Назарбаев предложил здравую идею экономического союза республик.
Но исправить все ошибки уже было невозможно. Как и остановить дезинтеграцию единого государства. 2 сентября 1991 года открылся пятый чрезвычайный Съезд народных депутатов СССР. Он оказался последним съездом.
Делегации Литвы, Латвии и Эстонии уже не участвовали в его работе. Три республики объявили о своей независимости, и теперь, после путча, остальным приходилось ее признавать. Россия сделала это 24 августа. В тот же день провозгласила независимость Украина. 27 августа это сделала Молдавия, 30 августа — Азербайджан. Их примеру последовали Армения, Узбекистан, Киргизия.
Президент Горбачев и руководители десяти республик предложили сформировать новые органы управления — Государственный совет (в составе президента СССР и высших должностных лиц союзных республик) и Межреспубликанский экономический комитет — вместо союзного правительства. Об этом руководители республик договорились накануне ночью — все они хотели избавиться от Съезда народных депутатов, который только мешал. От имени президентов выступил Нурсултан Назарбаев.
Съезд открыл председатель Совета Союза Иван Дмитриевич Лаптев (бывший главный редактор «Известий») и сразу предоставил слово Назарбаеву.
«Зал охнул и даже не заворчал, а зарычал, — вспоминал Лаптев, — но Назарбаев уже был на трибуне. То, что оглашение заявления президента СССР и высших руководителей союзных республик было поручено ему, оказалось очень точным выбором. Нурсултана уважали, мне кажется, все депутаты, уважали настолько, что никто не посмел прервать его или как-то помешать его выступлению».
Нурсултан Абишевич сказал, что руководители республик договорились подписать между всеми желающими договор о Союзе суверенных государств. Имелось в виду заключить экономический союз и соглашение в области обороны с целью сохранить единые вооруженные силы. Президенты согласились поддержать просьбу союзных республик принять их в ООН.
Как только Назарбаев договорил, Лаптев объявил перерыв.
Депутаты были ошеломлены, не могли прийти в себя. Через несколько часов заседание возобновилось и пошло довольно гладко. Ельцин поддержал идею экономического союза и сохранения единой армии при сохранении контроля над ядерным оружием в руках центра. Но заметил, что каждая республика может сама решить, в чем она желает участвовать — в федерации, конфедерации или просто в экономическом союзе. Правда, некоторые депутаты говорили о «предательстве». Тогда Горбачев взял слово и намекнул, что если съезд не хочет прекращать свою работу добром, то его можно просто разогнать.
5 сентября внеочередной Съезд народных депутатов закончил работу. Он утвердил все документы, представленные президентами. Съезд фактически упразднил сам себя и признал декларации республик о суверенитете. То есть Советский Союз фактически уже прекратил свое существование. Государственный совет первым актом признал независимость трех прибалтийских республик.
30 сентября в Кремле Горбачев вместе с руководителями России обсуждал экономическое соглашение республик. Ельцин предлагал пока экономическим документом и ограничиться, а уже потом подписывать Союзный договор. Михаил Сергеевич не соглашался и попросил соединить его с Назарбаевым. Поговорив, повеселел:
— Назарбаев за то, чтобы в течение недели подписать Союзный договор.
Прилетев в Москву, 14 ноября на заседании Госсовета в Ново-Огарево Нурсултан Абишевич говорил:
— Надо подтвердить, что у тех, кто здесь сегодня собрался, по крайней мере, есть намерение и воля образовать политический союз — с единой армией, территорией, границами. Если мы не сделаем этого, за нас это сделают другие — те, кто придет после или вместо нас. Давайте же хоть раз будем крепки не задним умом.
Но спасти СССР было уже невозможно, хотя Горбачев предпринимал отчаянные усилия.
В ноябре 1991 года МИД из соображений экономии соединили с министерством внешнеэкономических связей и назвали министерством внешних сношений. Единое ведомство должно было координировать работу дипломатических служб союзных республик. 5 ноября Горбачев уговорил Шеварднадзе вернуться на прежний пост министра. Многие были удивлены, с какой легкостью Михаил Сергеевич ввел в правительство Шеварднадзе, еще недавно жестко критиковавшего президента в газетных интервью.
20 ноября Эдуард Амвросиевич вернулся в знакомый кабинет на седьмом этаже в высотном здании на Смоленской площади. Заявил, что его главным приоритетом будет сохранение единого государства. Он сказал, что отменяет все зарубежные визиты.
— Весь его календарь состоял из поездок по республикам, — вспоминает Андрей Серафимович Грачев, последний пресс-секретарь Горбачева. — Он понимал, что от того, насколько ему удастся поладить с республиканскими руководителями, зависит восстановление государства, да и его пребывание на этой должности.
Шеварднадзе боялся окончательного распада СССР, внушал своим партнерам на переговорах, сколь важно для всего мира сохранить единую страну. Западные лидеры предпочли бы по-прежнему иметь дело с Советским Союзом, а не с пятнадцатью новыми государствами, но их собственные эксперты докладывали, что, судя по всему, Советский Союз не сохранится. Подозревать Шеварднадзе в том, что он на всех должностях в Москве оставался тайным грузинским националистом и мечтал о разрушении страны, нелепо.
— Больших разрушителей, чем путчисты, я не вижу, — считает Андрей Грачев. — Шеварднадзе был кадровым продуктом советской системы. Не было ему резона рубить сучья, на которых он так величественно и вельможно восседал.
1 декабря 1991 года на Украине состоялся референдум. Девяносто процентов опрошенных высказались за независимость Украины. Российское правительство заявило, что признает независимость Украины. 5 декабря Верховный Совет Украины постановил, что договор об образовании СССР 1922 года утратил силу… Президентом Украины избрали секретаря ЦК компартии республики по идеологии Леонида Макаровича Кравчука, которому, как и многим другим в Киеве, надоело подчиняться Москве. Ему хотелось быть главой независимого государства.
2 декабря вечером, пишет Черняев, Горбачев разговаривал по телефону с Ельциным:
«Тот куда-то ехал. Был уже пьян. Михаил Сергеевич уговаривал его встретиться вдвоем, втроем — плюс Кравчук, вчетвером — плюс Назарбаев. Тот пьяно не соглашался:
— Все равно ничего не выйдет. Украина независимая.
— А ты, Россия? — возражал Михаил Сергеевич.
— Я что! Я — Россия. Обойдемся. Ничего не выйдет с Союзом… Вот если вернуться к идее четверного союза: Россия плюс Украина плюс Белоруссия плюс Казахстан?
