих отношения к смерти гауляйтера, некоторые авторы придерживаются точки зрения отрицания подобных боевых операций в ходе военных действий.[390]
Однако большинство исследователей и очевидцев тех событий склоняются к тому, что Кубе был казнен (не убит, а именно казнен по приговору советского народа) правомерно.[391] Свою точку зрения они аргументируют тем, что в рамках глобальной войны, когда стоял вопрос о выживании целых народов, ликвидация Кубе явилась закономерным ответом на его злодеяния. После совершенного правосудия в Берлине был объявлен траур, а на фронтах и в тылу наблюдалась полная деморализация личного состава противника.[392]
Агенты органов государственной безопасности СССР ликвидировали и известного белорусского националиста Фабияна Акинчица. Непосредственно операцию осуществили А. Л. Матусевич, Г. И. Страшко и А. И. Прилепко. 5 марта в 7 часов утра Матусевич и Страшко постучали в квартиру другого националиста, Козловского, у которого ночевал Акинчиц. Последнего застрелил Матусевич. Когда Страшко начал стрелять в Козловского, у него заклинило пистолет. Козловский начал отстреливаться, и агентам—боевикам пришлось быстро ретироваться.[393]
На взгляд автора, нельзя не сказать и о деятельности легендарного советского разведчика, удачливого «ликвидатора» Николая Ивановича Кузнецова («Пауль Зиберт», «Колонист»), действовавшего в городах Ровно и Львов на Украине с позиций партизанского отряда «Победители» под командованием оперативного работника 4–го Управления НКГБД.Н. Медведева.
