Последней инстанцией, где Осипова получила мины, явился действовавший в районе Минска спецотряд «Дима» Главного разведывательного управления, которым руководили Д. И. Кеймах, К. Корниенко и Н. П. Федоров.[379] Руководство отряда знало, что Осипова связана с другими оперативными группами НКВД, охотившимися за Кубе. Однако, исходя из оперативной обстановки, Осиповой было приказано временно прекратить с ними любые контакты.
Мария Осипова ходила на связь под видом спекулянтки. Из города несла разную одежду, будто менять на хлеб, а на самом деле в ней были зашиты нужные сведения. Из деревни (то есть из отряда) возвращалась с продуктами якобы для продажи, а под продуктами часто проносила листовки и взрывчатку.[380]
Получив в отряде «Димы» две небольшие на вид мины, Осипова положила их в корзинку, засыпала брусникой, сверху положила яйца и вареную курицу. На подходе к г. Минску она была остановлена полицейскими. Вот как она сама рассказывает про это. «Чего несешь? — спросили полицаи. Я сделала глуповатую физиономию. Хотя она у меня и так не особо умна, пожала плечами и говорю, что несу ягоды, яички и курицу. Один из полицейских спросил, что под ягодами. Я улыбнулась глуповато и говорю: «Да что там может быть». Полицейский приказал высыпать ягоды из корзины. Я стала плакаться, что детей у меня много, а ягоды перепачкаются в песке, у меня их никто не купит. Откупилась от полицейских курицей, яйцами и двадцатью пятью марками. После этого еле дошла до места, так как была в состоянии стресса».[381]
За этот короткий промежуток времени общения с полицаями, можно только догадываться, что пережила отважная подпольщица. При обнаружении мин Осипова, несомненно, была бы доставлена в гестапо и расстреляна.
В пятницу 16 сентября Мария Осипова, по договоренности, направилась на встречу с Мазаник, предварительно завернув мину в газету и положив ее в сетку, сверху которой лежали порванные туфли. Мазаник на встречу не явилась. Состояние Осиповой в этот момент было на грани срыва.
Оказывается, Мазаник не пришла на встречу ввиду отъезда Кубе в командировку.
Очередная встреча Осиповой и Мазаник произошла на квартире Елены в воскресенье 19 сентября 1943 года. Мазаник сообщила, что жена гауляйтера во вторник поедет за покупками и, возможно, в этот день создастся благоприятная ситуация для закладки мины.[382]
В понедельник 20 сентября вечером произошла их контрольная встреча, на которой Мазаник получила мину. Вот как она описывает этот эпизод: «В моей комнате стенки были тонкие, нам приходилось разговаривать шепотом — с одной стороны жил полицай, да и другой сосед тоже был ненадежный. Мария ко мне пришла якобы для того, чтобы купить туфли. Она их начала примерять, ходить по комнате и торговаться. Я просила двести марок, она давала сто, потом сто пятьдесят. Торговались мы примерно минут сорок, за это время она вынула мину и проинструктировала меня, как ее завести. Но, видимо, она сама плохо знала, как это делается, в нее никак не входил замыкатель, и мы ножом пытались расширить паз. Валентина в это время пела песни и уговаривала меня продать туфли… Наконец все было готово. Я подложила мину под матрац, и мы сели на кровать — попробовали, не чувствуется ли мина. Оказалось, что не чувствуется, и мы пришли к выводу, что это надежный способ отправить на тот свет господина Кубе. Затем мы с Марией быстро «сошлись в цене» за туфли. Мария громко отсчитала деньги, завернула туфли, и, выходя, сказала: «Все же переплатила я за туфли. Но, что делать, они мне очень понравились!» Это было в шесть часов вечера. После ухода Марии сосед полицай спросил меня, что за женщина была у меня. Я ответила, что она купила у меня туфли.
Мину я сначала положила в печку, там она пролежала до темноты. В час ночи я принесла ее в комнату. Завести ее нужно было в два часа ночи, с тем чтобы она взорвалась в два часа ночи на следующий день. В два часа ночи я завела мину и положила ее под подушку. Вдвоем с Валей мы легли на кровать — если взорвется, погибнем вместе. Ведь если бы она взорвалась без нас, все равно нам грозила гибель».[383]
Поразительная техническая неграмотность. Ковырять мину ножом, расширяя паз мины для замыкателя… Положить взведенную мину под подушку и лечь на нее спать…
Во вторник 21 сентября в шесть часов утра Елена Мазаник, положив в сумку мину, направилась в последний раз на работу в дом гауляйтера Кубе. С сестрой у нее была договоренность о том, что если у последней на работе внезапно появится СД, это будет означать, что операция потерпела крах и ей надо немедленно уходить, чтобы не попасть в гестапо.
Как вспоминает Мазаник, у нее с сестрой имелся яд, который предполагалось принять в случае провала.
Содержимое сумки она прикрыла красивым носовым платком. Помимо этого Мазаник несла также портфель с мочалкой и полотенцем, будто она собралась мыться в душе.
На входе в дом Кубе прислугу всегда обыскивали.[384] В этот день, на счастье Елены Мазаник, дежурил солдат, с которым она была в хороших отношениях. Обыск прошел формально.
Придя к себе, Мазаник переоделась, а мину подвязала под платье ниже груди. Поверх платья надела фартук, но не завязала его сзади, чтобы он висел на ней свободно — так мина была совсем незаметна. Таким образом она ходила с миной до одиннадцати часов.
В 9 часов утра Кубе, жена и дети проснулись. Гауляйтер, встретив Мазаник на лестнице, поинтересовался причиной ее бледности. Она ответила, что у нее болит зуб и что всю ночь пришлось не спать. В этот момент она попросила у него разрешения пойти к зубному врачу и сегодня на работу больше не приходить. Кубе отреагировал положительно и распорядился, чтобы ее отвели к немецкому зубному врачу.
Кубе со своим адъютантом Виленштейном уехали на службу. Жена гауляйтера с младшим сыном Вилли отправились в магазин за продуктами, два старших сына — в школу.
В доме оставались горничные Яня и Стефа, повариха Домна и дежурный офицер СД, который с утра до поздней ночи дежурил у телефона. Его комната находилась как раз напротив спальни Кубе. Он редко покидал свой пост, особенно когда Кубе и его жена уходили из дому.
Вообще, все, что делалось в этот день в доме гауляйтера, мы можем узнать только со слов Мазаник. Других источников просто нет. «Я предложила ему (офицеру) спуститься вниз позавтракать. «А если позвонит телефон, я быстро вас позову», — сказала я. Он охотно согласился и, когда завтрак был готов, спустился в полуподвальное помещение… Я стала торопиться, каждую минуту могла возвратиться Янина. Обежав все комнаты и убедившись, что никого нет, я проскользнула в спальню Кубе. В руке у меня была мина, завернутая в детские штанишки — скажу, в случае чего, искала, мол, здесь нитки для штопки. Когда я проходила комнаты, все время окликала жену Кубе, так как боялась, что, может быть, кто—нибудь еще есть в доме. В спальне я быстро заложила мину между матрацем и пружинами, ближе к головной части кровати. Заложив мину, я села на кровать — проверила, не чувствуется ли мина, нет, все было хорошо — на матраце лежала еще тонкая перина. И вот тут—то все чуть не сорвалось…
