В Порт-Артуре Макаров впервые организовал в широком масштабе траление подходов к берегам. До вступления Макарова в командование флотом в Порт-Артуре этому не придавали значения. Переоборудованные Макаровым в специальные тральщики два минных крейсера — «Всадник» и «Гайдамак» — были первыми в мире судами этого типа.
Успешные действия минных катеров на Черном море и в устье Дуная во время русско-турецкой войны 1877— 1878 гг. дали мощный толчок развитию минного флота в России. Русские миноноски, послужившие образцом для иностранных флотов, имели водоизмещение около 28 тонн, длину 71 фут, скорость хода 15 узлов. Сформированные в отдельные отряды, миноноски ежегодно с началом навигации уходили в плавание в шхеры, где изучали фарватеры. Вначале они были расписаны по отдельным кораблям флота и находились на положении судовых шлюпок. Но с 1885 года, по предложению Макарова, эти суда, называвшиеся тогда уже миноносцами, стали самостоятельными единицами на флоте, подобно крейсерам, фрегатам или канонерским лодкам.
Миноносцы типа «Батум» водоизмещением 60 тонн и еще более крупные миноносцы позднейшей постройки (водоизмещением до 100 тонн) стали плавать с эскадрами, действуя вдали от своих баз.
Таким образом, если первоначально мина была лишь средством обороны собственных берегов, то постепенно она превратилась в мощное оружие наступления. И большая заслуга в этом превращении, бесспорно, принадлежит Макарову.
С переходом к паровому броненосному флоту в морских кругах сложилось мнение, что пожар, возникший на железном корабле, не может принять сколько-нибудь значительных размеров. Макаров настойчиво предупреждал против этого заблуждения, говоря, что всякий пожар, где бы он ни возник, а на море в особенности, представляет серьезную опасность, если заранее не принять необходимых противопожарных мер. В своей «Тактике» Макаров перечисляет эти меры, считая главной освобождение корабля перед боем от всех ненужных во время боя деревянных и других воспламеняющихся предметов.
Опыт морской войны текущего столетия, включая и вторую мировую войну, убеждает нас в том, что Макаров был прав, но его весьма ценные указания не были учтены ни в русском, ни в иностранных флотах. Из-за несоблюдения предложенных Макаровым мер русские корабли в Цусимском бою запылали как костры при первых же выстрелах неприятеля. По этой же причине совсем недавно, в конце 1942 года, во время боя между кораблями американского и японского флотов немалое число кораблей погибло от огня.
Касаясь будущего подводных лодок, появление которых привлекало всеобщее внимание, Макаров указывал, что с усовершенствованием двигателя район действий подводных лодок будет значительно расширен и что в морских войнах подводные лодки будут играть значительную роль, в особенности при всяких блокадах и вообще действиях у вражеских берегов. «Пока еще разработаны лодки в 100-200 тонн, которые на судно поднять нельзя, — писал Макаров, — …полагаю, что не представит больших затруднений разработать двенадцатитонную лодку, которая могла бы подыматься на боканцы. Таких лодок большие корабли могут иметь по две, и, следовательно, надо предусмотреть, что со временем подводные лодки могут принимать участие даже в сражениях на открытом море»123.
Таким образом, Макаров впервые высказал мысль не только о возможности транспортировки подводных лодок боевыми кораблями, но и, что более важно, об участии их в сражениях в открытом море. Иными словами, Макаров первый подал идею о возможности тактического взаимодействия подводных лодок с надводными кораблями. Характерно, что все эти высказывания Макарова относятся ко времени, когда использование подводных лодок не только в открытом море, но и для нужд береговой обороны считалось трудно осуществимой проблемой.
Полностью подтвердилось и предвидение Макарова об использовании подводных лодок с целью блокады и вообще для действий против побережья противника. Во вторую мировую войну англичане использовали подводные лодки для разведки при подготовке высадки десанта на побережье Франции и Италии. С той же целью были использованы подводные лодки японцами и американцами во время десантных операций на различных островах Тихого океана.
Когда 24 февраля 1904 года Макаров прибыл в Порт-Артур и вступил в командование Тихоокеанским флотом, он уже располагал сведениями о наличии у японцев подводных лодок.
15 марта Макаров отдал по эскадре следующий приказ: «В случае, если с какого-нибудь судна или миноносца будет усмотрена подводная лодка, надо тотчас же поворачиваться к ней носом или кормой, чтобы представлять меньшую цель для мины Уайтхеда, а если виден след лодки, то и продолжать поворачиваться, по мере ее движения».
Эта инструкция была первой в мире инструкцией по борьбе с подводными лодками.
Но Макаров отнюдь не считал, что борьба с вражескими подводными лодками должна ограничиться только обороной. Наряду с другими средствами он предлагал бороться с подводными лодками с помощью артиллерии и тарана. А когда в Балтийском флоте начали испытывать первую русскую подводную лодку современного типа, Макаров попросил срочно выслать ее в разобранном виде в Порт-Артур для участия в активных действиях против неприятеля. Но в морском министерстве эту просьбу расценили как очередное «сумасбродство» беспокойного адмирала и удовлетворить ее отказались.
Макаров был горячим сторонником практического применения радио на кораблях русского военно-морского флота. 30 июля 1902 года в газете «Русские ведомости» появилось даже сообщение о том, что главный командир Кронштадта С. О. Макаров разрабатывает проект организации на кораблях беспроволочного телеграфа. Однако этот проект Макарову осуществить не удалось: министерство не отпустило денег. Не дали денег Макарову даже на то, чтобы оборудовать радиоустановку на «Ермаке», хотя для этого требовались очень незначительные затраты.
Но Макаров упорно продолжал добиваться внедрения радио в практику русского военно-морского флота. Будучи назначен командующим Тихоокеанской эскадрой и находясь уже на пути в Порт-Артур, Степан Осипович 13 февраля 1904 года снова обратился с письмом к управляющему морским министерством, указывая на необходимость срочно установить на миноносных кораблях Тихоокеанской эскадры приборы беспроволочного телеграфирования, которые могли бы действовать на расстоянии не менее десяти миль. На этот раз в министерстве согласились с доводами Макарова. Морской технический комитет, учитывая, что на Дальнем Востоке начались военные действия, признал возможным немедленно приступить к изготовлению восемнадцати приборов для установки их на шестнадцати миноносцах и на крейсерах «Всадник» и «Гайдамак».
