США. Не забывая о рекомендации К. Караманлиса, я обратил особое внимание на укрепление контактов с американскими политиками. Пока я работал в Олбани, я принял участие в качестве внешнеполитического консультанта в президентской избирательной кампании сенатора-демократа Джорджа Макговерна, известного либерала и противника диктатур и военных режимов. Я подумал, что могу быть полезным и Макговерну, и моей стране, поэтому я связался с директором предвыборного штаба сенатора в Вашингтоне и предложил держать его в курсе относительно положения дел в Греции.
Меня приняли очень хорошо. Там была замечательная атмосфера и симпатичные люди, отличавшиеся, как день и ночь, от большинства чиновников, которых я встречал в правительстве и особенно в Пентагоне. Последние были крайне консервативны во внешнеполитических вопросах и поддерживали греческую хунту, несмотря на ее откровенно недемократический характер. Помню, как генерал, с которым я как-то столкнулся нос к носу на одном из посольских приемов в американской столице, первым делом поздравил меня с тем, что с приходом военного правительства Греция наконец-то «надежно защищена».
Я подготовил для Макговерна много информационных материалов, среди которых было, в частности, заявление в связи с пятой годовщиной прихода к власти «черных полковников», в котором греческая хунта была названа серьезной угрозой интересам США в Средиземноморье, а американская политика поддержки этой диктатуры была охарактеризована как примитивная «realpolitik», приводящая к внешнеполитическому банкротству и потере друзей Америки по всему миру [104]. Предвыборный штаб Макговерна распространил заявление в числе других программных документов сенатора. Оно было замечено и вызвало комментарии со стороны специалистов и прессы. Я был очень горд результатами своей работы. Существовала реальная надежда, что в случае победы Макговерна Соединенные Штаты прекратят поддерживать одиозные режимы, в том числе греческую военную хунту.
К сожалению, этому не суждено было случиться. Макговерн стоял на радикальных антивоенных позициях и не имел широкой партийной базы у демократов. Так что на выборах 1972 года победили республиканцы во главе с Ричардом Никсоном. Тем не менее, вдохновившись опытом работы с предвыборным штабом сенатора, я решил и дальше продвигать греческую проблематику в политических и экспертных кругах.
Для этого я опубликовал несколько статей с критическим анализом режима в Греции. Я обратил внимание читателей-американцев на действия, предпринятые хунтой, и институциональные механизмы, использованные ею для «узаконивания» и увековечения своей политической власти в Греции и обеспечения поддержки со стороны США. Эти механизмы составляли разные ярусы созданной Пападопулосом политической пирамиды, в которой т. н. Высший совет национальной обороны выполнял главенствующую роль по отношению к гражданскому премьер-министру и многочисленным советам вооруженных сил на местах. Построенная таким образом система была закреплена в новой конституции Греции, принятой по инициативе полковников в сентябре 1968 года и проштампованной в том же году тоталитарным референдумом [105].
Все это, вместе взятое, призвано было представить армию как локомотив «Великой консервативной революции», призванной спасти западную цивилизацию от коммунистов и от своей собственной «слабости». Формула Пападопулоса открывала новые возможности для крайне правых экстремистов в разных странах, дискредитированных фашистскими партиями до и во время Второй мировой войны. Характерно, что правые силы в Италии и Турции попытались воспользоваться этими возможностями, но потерпели поражение. Я обращал внимание американской публики на необходимость для США дистанцироваться от сил, создающих политические модели для возрождения фашизма, подававшиеся под соусом «проамериканизма».
Кроме того, я много переписывался с американскими официальными лицами. Особенно интенсивно эта переписка шла у меня в связи с событиями 1970 года в Афинах, которые некоторым образом затрагивали меня лично. В марте этого года в Афинах были арестованы бывший министр и член греческого парламента Иоаннис Зигдис и пять человек, имевших отношение к газете «Этнос», в которой когда-то работал мой отец, – издатели и мои кузены Ахиллес Кириазис и Константинос Николопулос и главные редакторы Иоаннис Капсис и Константинос Экономидис, а также 80-летняя мать Константиноса Николопулоса Марианфи.
Аресты были связаны с публикацией в «Этносе» интервью откровенного критика хунты И. Зигдиса, призвавшего к восстановлению демократии в Греции и образованию правительства народного единства. Всем шестерым, обвиненным в «инспирировании тревоги и страха граждан» и антигосударственной пропаганде», были определены военным судом тюремные сроки от тринадцати месяцев до четырех с половиной лет [106]. Марианфи все-таки отпустили, а остальные оставались за решеткой еще длительное время. В конце концов, выпустили и пожилого Зигдиса при условии, что он уедет из страны и будет «хорошо себя вести».
«Этнос» закрыли. 4 апреля газета вышла в последний раз. Об этом даже появилось сообщение в газете «Нью-Йорк таймс» [107]. Разумеется, я горевал по этому поводу, но вместе с тем и гордился, что газета сохранила боевой дух, свойственный ей еще при жизни моего отца. При хунте, лицемерно провозгласившей приверженность «свободе прессы», она была единственным печатным изданием, систематически публиковавшим критические материалы против военного режима. Надо сказать, что по мере роста недовольства кликой Пападопулоса в Греции росли и популярность «Этноса», и тираж газеты.
Все время, пока шел процесс, организованный военными, я бомбардировал вице-президента США Спиро Агню, грека по происхождению, и госдепартамент письмами с просьбой оказать давление на греческие власти для освобождения обвиняемых. В госдепартаменте я переписывался с заместителем госсекретаря по делам Ближнего Востока и Южной Азии Роджером Дэвисом, который был милым человеком и искренне хотел помочь, но он мало что мог сделать, кроме как выражать от лица Агню стандартную «озабоченность» событиями в Греции правительства Соединенных Штатов. Недавно, перебирая свой архив, я наткнулся на газетное сообщение о том, что во время событий 1974 года на Кипре Дэвис погиб от шальной пули, выпущенной одним из участников уличных волнений в направлении американского посольства.
Надо сказать, что в госдепартаменте отношение к греческой хунте было неоднозначным. Там были как убежденные сторонники, так и противники военной диктатуры, а также чиновники, занимавшие нейтральные позиции. В частности, против хунты был довольно откровенно настроен уже известный читателю директор сектора Греции Дэн Брюстер, начавший свою дипломатическую карьеру еще в конце 1930-х годов в Афинах.
Однако в условиях давления сначала со стороны президента Джонсона, а потом, и особенно, со стороны президента Никсона и Пентагона, а также вследствие жесткой линии в поддержку «черных полковников», проводившейся госсекретарем Г. Киссинджером, антихунтовские настроения Д. Брюстера и части его коллег не могли оказывать заметного воздействия на американскую политику в отношении Греции. Так что осужденным греческим военным режимом людям надеяться было особенно не на что, разве только на снисхождение властей по причине тяжелой болезни или по возрасту, как в случае И. Зигдиса и моей родственницы М. Николопулу.
В марте 1974 года Иоаннис Зигдис был выпущен на свободу и прибыл в США, где он был приглашен выступить по вопросу греко-американских отношений перед комитетом по
