Сгинут убийцы. Сгинут!
А люди, а вечная наша Земля — будут жить, смертью смерть поправ.
Февраль 1944 года. Глубоким снегом засыпаны леса белорусского Полесья. Тянутся эти снежные леса без конца и края, и низко висит над лесами хмурое зимнее небо, и скован голубоватым льдом старый Днепр.
За Днепром немцы. Они сидят в Рогачеве, в Бобруйске, на берегах Березины. Они укрепляют обледенелые Пинские болота, минируют Свислочь, опоясывают колючей проволокой лесные села, станции, разъезды. Ощетинился немецкими дотами правый берег Днепра, чернеют на нем вражеские траншеи, блиндажи, ходы сообщения. Немцы крепко вцепились в удобные позиции и им кажется, что тут, за Днепром, их никто не возьмет.
Против немцев, на левом берегу, войска Рокоссовского. Дивизии знаменитого генерала ведут беспрерывные бои. Сотни тысяч людей сидят в окопах, ходят в разведку, стреляют, то есть делают то, что должны делать солдаты, но никто из них еще не знает, что цветной карандаш командующего фронтом сегодня прочертил на карте красную стрелу, пронзил этой стрелой Рогачев, второй стрелой перерезал Быховское шоссе, третьей, совсем маленькой, окружил незаметную станцию Тощица, лежащую на могилевской дороге, в тылу противника. Стрелы эти пестрели на большой карте, обозначая путь дивизий, полков, батальонов, и за каждой стрелой, даже за самой маленькой, пронзившей Тощицу, вдруг вставали живые герои, те, кому надлежало привести в исполнение замысел командующего.
Командир лыжного батальона капитан Борис Коваленко тоже не знал о замысле командующего. Он тренировал людей, учил их лыжной премудрости — подъему «лесенкой» и «елочкой», захождению по дуге, объяснял, что такое «телемарк полуплугом» и какой поворот называется «христианией». Он любовался зимними пейзажами, слушал пушечную канонаду, читал газеты.
Бойцы и офицеры дивизии очень любили капитана Коваленко, потому что это был идеальный советский офицер. Высокий, мускулистый, стройный — настоящий спортсмен, Борис Коваленко закончил два института, школу снайпинга и парашютного спорта. Он уже дрался под Ленинградом и Брянском, был хладнокровен, отважен и дерзок…
16 февраля командир 5-й Орловской Краснознаменной ордена Суворова и ордена Кутузова стрелковой дивизии Герой Советского Союза полковник Михалицын вызвал к себе командира лыжного батальона капитана Бориса Коваленко. Полковник спросил капитана о здоровье, внимательно выслушал доклад о состоянии лыжного батальона и скупо обронил:
— Надо, чтоб все было в порядке, батальон пойдет в рейд.
— Батальон готов к выполнению любой задачи, — твердо ответил капитан.
Потом полковник и капитан ездили на берег Днепра. Замаскировав машину, они долго стояли с биноклями на опушке леса, вслушиваясь в трескотню пулеметов, прикидывали на глаз ширину реки.
Днепр холодно блестел в крутом изгибе, на правом берегу взметывалась встревоженная взрывами земля, чуть виднелась полоска шоссе, а дальше темнели густые леса. Полковник смотрел на все это, поглядывал на раскрытый планшет, на почтительно молчавшего капитана, потом сказал:
— Через несколько дней я тут начну бой одним полком. Ваш лыжный батальон пойдет за спиной полка, скрытно перейдет Днепр и углубится в леса. Вы пройдете по тылам противника, взорвете в двух местах железнодорожную линию Рогачев — Могилев, овладеете станцией Тощица и отрежете рогачевской группировке противника пути отхода. Станцию Тощица вы будете держать до прихода частей дивизии.
Полковник помолчал, еще раз взглянул на капитана, задержал взгляд на его юношески румяных щеках и сказал:
— Имейте в виду: это приказ генерала Рокоссовского. Ваш лесной рейд станет частью большой операции под Рогачевом. Подготовьте батальон и доложите свой план.
Коваленко приложил затянутую перчаткой руку к шапке и коротко ответил полковнику:
— Есть. Лыжный батальон выполнит приказ командующего.
Вечерами капитан Коваленко сидел над картой, набрасывая различные варианты маршрута, а днем отбирал людей. Он отобрал четыреста сорок человек, и это были самые отважные, умелые, ловкие люди, с которыми можно было идти куда угодно.
Когда люди были отобраны, заместитель командира батальона по политчасти капитан Барабаш стал проводить с ними беседы, объясняя важность задачи и ее значение для успешного проведения большой операции. Коваленко занялся подбором оружия. Он решил не брать станковых пулеметов, считая их громоздкими, зато отобрал тридцать два самых лучших ручных пулемета, шесть 82-миллиметровых минометов и триста шестьдесят пять автоматов. Выбрав удобное место на лесной поляне, капитан проверил оружие боем и выдал людям по два комплекта боеприпасов.
Потом он осмотрел белые маскхалаты, лыжи, узкие сани, на которых были установлены минометы, приказал отобрать две тысячи гранат, консервы, галеты, водку, вместе с радистом проверил походную рацию, компасы, взрывчатку и целый вечер подсчитывал, сколько груза придется нести каждому лыжнику. У него получилась огромная цифра — восемьдесят килограммов, почти пять пудов, и он начал сокращать список продовольствия.
Ввиду того что местность, на которой предстояло действовать, была в руках врага, Коваленко собрал офицеров и на карте разыграл с ними все движение и все возможные варианты боя за станцию Тощица. Кроме того, беседуя с местными жителями, он выбрал двух хороших проводников, связанных с партизанскими отрядами Полесья.
Каждую свободную минуту он проводил с бойцами. Он рассказывал им о сигнализации жестами, еще раз проверил их марши на лыжах, объяснил, как вести себя в том или ином случае; он подготовил их к любой внезапности и натренировал так, что по первому его сигналу четыреста сорок человек на ходу валились в снег, замирали, ползали по-пластунски, совершали невидимые сложные перестроения.
Наконец, когда все было обдумано, взвешено, рассчитано, приготовлено, когда батальон повиновался ему, как послушный инструмент, он поехал к полковнику Михалицыну и доложил, что лыжный батальон готов к немедленному выполнению задания.
— Хорошо, — ответил полковник, — через два дня мы начнем операцию.
Операция началась в ночь на 21 февраля. Батальон Коваленко вышел на исходные позиции и замаскировался в лесу. Сюда, на лесную поляну, подвезли походные кухни, и бойцы, которым предстояло довольствоваться скудным сухим пайком, в последний раз отведали вкусного горячего борща.
Полк, который действовал впереди, перед рассветом начал штурм вражеских опорных узлов, по льду форсировал Днепр, маскируя скрытный бросок лыжного батальона, развернулся уступом вправо и стал теснить немцев на запад. Наши пушки били по правому берегу прямой наводкой, все кругом гремело, сверкало, отсвечивало яростными вспышками пламени.
