Михаил познакомился с личным составом своего медицинского пункта. Под его начальством находились семь человек: фельдшер Коля, заведующий аптекой Слава, водитель дезинфекционно-душевого автомобиля Виталик, водитель санитарного микроавтобуса Сережа и два санитара ― Петя, Гриша и Боря. Ребята подобрались хорошие, дружелюбные. Получив медицинское имущество, запакованное в ящики, весь личный состав принялся раскладывать его на наскоро сбитые под куполом палатки полки.
– Товарищ лейтенант, ― позвал Михаила Слава, ― посмотрите, какие лекарства упакованы в аптечке для неотложной помощи: красный стрептоцид, касторовое масло, хинин! Что за фигня?
Михаил подошел к Славе и внимательно рассмотрел склянки с лекарствами: на них значилась дата упаковки ― май 1946 года. Это конечно же из неприкосновенного запаса на случай войны! Господи, сколько лет его не обновляли!
– Сержант Смирнов, обратитесь к начальнику бригадной аптеки, чтобы он обменял все эти музейные экспонаты на что-то более приемлемое. Скоро появятся первые пациенты, а нам их нечем лечить!
Вечером того же дня состоялось первое оперативное совещание в штабе батальона химической разведки ― одного из четырех батальонов бригады.
Там объяснили обязанности каждого подразделения. В задачу медицинского пункта входило помимо лечения больных и оказания помощи пострадавшим также выполнение санитарных функций ― дозиметрическая проверка территории, санитарный контроль работы полевых кухонь и качества питьевой воды. Кроме того, начальник медицинского пункта был обязан принимать участие во всех оперативных совещаниях батальона и бригады, которые проводились в ночное время суток. Особо было отмечено, что зона является закрытой и помощь должна оказываться только на месте. Все необходимое, за исключением рентгеновских аппаратов и оборудования операционных, будет доставлено в зону. Для эвакуации больных за пределы территории необходимо получение специального разрешения. Это возможно только в чрезвычайных обстоятельствах. На случай госпитализации здесь, в части, имеются четыре койки, находящиеся в бригадном медицинском пункте. Начальником бригадного медицинского пункта является доктор Соколов.
Михаил вздрогнул при упоминании фамилии врача. «Неужели это заведующий рентгенологическим кабинетом нашей больницы? ― радуясь этой приятной неожиданности, подумал он. ― Как это я его не заметил там, на аэродроме».
Задумавшись о добродушном докторе Соколове и об их жизни там, в больнице, он отключился на несколько мгновений. Прорвавшиеся через сонм воспоминаний, слова командира батальона вернули его в реальность. Командир уведомлял о том, что переписка временно запрещена и, если будут изменения в данном вопросе, он информирует личный состав.
Опять больно кольнула мысль о Нине: что она подумает о внезапно пропавшем возлюбленном?!
– Лейтенант Векслер, с раннего утра займитесь со своими санитарами закапыванием инфицированного обмундирования, оставленного предыдущей воинской частью. Вы видели: оно свалено в кучах на краю территории нашего лагеря, ― сухо завершил свою речь комбат.
Совещание затянулось за полночь. Возвращаясь в свою палатку, Михаил с грустью смотрел на звездное небо и думал о непредсказуемых превратностях судьбы. Оставалось не более часа до рассвета. Лейтенант решил не ложиться, так как через три четверти часа надо было все равно идти на полевую кухню. Контроль за закладкой продуктов в котлы и проверка выполнения санитарных норм тоже входили в перечень его новых обязанностей.
Никогда ранее не занимаясь подобными делами, Михаил решил самостоятельно освоить свою новую «профессию». Придя на кухню, расположенную в большой штабной палатке, лейтенант потребовал у кашеваров предоставить ему журнал с пайками. Потом поинтересовался, на сколько человек рассчитан котел и занялся нехитрой арифметикой. Дело упрощалось тем, что из-за особых условий приготовления пищи в зараженной местности, в ход шли только банки консервов и вода. Свежие овощи использовать запрещалось, а банки было легко пересчитать. Солдаты пищеблока объяснили доктору, что они получили меньше банок, чем положено по пайку, и это, наверное, связано с трудностями снабжения. «Надо обязательно проверить!» ― отметил про себя Михаил. Он проконтролировал, что перед закладкой продуктов повара тщательно вымыли руки: «Только эпидемии холеры тут не хватало!» ― подумал лейтенант.
После завтрака командир бригады вновь построил личный состав в каре.
Четыре тысячи одетых в зеленую форму людей недоверчиво смотрели на своего комбрига, когда он вновь поднялся на импровизированную трибуну.
– Завтра у всех нас важный день, ― начал командир. ― В соответствии с распоряжением нашей партии и правительства мы отправимся на территорию атомной станции с тем, чтобы свернуть голову взбунтовавшемуся ядерному дракону и восстановить безопасную жизнь на нашей земле. Я ― сын трудового народа ― убежден, что мы успешно выполним поставленную перед нами задачу! И если для этого потребуется положить наши жизни, то мы сделаем это без колебаний, как пожертвовали своими жизнями ваши отцы и деды в минувшую отечественную войну!
Провозглашение себя сыном народа и обращение к героическому прошлому были постоянными атрибутами всех его выступлений.
– Я хочу предупредить вас, ― продолжал полковник, ― что дороги до станции очень узкие, не рассчитанные на свободное движение в двух направлениях. Поэтому колонна будет двигаться на минимальной скорости до тридцати километров в час, чтобы не мешать встречному движению грузового транспорта. Подъем с завтрашнего дня будет производиться в пять часов утра, с тем чтобы в шесть можно было начать выдвижение. На станции сложная радиационная обстановка. В ваших же интересах проявлять максимальную дисциплину и организованность. На всей территории тридцатикилометровой зоны вокруг станции вводится военное положение и «сухой закон». А это значит, что все случаи употребления алкогольных напитков, даже в самых незначительных дозах, будут беспощадно караться, вплоть до привлечения к суду военного трибунала. Со всей означенной территории выселено гражданское население. Неприкосновенность их имущества ― на нашей совести. Любые случаи мародерства будут рассматриваться судами военного трибунала, и наказание будет суровым! Дисциплина и самоотверженность! Вместе мы спасем нашу Родину! Я верю вам!
После построения Михаил, c разрешения комбата, прибавил к своему подразделению еще пять солдат и отправился вместе с ними рыть яму и закапывать зараженное обмундирование. Он также попросил у командира дозиметрический прибор, но просьба была отклонена. Мол, вам не нужна лишняя информация: задачу все равно надо выполнить любой ценой.
