субмарин, отправленных в первый момент на перехват турецких военных кораблей, дошел до Родоса, но не смог добраться до места назначения, получив приказ вернуться обратно на греческие базы. Известно, что возвращение субмарин последовало за телефонным разговором между госсекретарем Г. Киссинджером и греческим адмиралом Петросом Арапакисом, главкомом ВМФ Греции и командующим силами НАТО в Восточном Средиземноморье [116].
Что касается руководителей хунты, затеявших кипрскую авантюру в расчете на поддержку американцев и убеждавших Вашингтон, что турки не пойдут на военные действия против Кипра, то они открестились от всякой ответственности за случившееся и сидели по домам. Разразился тяжелейший военно-политический кризис.
Все это, конечно, создало серьезную угрозу миру и стабильности в Восточном Средиземноморье, а Греция и Турция, несмотря на все маневры правящей хунты, оказались на грани полномасштабной войны. И тут произошел дальнейший раскол среди военных. Самые умные из них осознали, что Греция не в состоянии воевать против Турции и что страна в полном тупике. Эти военные понимали, что если не вернуть Грецию нормальным гражданским политическим лидерам и не передать им ответственность, это может кончиться военным трибуналом и расстрелом для них самих. (Кстати, даже недалекий Иоаннидис не хотел формально отвечать ни за что и именно поэтому отказался от всех государственных постов.) Другого выхода, кроме передачи власти, не было. Только фашистоиды типа Иоаннидиса думали, что страной можно управлять из военной полиции до бесконечности.
В общем, ситуация была остро критическая, и нужно было срочно что-то предпринимать. Действующий президент Федон Гизикис, формально занимавший свой пост при Иоаннидисе для демонстрации некоего подобия конституционного порядка, понял, что Иоаннидиса пора отстранять. Генерал Гизикис и оппозиционные хунте генералы во всех родах вооруженных сил, а также политики «старой гвардии» сумели договориться – судьба хунты была решена. При этом главным вопросом повестки дня был вопрос о новом лидере страны.
Интересно, что Пападопулос и американцы несколько лет пытались найти подходящие политические фигуры для того, чтобы как-то улучшить имидж греческого режима и смягчить проблемы, связанные с неэффективным управлением. С этой целью Пападопулос привлек на пост министра экономики Спироса Маркезиниса, ранее занимавшего пост министра финансов в правительстве маршала Папагоса. Больше никто из видных фигур сотрудничать с Пападопулосом не захотел, да и у Маркезиниса мало что получалось, потому что у него не было авторитета. Поэтому в условиях кризиса, когда дни хунты были сочтены, нужно было срочно найти лидера, способного преодолеть раскол общества и найти оптимальные решения для проблем безопасности Греции и ее дальнейшего развития.
При этом американцы хотели видеть в качестве премьер-министра гражданского политика, лояльного Вашингтону, типа вышеупомянутого министра экономики. Поддерживал назначение Маркезиниса и Пападопулос. Но как уже было сказано, Маркезинис не подходил, а другие кандидатуры были совсем уж второсортными и поэтому тоже были отбракованы. Караманлиса американцы боялись и не хотели, потому что он для них был непредсказуемой личностью.
В общем, в Греции, Париже и Вашингтоне все забегали, происходили встречи в кулуарах и т. д. В итоге все решилось в течение одного дня, 23 июля 1974 года В этот день в Афинах президент Гизикис пригласил на встречу для обсуждения кандидатур в переходное правительство народного единства высших греческих военных, а также политиков и бывших министров, включая Г. Мавроса, П. Каннелопулоса, С. Стефанопулоса и некоторых других, а также Г. Авероффа как представителя К. Караманлиса. Этот последний, очень способный человек, сыграл интересную дипломатическую роль.
В ходе переговоров участники встречи были близки к тому, чтобы поставить премьер-министром Каннелопулоса, считая его приемлемой фигурой в плане имиджа и особенно учитывая, что именно он был главой временного правительства накануне прихода полковников к власти. При этом все знали, что Каннелопулос хороший профессор, но плохой политик, так что обсуждение продолжалось долго, а окончательного решения все не было. Переговоры предполагалось продолжить, и большинство политиков покинули зал заседаний.
Тогда Аверофф вновь обратился к Гизикису и военным, убеждая их в необходимости одобрить кандидатуру Караманлиса как единственного человека, способного привести страну к новым выборам, восстановить демократический порядок, а также справиться с другими внутренними и внешними вызовами, стоявшими перед Грецией. В конце концов, к нему прислушались. Первым с доводами Авероффа согласился уже упоминавшийся командующий греческими ВМС вице-адмирал Арапакис, затем к нему присоединились Гизикис и другие участники встречи.
Добившись согласия Гизикиса, Аверофф рекомендовал ему звонить в Париж Караманлису, что и было в итоге сделано. Новый лидер Греции сразу же сел в личный самолет президента Франции, выделенный ему Валери Жискар д’Эстеном, и через пару часов уже был в Афинах. Известие о его возвращении моментально облетело город, так что на улицах появились тысячи ликующих людей, часть из которых встречала Караманлиса прямо в аэропорту. Прибыв на место, опытный политик без промедления взял инициативу в свои руки. Президент Гизикис привел его к присяге в качестве временного премьер-министра, и Караманлис начал формировать переходное правительство народного единства, которое должно было управлять страной до новых парламентских выборов, запланированных на ноябрь 1974 года.
Те американцы, которые опасались Караманлиса, оказались правы, потому что одним из первых решений лидера, когда он приступил к работе и начал искать пути выхода из кризиса, было решение о выходе Греции из военной структуры НАТО. После оккупации части территории Кипра Турцией и неудачи двух конференций для урегулирования кипрской проблемы в Женеве в июле-августе 1974 года новый премьер объявил, что, поскольку НАТО никак не реагирует на агрессию со стороны Турции, и с политической, и с военной точки зрения Греции удобнее занять независимую позицию. Учитывая, что без Греции турецкий фланг НАТО изолирован в Азии, политический нажим нового лидера сработал очень хорошо. Американцы поняли, что будут иметь дело с Караманлисом, и приняли его как человека, с которым, необходимо договариваться.
В общем, выбор К. Караманлиса на пост лидера и миротворца оказался совершенно правильным. Политически он действительно был правым и возглавлял правую партию, но в тот момент надо было объединять народ, и идеология партии не имела решающего значения. Для преодоления кризиса самое большое значение имело качество личности. Караманлис был выдающейся личностью со стратегическим видением, пользовавшейся доверием большого числа людей. Его приняли все, правые и левые, от Каннелопулоса до Теодоракиса. Пользуясь популярной у греков мореходной терминологией, можно сказать, что Караманлис стал хорошим капитаном команды на корабле под названием «Греция».
Вскоре на основе своей бывшей партии ΕΡΕ политик создал партию «Новая демократия», которая и одержала под его руководством и с большим перевесом голосов победу на парламентских выборах 1974 года. После выборов премьер-министр Караманлис занимался экономикой и проводил политику, поощрявшую восстановление и развитие элементов политического плюрализма в греческом обществе. В этих целях была проведена легализация все еще
