До конца XIX века производство керосина для освещения было основной сферой деятельности нефтяной промышленности. Появление электрического света грозило ей гибелью. Многие финансисты встревожились и сочли благоразумным покинуть этот сектор. Но такое поведение было не в правилах Рокфеллера. «Я сделал состояние на нефти, – заявил он, – и никогда не изменю ей». И он оказался прав. Начавшееся через несколько лет развитие автомобильной промышленности дало его империи возможность охватить своими щупальцами весь мир и вскоре сделало его, причем надолго, самым богатым человеком на свете.
После сорока лет Рокфеллер основал Колледж Спелмана в Атланте, затем открыл Духовную семинарию Спелмана для обучения освобожденных рабов. После пятидесяти лет он много времени уделял созданию и поддержке университета в Чикаго. После шестидесяти – работал в Университете Рокфеллера, Институте медицинских исследований им. Рокфеллера, в Совете всеобщего образования, в Комиссии Рокфеллера по санитарному контролю и в Фонде Рокфеллера. В конечном итоге, средства для строительства Организации Объединенных Наций были пожертвованы именно Джоном Дейвисоном.
Кроме того, желая иметь надежного помощника, Рокфеллер нанял в качестве советника по благотворительным делам своего друга священника Фредерика Гейтса (Frederick Gates), который исполнял эти обязанности на протяжении многих лет. Гейтс говорил, что как только в прессе появлялась статья о богатстве Рокфеллера, в течение последующего месяца приходило по пять тысяч писем с различными просьбами о предоставлении денежных средств.
Еще в 1901 году Джон Д., искушенный во всевозможных махинациях и финансовых трюках, создал Институт медицинских исследований им. Рокфеллера. Тут мнения расходятся. Одни считают, что институт внес определенный вклад в развитие медицины. Пожалуй, величайшим достижением семьи Рокфеллеров можно считать тот факт, что именно здесь была создана эффективная сыворотка для лечения спинального менингита, изобретателем которой стал один из ученых института, Саймон Флекснер (Simon Flexner).
Сегодня пожертвования продолжают осуществляться через Фонд Рокфеллера, универсальная цель которого формулируется таким образом: «Способствовать благополучию человечества по всему миру». Джон Д. предпочитал совершать свои вклады анонимно или же настолько тихо, насколько это было возможно. Он всегда считал, что делать пожертвования с целью привлечь к себе внимание или же заработать известность, является грехом, и поэтому никогда не афишировал эту сторону своей жизни.
Но злые языки утверждают, что институт делал упор на разработку и внедрение синтетических лекарств в ущерб применению витаминов и других натуральных методов предотвращения заболеваний. А так как семья Рокфеллеров делала огромные вклады в фармацевтическую промышленность, то увеличение потребления синтетических лекарств вело к увеличению их доходов.
Но главное назначение бесприбыльных фондов-корпораций было иным. К 1910 году штат за штатом утверждал поправку к конституции о градуированном подоходном налоге. В то же время готовились законы, освобождающие от подоходных налогов пожертвования на «бесприбыльные» фонды. И вот в 1913 году, за два с половиной месяца до того, как XVI поправка к конституции (о подоходных налогах) обрела законную силу, Рокфеллер-старший инкорпорировал свой фонд в качестве филантропической «бесприбыльной» корпорации и начал перекачивать свои прибыли в Фонд Рокфеллера. Его первый взнос составил 10 миллионов долларов. Чтобы представить себе величину этой суммы, вспомним, что львиную долю заграничного финансирования свержения монархии в России составили 20 миллионов долларов нью-йоркского банкира Якова Шифа. Эта «простенькая комбинация», по бессмертному выражению Остапа Бендера, избавила прибыли великого бизнесмена от обложения налогами. Но контроль над этими суммами остался в руках Рокфеллеров! Что и требовалось доказать – ведь деньги, сами по себе, ничего не значат. Иметь право распоряжаться деньгами, а не владеть ими, вот что важно, так как политическая сила, которую они покупают, вполне реальна. По выражению некоторых остряков, законы о бесприбыльных фондах стали законами о «безналоговых» фондах. Поэтому через 10 лет после своего основания финансирование СМО начало осуществляться Фондами Рокфеллера и Карнеги.
Кроме этого, фонды имеют право вкладывать свои средства и не платить налоги на получаемые прибыли! Так, в финансовом отчете Фонда Рокфеллера за 1998 год говорится, что его вклады к концу года составляли 3,3 миллиарда долларов, а доходы с вкладов – 13 %, т. е. 429 миллионов в год. Предположив, что административные расходы Фонда составляют 10 % дохода, у Фонда остается около 400 миллионов долларов в год на «филантропическую» деятельность. Сумма внушительная и, самое интересное, почти бесконтрольно может быть потрачена на разнообразнейшие мероприятия. А ведь это только один (хотя и самый богатый) фонд.
Почти сорок лет своей жизни Рокфеллер находился на пенсии, но в средствах массовой информации о нем не забывали. В прессе часто появлялись карикатуры на него. С возникновением киноиндустрии его стали показывать в короткометражных документальных фильмах. Последние годы своей жизни он прожил один. Джон Дейвисон поддерживал дружбу с Уиллом Роджерсом (Will Rogers), много играл в гольф и контролировал деятельность своих благотворительных фондов. Он полностью посвящал себя этим делам и мало интересовался бизнесом. Гениальный бизнесмен чувствовал, что его работа в коммерческом мире выполнена.
На закате жизни Рокфеллер заболел алопецией, и у него выпали все волосы на теле. Без бровей, ресниц и усов он стал по-настоящему страшен: окружающие шарахались – казалось, что им навстречу шагает смерть. Усугубляло эту картину то, что Джон Дейвисон пристрастился к парикам: в его коллекции были представлены все прически и оттенки. К тому же он стал большим модником: теперь его любимый костюм состоял из желтой соломенной шляпы, синего шелкового пиджака и яркой японской жилетки, ансамбль завершали темные очки. В один прекрасный день Рокфеллера не узнал даже его собственный вице-президент, который давал обед в его честь.
Журналисты намекали на то, что миллиардер впал в маразм, но это даже отдаленно не походило на правду. С возрастом разум не изменил Рокфеллеру. Он железной рукой правил своей империей: одна только «Стандарт ойл» приносила три миллиона долларов ежегодно (сегодня они равнялись бы пятидесяти миллионам). Ему принадлежали шестнадцать железнодорожных и шесть сталелитейных компаний, девять фирм, торгующих недвижимостью, шесть пароходств, девять банков и три апельсиновые рощи. Все это давало обильный денежный урожай. Но Рокфеллер не вникал в детали деловых операций: у него появилось более увлекательное занятие – он пытался переиграть смерть. Добившись всего, о чем мечтал, теперь он хотел дожить до ста лет: заветная дата была близка, и задача казалась выполнимой. Смерть представлялась ему таким же деловым партнером, как и все остальные – ее тоже можно было обвести вокруг пальца. В 1935 году Рокфеллер отпраздновал свой девяносто шестой день рождения, и страховая компания прислала ему чек на пять миллионов долларов. Это был первый случай за всю историю фирмы – по статистике до такого возраста доживает только один человек из ста тысяч.
