Младшие школьники учатся ориентироваться на местности сами, малышам помогают родители. Чего только не напридумает Юля Р. — и дело в шляпе, и город в чемодане, и время на поводке… Откроешь глаза — а перед тобой огромная шляпа, и дел в ней — не счесть: часы полить, тарелку накормить… Много дел, но дети пересчитают. Они у нее все считают: часы, ступеньки, чуть ли не волосы на голове.
Любая вещь на свете — объект для многостороннего исследования. Во взрослом состоянии фокус сужается — мы обретаем профессию. Кто-то изучает сердце, кто-то моторы холодильных установок. Однако те, кто в детстве был занят многосторонними исследованиями, и во взрослом состоянии способны видеть вещи в их совокупности.
По пятницам улицы около «Палладио» превращаются в огромный базар, тут можно отовариться на всю оставшуюся жизнь. Движение на широкой проезжей части перекрыто. В фургончиках торгуют домашними сырами, терпкими оливками и копчеными колбасами.
Разноцветье овощей и фруктов — почти как на иерусалимском базаре. Разве что там все свалено на прилавке, а тут как на выставке — ожерелья из разноцветных перцев, узоры из огурцов и помидоров… Красиво. Одежда, напротив, свалена в кучи под навесами. В этой цветной каше приятно возиться, выуживать из нее вещи всяческих цветов и фасонов разного назначения. Я выбрала себе платье, Маня тоже, Юля накупила не помню, что именно, для своих великовозрастных дочерей, а также огромный арбуз на всю группу. Арбуз я помню. Его невозможно забыть. Как и букет розовых роз, поджидавший меня у двери моего номера.
— Это ты? — спросила я Юлю Р.
— Нет. Это сюрприз.
— Какой сюрприз?
Чтобы заглянуть в глаза, приходится задирать голову. Юля Р. очень высокая.
— Человек-сюрприз. Не спрашивай, пожалуйста, я все равно не скажу.
По коридору шел уборщик. Я показала ему букет, мол, ваза нужна, а он, решив, видимо, что я думаю, будто он подарил мне этот букет, замахал руками и исчез из виду. А может, он решил, что я хочу подарить ему букет?
Вскоре он принес вазу.
Если я выучу итальянский, Клаудия останется без работы. Нет, буду пока обходиться жестами.
Маня с Юлей Р. сортируют покупки. А я отправляюсь в душ — смывать усталость.
Само слово «усталость» и состояние, им обозначаемое, противны моему духу. Смыть водой прошлый семинар, бессонную ночь, базар… Чтобы прийти в форму к завтрашнему семинару, лучше не таскаться по жаре в музей, не встречаться со всеми, кто приехал. Это не отдых, а еще одна эмоциональная встряска. Но не внеплановая. О встрече и походе в музей мы договорились загодя. Все ждут личного знакомства, урока в музее, о котором столько мечтали. Вода успокаивает. Замиряет. Если бы не предстоящий семинар, меня бы не пугала усталость. Если бы…
Маня с Юлей Р. ушли в свою комнату. Они вот уже три дня живут в двухместном номере. Юля Р. успела отзаниматься в группе с итальянцами. Мне было так приятно, когда одна итальянка попросила у нее в кафе набросок на память.
Я примеряю перед зеркалом платье за два евро. Сидит неплохо. Главное, новое.
Маня с Юлей Р. одобряют. Идет к глазам и прическе. Значит, пойду в нем.
Жара. Везде жара. И в Милане, и в Хайфе, где я все это сейчас пишу. На фоне голубого неба, синего моря и белых пароходов вдали. Перед глазами — зеленая крона кипариса с коричневатыми шишечками. В детстве в Баку я как-то попробовала разгрызть такую вот шишечку. Кислая, но не горькая. Не так, как зеленая кожура грецкого ореха, от которой сводило рот.
Хайфа ассоциируется у меня с детством. Иерусалим — нет. Это вечный город, без возраста.
Арбуз. Хочется попробовать арбуз, а ножа нет. И тут появляется миниатюрная Олечка Капитанова, которая приехала из Белоруссии вопреки всем дефолтам и кризисам. Они с сестрой Наташей уже третий год занимаются в онлайновом семинаре. Наташу я видела на фотографии: во время свадебного путешествия она с мужем посетила выставку Кина в Терезине и прислала мне оттуда трогательный репортаж.
Оля прилетела вчера. Дошла до лицея, но не знала, на какую кнопку нажимать. Все по-итальянски!
— Арбуз разрезать?
У нее в сумочке была пилка для ногтей. Маня пронзила арбуз пилкой, и тот жалобно хрустнул. Еще пару уколов — и он развалился на части. Гора и яма. Мы врезались в гору краями пластиковых стаканчиков, красное зернистое вещество в прозрачном сосуде выглядело как коктейль.
Однако это занятие клуба веселых и находчивых пришлось приостановить: Юля Р. получила очередное сообщение с соборной площади — нас уже там ждут.
Мы долго ждали трамвая. Юля Р. получала все новые и новые сообщения.
— А что сюрприз — пишет?
— Нет. Надеюсь, с ним ничего не стряслось… По-моему, вам лучше пересесть в метро и ехать в наш музей. Он там же, где и выставка «Русское бедное», в соседнем здании. Я всех привезу туда.
— С сюрпризом?
— Надеюсь. Если сюрприз нашел твою комнату, он точно где-то в Милане.
Насчет музея мы так и не смогли четко договориться. Все хотели в знаменитую галерею Брера. Но я ходила туда с лицеистами два года подряд, и Юля Р. предложила другой музей, бесплатный, малопосещаемый. Расположен он в неоклассическом палаццо с чудным английским садом, на который можно любоваться из окон. Часть коллекции собрана крупным итальянским предпринимателем, который ворочал делами в Египте. Там Гоген, Мане, Ван Гог, Ренуар, Милле, Курбе, Тулуз-Лотрек, наш знакомец Моранди…
«Что и говорить, приятно в таких интерьерах усесться на пол с блокнотом и карандашом. Что мы не замедлили сделать. Кстати, смотрителей это совершенно не смущало, наоборот, они с благожелательным любопытством наблюдали за нами, а раскусив, что я говорю по-итальянски, расспрашивали, что мы и кто мы. К сожалению, такое отношение к беспокойным посетителям — отнюдь не правило в итальянских музеях…
Сначала Е. Г. предложила нам выглянуть в окошко и набросать приглянувшийся пейзаж.
Поглядев в наши альбомы и покачав головой, она повела к пейзажам Марке, Моранди и Утрилло. Давайте проанализируем композицию.
Поразмыслив о композиции, мы снова пошли к окну вырезать кусочки реальности.
Рядом как раз проходила выставка «Русское бедное», что-то очень наше и очень авангардное. Мы успели побывать и там.
А потом была прогулка по садику, возвращение в гостиницу, оливки-сыр-арбуз, разговор с коллегами из лицея… и пришла пора прощаться — увы, до обидного скоро…»
Это голос итальянской Оли. Она приехала из своей болонской деревни на пару часов, из-за работы не смогла остаться на семинар.
