После завершения речи генерала всем выдали форму химических войск, пропитанную специальным составом, и дневной паек. Усталые люди собрались в тени окружавших аэродром невысоких деревьев и, хмуро доев банки консервов и сухие галеты, стали знакомиться. Среди призванных оказалось много рабочих с городских фабрик. Было тут и несколько врачей. Не скрывая своего удивления, Михаил увидел среди сидящих людей и своего недавнего знакомого ― доктора Шмулевича ― главного врача городской станции скорой помощи.
Шмулевич доверительным тоном сообщил коллеге, что пару дней назад, слушая передачу радиостанции «Немецкая волна», он узнал об аварии на атомной станции на Украине. Немцы, ссылаясь на дозиметрические исследования датской лаборатории, говорили о большом выбросе радиоактивных изотопов с территории этой станции.
– И хотя в наших новостях ничего не сообщают, но с чего бы это немцам заявлять об этом? С другой стороны, нас повезут в Белоруссию, а выброс по их словам был на Украине, недалеко от Киева. Так что нас, по-видимому, это не касается, ― на мажорной ноте закончил свой рассказ доктор Шмулевич.
Утром следующего дня четыре тысячи человек автобусами были доставлены на ближайшую железнодорожную станцию и посажены в эшелоны. Теперь эта большая масса людей, переодетых в грязно-зеленую форму, называлась двадцать шестой бригадой химической защиты.
Эшелоны без остановок по «зеленой волне» неслись к месту назначения ― небольшой украинской железнодорожной станции под названием Тетерев. Дорога через всю центральную Россию заняла считанные часы. Под стук вагонных колес Михаил не переставал думать о Нине. Как же так ― он ничего не успел сообщить ей. А если вся эта история затянется надолго и он опоздает на свадьбу друга, что подумает Нина? Надо искать любую возможность известить ее!
Прибыв на станцию, начали разгрузку техники ― несколько десятков боевых разведывательных дозиметрических машин, похожих на танки со срезанными башнями и без гусениц, дезинфекционно-душевые подвижные установки, дюжина санитарных машин и джипы фирмы ГАЗ. По окончании разгрузки бригаду построили в боевую колонну и повели через лес. В лесу властвовала весна. Березы оделись нежной кружевной зеленью и развесили сережки. Буйно цвела лесная черемуха. Высоко в кронах деревьев пели птицы. В лощинах на тонких стебельках покачивались белоснежные ландыши, наполнявшие воздух неземным ароматом.
Во время ближайшей остановки на обед усталые люди притулились к колесам стоящей техники. Они извлекли из вещмешков свои пайки и принялись за нехитрую трапезу. Михаил, заявив товарищам, что пошел в туалет, направился к одной из ближайших лощин и стал рвать ландыши, собирая их в букет. Он мысленно представлял рядом с собой Нину. Далеко унесенный воображением, он не заметил, как за его спиной появился подполковник ― командир батальона. Подполковник держал в руках небольшой металлический брусок, насаженный на длинную рукоятку и прикрепленный шнуром к небольшому коричневому ящичку, висящему у него на шее.
– Товарищ лейтенант, ― сказал подполковник, обращаясь к Михаилу и пристально глядя на ящичек, ― я бы не советовал вам возиться с этими цветами! И впредь ― для вашей же пользы ― не делайте ничего, не согласовав с начальством. Постарайтесь хорошо помыть руки. Вы на зараженной территории, и это не совсем учебные сборы! Возвращайтесь немедленно к своему подразделению!
Михаила как ошпарило. Он сразу вспомнил недавний разговор с доктором Шмулевичем. Ему стало страшно.
Колонна двигалась медленно. Дорога через лес, прерываясь многочисленными привалами, заняла весь день. К вечеру смертельно уставшие люди вышли к широкому полю. На одном конце поля можно было различить бесформенные, нечеткие в наступавших сумерках кучи одежды ― обмундирования воинской части, оставившей это место двумя днями ранее.
Был отдан приказ расстелить на земле не разложенные палатки и расположиться на ночлег. Люди были в одних гимнастерках и брюках. Теплой одеждой и одеялами в суматохе экстренных сборов их забыли обеспечить. Может быть, снабженцы думали, что в мае на Украине ― а именно там сейчас находилась бригада ― уже тепло. Несмотря на холод, людей сморил тяжелый сон.
Михаил проснулся ранним утром, разбуженный громким кашлем соседа. Было еще прохладно. Вокруг тысячи человек лежали вповалку на разложенных на огромной площади палатках. На незанятой этим лежбищем части поля молодую, недавно пробившуюся траву покрывал тонкий налет белого инея.
Через несколько минут протрубили подъем и приказали расставлять палатки. Полевые кухни еще не развернули, и люди в который раз получили сухие пайки. Фляжки наполнили водой из цистерн, привезенных с собой.
Установив палатки, в том числе и штабные, люди ждали дальнейших распоряжений, а пока собрались небольшими группами и, покуривая, делились размышлениями об истинной причине этой кампании.
В полдень командир бригады, невысокий лысеющий полковник, приказал построить весь личный состав на поле в каре (как когда-то декабристы своих солдат), то есть в виде огромной буквы «П». Он обратился к мобилизованным с первой после прибытия речью.
– Я сын трудового народа, ― скорее кричал, чем говорил он, ― назначен командовать вами. Я должен сообщить следующее. Наша часть развернута в тридцати километрах от Чернобыльской атомной станции. Две недели назад на ней произошла крупная авария на четвертом энергоблоке. Вы прибыли сюда, чтобы своей грудью, а может быть и своими жизнями спасти любимую родину от смертельной опасности, как это сделали ваши отцы и деды сорок пять лет назад!
Над кратером, образовавшимся после взрыва реактора на четвертом энергоблоке, кружили вертолеты. Они сбрасывали мешки с песком, свинцом, бором и доломитом на изрыгавший смертоносные выбросы реактор. В его активной зоне светились раскаленные до красна графитовые стержни. Цель этой акции была известна лишь небольшому кругу посвященных ― членам недавно созданной Правительственной Комиссии. Задачей было ― остановить нейтронные потоки и любой ценой снизить температуру, теперь уже не контролируемого, ядерного топлива (из записок члена Правительственной Комиссии академика В. А. Легасова).
Когда состояние первого шока прошло и люди вынуждены были смириться с неизбежностью происходящего, жизнь стала потихоньку налаживаться. Заработали полевые кухни. Солдат снабдили пачками сигарет. Тонкие матрасы, легкие одеяла и набитые синтетической губкой подушки сделали ночной отдых более полноценным.
Михаил познакомился с личным составом своего медицинского пункта. Под его начальством находились семь человек: фельдшер Коля, заведующий аптекой Слава, водитель дезинфекционно-душевого автомобиля Виталик, водитель санитарного микроавтобуса Сережа и два санитара ― Петя, Гриша и Боря. Ребята подобрались хорошие, дружелюбные. Получив медицинское имущество, запакованное в ящики, весь личный состав принялся раскладывать его на наскоро сбитые под куполом палатки полки.
