Увы, незаслуженно он был вычеркнут из действительности практически до конца войны. Прекрасный бомбардировщик Ту-2, который, появившись в небе войны в 1944 году, оставался лучшим фронтовым бомбардировщиком. Совсем уж удивительным было исключение из программы бомбардировщика Ар-2. Этот самолет представлял собой глубокую модификацию туполевского СБ и по своим характеристикам был лучше Пе-2.
Ю. Мухин. Авиастроительная промышленность СССР в 1921–1941 гг.
Каждый, кто хоть немного соприкоснулся с авиастроительным производством, понимает, что распределение выпуска самолетов по заводам играло исключительно большую роль. Тем более в масштабах такой страны, как Советский Союз. Одно дело, когда чертежи, кальки, синьки, расчеты и накладные перенести через Ленинградское шоссе на Ходынку, и совсем другое, когда все это надо паковать в рулоны, конверты, ящики, отправлять на вокзал (аэропорт) и ждать, когда столь необходимая документация прибудет в Пермь (Новосибирск, Ташкент, Комсомольск, Куйбышев, Иркутск и т. д.). Потом оттуда придет телеграмма, что из КБ не дослали чертежи с такими-то номерами, в таком-то объеме, и их тоже по такому же пути с той же скоростью (две недели на дорогу!) посылать серийщикам. Но проблема расстояний не была единственной. Едва ли не более страшным делом была низкая квалификация инженерно-технического состава, а особенно рабочих на периферийных заводах. Громадный социальный эксперимент по отъему собственности у граждан страны, по изъятию земли, сопровождавшийся выселением и уничтожением целых классов, обнаружил колоссальную нехватку не только инженерного персонала, в массе своей покинувшего страну, но и появления огромного слоя неграмотных людей, хлынувших от коллективизации в города. Не привыкшие к дисциплине фабричного производства, малограмотные (а порой совсем неграмотные) вчерашние крестьяне были тем материалом, из которого следовало в короткое время сделать квалифицированных рабочих. А на это тоже требовалось время. На заводах, помимо курсов по приобретению профессии, открывались вечерние школы, в которых сначала обучали грамоте, чтобы они могли прочитать хотя бы надписи на плакате, а потом уже на чертеже. Трудно было требовать качества от людей, живших в тесных бараках, получавших продукты по карточкам. Тут на помощь приходили испытанные советские методы, такие как штурмовщина, стахановское движение и наконец, репрессии.
Одно их старейших и крупнейших самолетостроительных предприятий, завод № 22, также страдал от постоянной нехватки жилья. (Хотя он был одним из наиболее благополучных в отрасли в этом смысле, поскольку близ него в московском районе Фили был выстроен целый соцгородок авиастроителей. – Ред.). На апрель 1938 года на 19 236 человек, проживающих на заводской жилплощади, приходилось лишь 72 833 кв. м этой жилплощади, т. е. в среднем на одного жильца приходилось 3,78 кв. м., что было явно меньше санитарной нормы в 8 кв. м. При этом в стороне оставался вопрос, что 8874 человека (около 45 %) проживало в «бараках деревянных засыпного типа, бывших в эксплуатации 10–12 лет».
М.Ю. Мухин. Авиастроительная промышленность СССР в 1921–1941 гг.
Это поистине было чудом, что за столь короткий срок в Советском Союзе к началу войны была создана авиационная промышленность. Русским чудом, как позже писали об этом на Западе. И то, что в «медвежьих» углах огромной страны были возведены заводы (не просто заводы, а авиационные!), и то, что в неимоверно короткие сроки удалось подготовить сотни тысяч специалистов такой квалификации, которые могли бы работать на этих заводах, – все это, действительно, сродни чуду.
Конечно, все трудности с размещением самолетов на серийных заводах Яковлев знал и, при взгляде на список авиазаводов, переделанных из мебельных фабрик, у него в какое-то мгновение возникло желание перейти наркоматский коридор и открыть двери кабинета своего однокашника Петра Васильевича Дементьева, который нынче стал первым заместителем наркома. Дементьев по положению отвечал за серийное производство, и распределение заводов было его прерогативой. В 1931 году они вместе получали дипломы Военно-воздушной академии им. Жуковского, а традиции однокашников в России всегда предполагали помощь коллеге. Петр Дементьев, уроженец Поволжья, то ли чуваш, то ли татарин (Яковлев точно не знал), поначалу терялся в московской жизни, и над ним добродушно подтрунивали (Яковлев в том числе), но парень этот оказался на редкость упорным, он не только в короткий срок освоился с премудростями столичной жизни, но и как-то незаметно выдвинулся в число лучших слушателей, и то, что он стал заместителем наркома, Яковлева уже не удивляло. Тем более он знал, что руководителей такого ранга подбирает лично Сталин, а он редко ошибался в своих выдвиженцах. Но когда Яковлев подумал о выдвиженцах, он тотчас вспомнил, что у Дементьева есть свой выдвиженец – Артем Микоян. Дементьев в свое время (еще когда был главным инженером завода № 1) взял его под крыло. Опекал он его и тогда, когда стал директором завода, держит в поле зрения и сейчас, да так, что микояновцы стали как бы уже составной частью завода № 1. И Яковлев не перешел наркоматский коридор. Если бы Дементьев хотел разместить Як-1 на заводе № 1, он давно уже сказал бы об этом.
Значит, Саратов и Химки. Что ж, надо посылать туда людей, готовить комбайново-мебельных специалистов к производству боевых машин. Правда, в Саратове уже пробовали собирать Р-10 и И-28 Яценко, но опытных специалистов там было мало.
После трех поездок в Берлин, Яковлев был совершенно убежден в том, что большая война не за горами. Уверенности в том прибавило то обстоятельство, что в январе 1941 года начальником Генерального штаба стал генерал Жуков, а Жуков в кругах, близких к высшему руководству, рассматривался как мастер наступления, быстрого сокрушительного удара, такого, каким он сокрушил японцев в боях у реки Халхин-Гол в Монголии. Яковлева, как и многих других, несколько смущало то обстоятельство, что Г.К. Жуков до того, как войти в кабинет начальника Генерального штаба РККА, ни одного дня не работал в штабе – ни полка, ни дивизии, и не знал штабной работы. Но Яковлев, как и все окружение, доверял выбору Сталина, полагая, что все планы, какие нужно, уже выработал великий мастер штабной работы Б.М. Шапошников, уступивший место Жукову. Значит, что? Жукову остается нанести всесокрушающий удар? Яковлев раз за разом перебирал свои впечатления от поездок в Германию и сильно сомневался, что такого противника можно сокрушить одним ударом, как это предсказывал уже упоминавшийся Н. Шпанов в своей повести про первый удар. Яковлев, зная состояние дел в своей отрасли, полагал, что если вот через год-полтора… Нужно время. Время…
