и самочувствием. Каждую пятницу у Майзингера собирались самые отъявленные любители азартной игры, и среди них был милый товарищ по партии Рихард Зорге.
Майзингер приветствовал его с шумной сердечностью:
— Рад вас видеть, доктор! Вы пришли в самый раз. Я только что приготовился снять штаны с кое-кого, но они противятся, наверно, из чувства стыдливости, потому что они уже наложили в них со страха.
Зорге попытался сориентироваться в сильно заполненном табачным дымом помещении. На круглом столе под висячей лампой стояли стаканы, бутылки и наполненные водой пепельницы. Вокруг стола сидели поклонники покера. Их было полдюжины. Они оживленно переговаривались и умолкали на пару минут, когда сдавались карты.
Майзингер уже сильно набрался. Его гладко выбритое, с крупными чертами лицо, иссеченное мелкими морщинами, сильно покраснело. Хорошо поставленный командирский голос был прекрасно слышен во всех углах комнаты. Полковник снова крупно выигрывал: он был силен в покере.
Зорге подвинул стул и сел, втиснувшись между двумя игроками. Они охотно поделились местом, не ожидая приказного кивка Майзингера.
Поначалу Рихарду не везло. Он дважды спасовал: шла отвратительная карта. В третий раз удача улыбнулась ему. Ставки росли, участники один за другим отказывались от игры. Наконец остались только Зорге и Майзингер.
Хозяин вновь увеличил ставку:
— Еще сотня — и конец.
— Ладно, — согласился Зорге, — открывайте карты.
У Майзингера оказались три дамы и валет, а у Зорге четыре короля. Рихард выиграл.
Полковник вздрогнул:
— Проклятье! — невольно вырвалось у него, и он раздражительно взглянул на большую кучу банкнотов.
— Ставлю весь этот выигрыш против книжки талонов на бензин, — предложил Зорге.
— Принимаю! — не медля ни секунды крикнул Майзингер, быстро подвинув банкноты поближе к себе. Он нисколько не задумался над тем, что своим поведением демонстрирует перед полудюжиной свидетелей явную жадность к деньгам.
Игра пошла дальше. Но Зорге, казалось, потерял к ней всякий интерес. Это вполне устраивало Майзингера: участие в ней такого везунчика, как Рихард, нервировало полковника. Он терпел материальный ущерб, ибо деньги партнеров по покеру текли мимо его кармана к другому виртуозу этой азартной игры.
Торговец оружием Вимзер, прибывший в Токио из Бохума, проиграв разумную сумму, решил сойти с картежной дистанции. Майзингер выразил свое недовольство. Вимзер заупрямился. На сей раз полковник гневно затряс головой, но на богатого купца это опять не подействовало.
— Ладно, пойдем до горького конца! — весело воскликнул Майзингер, вытащил из кармана пистолет, положил его рядом с собой на стол и с победоносным видом посмотрел по сторонам.
— Итак! — вскричал угрожающе Майзингер и сдая карты.
Зорге немедля воспользовался благоприятным мгновением. Он со скучающим видом продолжая сидеть за столом и даже принял протянутые ему карты. Они не сулили ничего хорошего. Но Рихард решил сразу после того, как атташе вызывающе вытащил свой пистолет, что он, Зорге, должен наказать этого зарвавшегося нациста.
Чтобы не вовлекать других партнеров в свою затею, Зорге утроил ставку. Глаза у Майзингера загорелись. Дрожа от азарта, он принял вызов. Четверо других партнеров, как Рихард и ожидая, спасовали. Он прикупил три новые карты и удвоил банк. Майзингер ответил тем же и тоже попросил пару карт. Оставшиеся два игрока тоже сдались.
Зорге насмешливо подмигнул Майзингеру. Он в четыре раза увеличил свою ставку и положил рядом с собой свой бумажник, который распирала толстая пачка банкнотов.
Теперь Майзингер заколебался. Его кустистые брови сошлись. Он сделал быстрое движение рукой и задел за пистолет. Раздался легкий скрежет: ствол на несколько сантиметров передвинулся по столешнице.
— Кажется, иссяк золотой запас? — дружелюбно, но с иронической ноткой в голосе спросил Зорге.
— Ни в коем случае! — вскричал Майзингер, и его лицо заблестело, как будто его смазали растительным маслом. Он дернулся, словно от удара электрического тока, и быстро бросил комок денежных знаков, которые наскреб во всех карманах, на кучу денег, лежавшую посередине стола. — Вот, — взволнованно продолжил полковник, — а теперь остается только снять штаны!
Зорге медленно, одну за другой, раскрыл свои карты. Присутствующие, затаив дыхание, склонились над столом. Расклад у Рихарда оказался не особенно удачным.
Но у Майзингера он оказался еще хуже. От огорчения он грохнул изо всех сил по столу.
— Проклятое дерьмо! — громко вырвалось у него. Однако Майзингер сразу же взял себя в руки и, развязно указав на кучу денег, спросил: — А это мы тоже засчитаем?
— А почему бы нет? — протянул Зорге.
Кто-то из присутствующих негромко рассмеялся.
Майзингер бросил на него уничтожающий взгляд. Тот мгновенно замолк и закашлялся.
— Чтобы ни одна стерва не подумала ничего плохого, — угрожающе заявил Майзингер. — Здесь не посольство, а моя частная квартира. Ясно?
— Ясно, — как эхо отозвались несколько человек.
— Я спросил, ясно ли это? — повторил Майзингер.
— Да, конечно, — поспешили заверить остальные.
— Выпьем, — раздраженно добавил полковник. — Я уже сыт по горло. Выпьем еще по одной и закончим.
Гости поняли, что их выпроваживают. Они осушили свои стаканы и ушли. Остался лишь Зорге.
А на столе между пустыми рюмками, стаканами, бутылками и полными окурков пепельницами так и лежала куча смятых денежных знаков. Что-то около тысячи марок.
Зорге и Майзингер, казалось, не замечали денег. Они налили себе джин с вермутом, чокнулись и выпили.
— Ну, доктор, старый салонный лев, — стараясь расположить собеседника к себе, дружески заговорил гестаповец, — как идут дела? Как там бабоньки?
— Наверно, они страстно желают, чтобы вы наконец занялись ими.
— Неплохая мысль, — сказал Майзингер и горделиво улыбнулся.
За несколько месяцев, которые он пробыл в посольстве, Майзингер сильно укрепил свое положение. Он занял солидное, прекрасно отделанное помещение в главном здании. Воспользовавшись советами и помощью Зорге, завязал важные связи в японских правительственных учреждениях, установил контроль за распределением бензина в подразделениях посольства, работой столовой и почтовой экспедиции. Действовал Майзингер напористо и энергично: ведь он отвечал
