«Шеер» на всех парах шел на восток. Кранке задумал отойти подальше, так чтобы оба судна оказались практически друг против друга, а затем полным ходом идти к ближайшему из них. «Шеер» должен взять такой курс, чтобы, подойдя к первому кораблю, скрыться за ним и не дать другому как следует рассмотреть крейсер. Все было рассчитано самым тщательным образом, ибо приходилось принимать во внимание даже доли секунды. Ровно в назначенный миг «Шеер» развернулся на 180° и двинулся на запад навстречу грузовому судну, идущему с севера. Как только оно оказалось в пределах дальности, «Шеер» просигналил ему, пользуясь британским сигнальным кодом.
Грузовое судно тут же повернуло на запад, показав «Шееру» свою корму, но тут было не о чем волноваться; инструкция британского адмиралтейства требовала такого поведения от всех судов при обнаружении других кораблей в военное время: во-первых, это затрудняет прицеливание противнику, а во-вторых, дает капитану время спланировать дальнейшие шаги и, если он сочтет нужным, воспользоваться радиопередатчиком. Если же обнаруженный корабль окажется британским, никакого вреда от таких действий не будет.
Британское грузовое судно дало опознавательный сигнал, и в ответ «Шеер» просигналил: «Для вас есть секретные распоряжения. Развернитесь, мы их вам передадим».
С судна просигналили согласие, и на «Шеере» с пристальным вниманием ожидали, подчинится ли оно. Вероятно, капитану судна не пришло в голову, что в этих водах может очутиться немецкий крейсер, замаскированный под британца, и потому он приказал лечь на другой галс и развернулся носом к тяжелому крейсеру — словно овца, простодушно трусящая в пасть волка! Вздох облегчения прошел по «Шееру». Только самые большие оптимисты не сомневались, что британцы послушно придут в их раскрытые объятия, но на этот раз оптимисты не ошиблись.
Чтобы как-то занять внимание капитана грузового судна и помешать ему слишком пристально рассмотреть внешний вид «Шеера», Кранке продолжил энергичный обмен репликами. В то же время стволы двух пушек на первой башне поднялись, а третий опустился, скрывая от ничего не подозревающего капитана тот факт, что это трехорудийная башня, которая является одной из характерных черт карманного линкора.
«Вы заметили какие-либо вражеские корабли или что-нибудь подозрительное?» — спросил Кранке, и офицеры на мостике «Шеера» ухмыльнулись.
«Нет, мы ничего не заметили, — просигналили в ответ британцы, приближаясь, — ничего подозрительного».
«Не могли бы вы поделиться с нами запасами хинина? У нас его почти не осталось».
«Посмотрим в лазарете».
«Будем вам весьма обязаны».
Поскольку «Шеер» разговаривал с судном торгового флота, обмен сигналами занял немало времени, между тем оба корабля подошли на расстояние около 3700 метров друг от друга. Судно продолжало идти прямиком в западню. Кодированные сигналы «Шеера» не отличались от сигналов британского военного корабля, и Кранке мог поздравить себя. Невезучий британский капитан, видимо, так и не догадывался, что «Шеер» не тот, за кого себя выдает.
Но и на «Шеере» кое в чем ошиблись. Во-первых, капитан был голландцем, и это могло сыграть свою роль, а во-вторых, он заподозрил неладное. Когда его судно обнаружило «Шеер», он изменил курс в соответствии с инструкциями британского адмиралтейства, но раздумывал, стоит ли радировать о встрече. Вражеский корабль в Гвинейском заливе? Невероятно. Он не хотел выставить себя дураком. Скорее всего, приближающееся судно окажется британским крейсером. Случайно у него на борту находилось три британских морских офицера, один из них военный хирург, и капитан попросил их выйти на мостик.
— Посмотрите на этот корабль, господа. Я не уверен, но склоняюсь к тому, что это британцы.
Все посмотрели на «Шеер».
— Не беспокойтесь, — уверенно сказал один из офицеров, — это британский крейсер того же класса, что и «Камберленд».
— Я не стал бы говорить так уж уверенно, — возразил второй. — Палубы и мачты, по-моему, высоковаты.
— Это из-за жары, — объяснил другой. — Воздух дрожит, очертания искажаются. Видите темные линии? Это настоящие очертания. То, что выше, искажение, марево.
— Не маскировка ли это? Послушайте, я сильно сомневаюсь.
— Да у тебя галлюцинации, старик. Во-первых, фрицы не стали бы так рисковать и направлять сюда военный корабль, после того как «Графу Шпее» всыпали по первое число. А если б и стали, то это мог бы быть только карманный линкор. Только у них дизели позволяют совершать такие дальние походы. Но у них мачты совершенно другой конструкции, а прежде всего отдельные трехорудийные башни, одна на корме, другая на носу. Нет, я думаю, это все-таки крейсер класса «Камберленда», хотя, может быть, и «Лондона». Можете…
Он хотел сказать «можете мне поверить», но капитан-голландец перебил его возбужденным криком:
— Нет, это фрицы, смотрите, это карманный линкор!
Приближавшийся крейсер развернулся. Их разделяло немногим более 2700 метров, и все орудия одного борта были наставлены на грузовое судно. Обе орудийные башни, о которых говорил так хорошо информированный лейтенант британской подводной лодки, стали ясно видны.
— Радируйте сигнал бедствия, капитан! — закричал лейтенант.
— Я не глухой, не орите, — резко сказал голландец, — особенно у меня на мостике. Теперь уже поздно радировать. У меня жена и трое детей в Голландии, и я еще хочу их увидеть, как, впрочем, и мои матросы. Стоит им дать один бортовой залп, и мой корабль разлетится в щепки. Они приказали нам остановиться.
— Сразу они не будут стрелять, — заверил его лейтенант. — Ну давайте же, капитан, сигнал RRR и ваши координаты, этого хватит, чтобы предупредить остров Вознесения, Святой Елены и Фритаун.
— Этого хватит, чтобы нас взорвали, — мрачно сказал голландец. — Если мой радист хотя бы тронет радиопередатчик, нам несдобровать. Нет, мы упустили свой шанс, а все вы с вашим «Камберлендом». Я ошибся, когда поверил вам в тот раз, и ошибусь, поверив сейчас. Хватит с меня одной ошибки.
При этих словах он, покраснев от гнева и возмущения, подал сигнал остановки в машинное отделение. После чего взбешенный капитан сорвал с головы белую тропическую фуражку и в сердцах забросил ее в угол. Кто-то из британцев поднял ее, отер рукавом и вежливо вернул обозленному владельцу.
— Скоро прибудут гости. Капитану следует встретить их при полном параде, — усмехнулся он, глядя на своих спутников.
Катер с абордажной командой отчалил от «Шеера», и вскоре через борт корабля уже карабкались крепкие бородатые парни с мощными плечами, вооруженные пистолетами и гранатами. При виде их капитан обрадовался, что не успел воспользоваться радиопередатчиком, как упрашивал его британский офицер. У этих ребят был вид людей, которые не станут терпеть всякие глупости. Капитан прекрасно знал, что передать сигнал бедствия после приказа остановиться — значит совершить враждебный акт. На таком расстоянии немецкие пушки разнесли бы его корабль в клочья одним бортовым залпом. И какой был бы в этом толк?
