Убрали Федора Сергеевича после ничьей с «Локомотивом». Судья не засчитал наш чистый гол, да и другие вопросы к арбитрам были. Новиков пришел в судейскую протокол подписывать и сказал, что, мол, судьи все правильно сделали, так, мол, Романцеву и надо. А судьи Романцеву стуканули. Тот Деду рассказал, и Новикова сразу из команды убрали.
Так Романцев остался без контроля, стал себе новых помощников подбирать. Но все тренировки проводил по Бескову. Правда, Романцев сразу сказал, что такого подробного разбора ТТД уже не будет. То есть он отменил самую главную составляющую бесковского контроля игры. Разборы пошли уже поверхностные. Посмотрели видео, обсудили и разошлись.
Но команда настолько хорошо помнила уроки Бескова, что нам не нужно было слушать разборы Романцева. Да его никто и не слушал. Даже молодые, кто при Бескове играл и мог сравнивать.
Вот, для примера, случай в Киеве. Романцев дал установку Мостовому играть с Василием Рацем, но тот не стал возвращаться на свою половину поля, когда киевляне переходили в атаку.
И Романцев в перерыве говорит Мостовому: «Саша! Надо возвращаться».
А Мост отвечает: «Зачем мне за ним бегать? Он-то за мной не возвращается, да и далеко, сил на весь матч не хватит».
И так резко это сказал, что я даже удивился. При Бескове он ничего не говорил, молчал.
Я вмешался: «Делай то, что тебе говорят. Когда ты идешь в атаку, и Рац за тобой не возвращается, но ты не забиваешь, это одно. А ты забей, и увидишь, что Лобановский с Рацем сделает!»
Достаточно жестко сказал.
Мостовой меня слушал. Особенно после того, как я спас его от неприятностей. Случилось это после того, как «Спартак» отыграл матч в Кубке УЕФА и возвращался домой. В аэропорту Белфаста вижу Мостового в магазине. Крутится-вертится между полками и что-то в карманы кладет. Собирается на выход.
Я ему: «Стоп! Клади все назад». — «Так никто же не видит!» — «Ты с ума сошел, здесь везде камеры!»
Когда в «Динамо» Пильгуй попался в магазине, из посольства на него пришла телега, и он стал невыездным. Если бы я Мостового не остановил, его бы тоже наказали. Наверняка бы дисквалифицировали. Но Мост все выложил из карманов, и мы вышли.
Во втором тайме матча с Киевом он подключился к атаке и забил. А Рац за ним не побежал! Тут же Лобановский его заменил.
В рот Романцеву мы не смотрели, сами все на поле решали. Я тогда даже не центрального, а крайнего защитника играл. Романцев сразу сказал, что из-за моего отъезда во Францию ему нужно центр наигрывать.
«Где хочешь играть?» — спрашивал. — «Справа на фланге». — «Давай».
Я всегда любил подключаться к атакам, но Бесков делать это часто не разрешал. При Романцеве же получил полную свободу, но старался ею не злоупотреблять. В центре играли Базулев с Морозовым, а на моем фланге — Женька Кузнецов. Опыт на этой позиции у меня был — еще у Севидова в «Динамо» пробовал. Мы с Кузей такие комбинации разыгрывали, я и голевые передачи отдавал.
В Киеве за мной обладатель «Золотого мяча» Игорь Беланов бегал! Не я за ним, а он за мной! Лобановский его ко мне приставил, чтобы я к атакам не подключался.
Романцев тогда только входил в курс дела и всего боялся. Деду сказали, что если команда повалится, он положит партбилет на стол. И никто не ожидал, что начало сезона мы проведем так сильно. Мне рассказывали, что когда я уехал, пошли договорные матчи. Романцев почувствовал, что можно взять первое место, но ресурса для этого у команды не хватало из-за того, что подготовительный период получился скомканным. И как в случае с Ростовом, не захотел упускать такой шанс, тем более, как надо поступать, он знал.
Сколько всего было сыграно «договорняков», сказать не берусь. Шмаров говорил мне о матче с «Шахтером» в Москве, когда победили 2:0. Когда работал в Белоруссии, узнал, что с минчанами договаривались. Когда стал анализировать, всего показались подозрительными 8 игр.
• • • • •
После 11 туров был сумасшедший по тем временам отрыв — 6 очков (за победу тогда давали по 2 очка) от второго места и 8 — от третьего. Плюс еще «Динамо» обыграли в Киеве 4:1. Думал, что уже к 23-24-му туру чемпионами станут, если дальше по такому графику пойдут. Играли так сильно, что я со спокойной душой во Францию уехал.
Хотя не совсем со спокойной. Дед на меня, конечно, обиделся. Не понимал, почему я так себя повел. Но он знал, что без причины я ничего не делаю. У Зои все допытывался, почему и как. Тоже не дело. Ну, вызови меня и спроси. Я бы рассказал.
Казалось бы, нормальные отношения были с Дедом, но он не все понимал. Когда я заявление написал, он меня и Юрия Шляпина, который занимал номинальную должность президента клуба, вызвал: «В чем дело?»
Я начал перечислять причины: все уезжают, а чем я хуже, надо что-то заработать, возраст — 34 года — не позволяет играть в прежнюю силу. Нес какую-то ахинею. Не мог же я сказать Старостину и Шляпину, что ухожу из-за Романцева, потому что дал Бескову слово.
А Романцев уже вовсю работал, обратного хода не было. Не мог сказать Деду, что не верю в Романцева и что его назначение — серьезная ошибка. Хотя формально при Романцеве «Спартак» завоевал много титулов. По результатам его можно считать успешным тренером. Но побеждал-то он уже не в Советском Союзе, а в России! В 1990 году, когда ушли многие ведущие игроки, Романцев, работая уже самостоятельно, занял лишь 5-е место.
А если бы Союз не развалился? Думаю, романцевского «Спартака», который выиграл в России столько титулов, точно не было бы. Потому что в условиях жесткой конкуренции в чемпионате СССР его место было как раз 5-е, а может быть, и еще ниже.
«Спартак» на тот момент имел преимущество перед остальными. Это была ведущая московская команда, выступающая в еврокубках. Игроки понимали, что «Спартак» — это шанс засветиться и получить контракт за границей, где тогда платили гораздо больше.
Александр Тарханов шерстил Среднюю Азию, а Валентин Покровский — Украину. Сколько игроков он оттуда привез! Это была грамотная селекционная работа. Но ее выполнял человек, который работал еще при Бескове.
Романцев просто брал. Я не говорю, что его заслуги в этом нет. Но на тот момент, когда он стал выигрывать, уровень чемпионата сильно упал. Кроме того, Романцев работал по бесковской методике, и видение игры у него было бесковское. Сказалась инерция, да и тренерский штаб у него был, наверное, сильнейшим в России по тем временам.
• • • • •
Дед очень не хотел отпускать меня во Францию. Думал, резину потянет, а потом мне деваться будет некуда, и я останусь в «Спартаке». Но я поставил Деду ультиматум — написал заявление об уходе. Старостин, как опытный бюрократ, положил его под сукно. Я жду — реакции никакой. Обратился к юристам. Они мне объяснили, как надо сделать.
