Так дорого за любовь ей еще не случалось платить…
Когда в 1956 году Исайя Берлин снова приехал в СССР, Анна Андреевна отказалась с ним даже встречаться.
После постановления она оказалась в изоляции – многие от нее отшатнулись, боясь навлечь и на себя гнев властей. Но оставались преданные друзья, дававшие ей кров, приносившие продукты. Анна Андреевна работала над «Поэмой без героя» – страшнее прижизненной изоляции для нее было посмертное забвение. Но она была уверена: если она закончит эту поэму, ее уже не забудут.
В 1949 году был снова арестован Николай Пунин: он погибнет в лагере.
А вслед за ним – Лев Гумилев: ему предстояло провести в лагерях семь лет.
Анна Андреевна, помня укоры сына, попыталась его спасти самым отчаянным и самым мучительным для себя способом: она написала цикл стихотворений «Слава миру», прославляющий Сталина.
Не помогло… Сын остался в заточении. А ей самой ради заработка пришлось взяться за переводы, которыми она прежде пренебрегала. «Это страшная работа, которая изнуряет, сушит и мешает собственным стихам», – говорила Ахматова о труде переводчика.
И самое страшное – она была разлучена с Ленинградом. А ведь Анна Андреевна была по-настоящему влюблена в этот город – пожалуй, любовь к Ленинграду была одним из самых сильных чувств в ее жизни! – и она писала одно за другим стихотворные признания в любви ему, холодному, изменчивому, надменному и прекрасному В эти худшие для себя годы она отчаяннее всего тосковала не по людям, с которыми ее разлучила судьба, а по городу, по своему городу Она писала:
Я к розам хочу, в тот единственный сад,
Где лучшая в мире стоит из оград,
Где статуи помнят меня молодой,
А я их под невскою помню водой.
В душистой тиши между царственных лип
Мне мачт корабельных мерещится скрип.
И лебедь, как прежде, плывет сквозь века,
Любуясь красой своего двойника.
И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.
А шествию теней не видно конца
От вазы гранитной до двери дворца.
Там шепчутся белые ночи мои
О чьей-то высокой и тайной любви.
И все перламутром и яшмой горит,
Но света источник таинственно скрыт.
«Простили» Ахматову только в 1954 году: приехавшая из Оксфорда делегация пожелала встретиться с опальными литераторами, среди которых были Зощенко и Ахматова. Их обоих спрашивали, что они думают о постановлении. Зощенко пытался что-то объяснять – чем навредил себе. Ахматова же, считая, что иностранцы все равно ничего не поймут и уж подавно не изменят, сказала, что с постановлением согласна. После этого ей как переводчику выделили от Союза писателей дачу в Комарово (которую Ахматова называла «будкой»), начали понемногу печатать, а в 1956 году вернули сына. Но за время последней разлуки Лев Гумилев еще сильнее озлобился на мать. Они недолго прожили вместе, общего языка так и не нашли, а когда Лев уехал от матери и стал жить один, отношения между ними практически прекратились. В ссылке он увлекся культурой и историей Востока и стал известным ученым-востоковедом. В 1965 году Анну Андреевну даже «выпустили» в Европу и она смогла повидаться со многими друзьями своей юности, в том числе – со своей великой любовью: с Борисом Анрепом, который стал к тому моменту знаменитым художником-мозаичистом. Простившись с ним, она почувствовала, что прощается с жизнью.
В последние годы Ахматову продолжала преданно поддерживать ее духовная дочь Нина Антоновна Ольшевская, по словам Лидии Чуковской «знавшая и понимавшая Анну Андреевну с полуслова, с полувзгляда, с полу– и четверть-неудовольствия, с поворота головы; заботившаяся о ее покое, сне, работе, гостях и поездках в гости, о ее врачах, платьях, путевках, лекарствах; умевшая не только слушаться Анну Андреевну и любить ее стихи, но и лечить, выхаживать, одевать, провожать, быть в одном лице и подчиненной и распорядительницей. И если Анна Ахматова дожила до 1966 года, а не погибла раньше от своей неизлечимой сердечной болезни и неприкаянности, – в этом большая заслуга Нины Антоновны Ольшевской». Анна Андреевна много писала, словно боясь не успеть высказать все, что ей хотелось. И много болела: полнота, одышка, сердце. Перенесла несколько инфарктов. И продолжала одержимо работать, пытаясь ухватить, остановить убегающее время.
Что войны, что чума? – конец им виден скорый,
Им приговор почти произнесен.
Но кто нас защитит от ужаса, который
Был бегом времени когда-то наречен?
Ее хватало не только на свои стихи – в последние годы Ахматова всегда была окружена молодыми поэтами, которым помогала нащупать свой собственный путь в поэзии и в жизни: Иосиф Бродский, Анатолий Найман, Евгений Рейн, Глеб Горбовский, Дмитрий Бобышев – после ее смерти их назовут «ахматовскими сиротами».
Она умерла в санатории в Домодедово 5 марта 1966 года, в годовщину смерти Сталина, которую она всегда отмечала как праздник.
Кончина Ахматовой вызвала мощный отклик среди ценителей русской поэзии не только в СССР, но и за рубежом. «Не только умолк неповторимый голос, до последних дней вносивший в мир тайную силу гармонии, – откликнулся на смерть поэтессы Никита Струве, – с ним завершила свой круг неповторимая русская культура, просуществовавшая от первых песен Пушкина до последних песен Ахматовой».
Отпевали Анну Андреевну в Ленинграде, в Никольском соборе. Похоронили в Комарове. Тысячи людей сопровождали ее в последний путь. Среди них были и супруги Козловские: они покрыли могилу ковром из пышных ташкентских роз. А 26 апреля 1966 года грандиозное землетрясение в Ташкенте разрушило оба дома с профилями.
Остались только стихи. Много стихов. И вечная память. И частью этой вечной памяти остается тот факт, что поэтесса Анна Ахматова была возлюбленной и женой поэта Николая Гумилева. В бессмертии они снова вместе.
Владимир Маяковский и Лиля Брик: «Лиля, люби меня…»
...
Владимир Маяковский и Лиля Брик
♦ Маяковский Владимир Владимирович (7 июля (19 июля) 1893 года, Багдади, Кутаисская губерния, Российская империя – 14 апреля 1930, Москва, РСФСР, СССР) – выдающийся поэт-футурист.
♦ Каган (Брик по мужу) Лиля Юрьевна (Лили Уриевна) (11 ноября 1891 года, Москва, – 4 августа 1978, Переделкино) – муза, держательница литературного салона.
♦ Он – страстный, обидчивый, чувствительный, нежный, влюбчивый, на всю жизнь сохранил в себе подростковый максимализм.
♦ Она – умная, лукавая, загадочная, властная, обладала особым эротическим магнетизмом и железной силой воли.
♦ Любовники. Сожительствовали с полного согласия законного мужа Лили Юрьевны Осипа Эмильевича Брика.
♦ Любили друг друга, но на фоне этой постоянной и неумирающей любви могли переживать другие увлечения. О верности в их ситуации речь не шла: они культивировали сексуальную и личную свободу.
