из этих сведений складывалась пестрая мозаика планов противника.
Зорге был великим мастером по добыче информации. Об этом свидетельствовали многие сотни радиограмм, которые были перехвачены японцами. К сожалению, их смогли расшифровать только через длительное время после ареста резидента.
Великий мастер шпионажа систематически сообщал в Центр о работе почти всех военных предприятий Страны восходящего солнца. Его сведения о производстве синтетического бензина и выплавке алюминия были почти такими же полными, как и официальные данные японского военного министерства. Именно от него, от Зорге, Москве стало известно, сколько Япония выпускает самолетов, танков, автомобилей, даже велосипедов.
Зорге сообщал по радио в Москву обо всех переговорах между немецкими и японскими военно-морскими силами, на которых шла речь об обмене кораблей на нефть или обсуждался боевой опыт. Сведения об этих переговорах попадали на стол руководителя советского шпионского Центра, едва успевали высохнуть чернила подписей на документах. Не забывал Рихард и о сухопутных силах Страны восходящего солнца. Он, например, переслал в Москву списки офицерского состава армии от майора и выше с точными персональными данными и указанием мест прохождения службы.
В других регионах, где действовали резидентуры советской разведки, наблюдалась та же картина. Члены «Красной капеллы» — разведывательной организации Советов в Германии, оккупированных немцами Франции, Бельгии, Голландии, Чехословакии, Польше, — которые служили в министерствах и ведомствах Третьего рейха, немедленно докладывали о всех событиях в московский Центр. Агенты в верховном главнокомандовании вермахта передавали сведения о планах и замыслах гитлеровских генералов участнику советской резидентуры «Красная тройка» в Швейцарии Реслеру (Люци). А оттуда резидент Радо (Дора) отправлял их по радио в Центр разведки Красной Армии. Советский агент Хисс в США снабжал московский Центр секретной информацией из окружения американского президента, а другой московский соглядатай ученый-физик Фукс держал Москву в курсе того, как создается за океаном первая атомная бомба.
В советской столице все эти сведения собирались, сортировались и оценивались.
Рихард Зорге припарковал свой маленький голубой «дацун» на улице и пошел по узкой пешеходной дорожке к своему домику. Он забыл захватить с собой справки, которые составлял для посла. В них шла речь о религиозных основах японской армии — подборка тезисов, которые, можно сказать, почти в неизменном виде использовались священнослужителями в течение многих столетий.
Вблизи жилища Рихарда крутился какой-то японец, худощавый парнишка в болтающейся на нем потертой полотняной куртке. Увидев Зорге, он попытался незаметно уйти. Рихард без особого труда сразу определил, что это полицейский шпик, и быстрым шагом догнал его. Прижав японца к забору, Зорге представился:
— Я Зорге-сан из Берлина. А кто ты?
Японец попытался поклониться, но Зорге крепко держал его.
— Меня зовут Аояма, — выдавил из себя парень.
— Я — журналист, — продолжил Зорге, А кто ты?
Японец попытался изобразить улыбку. Его зеленоватые глаза беспокойно забегали. Он оскалил зубы.
— Ты полицейский шпик! — вскричал Зорге. — Верно?
Японец судорожно сглотнул.
— Я помощник полицейского, — выдохнул он, — из участка, куда входит этот квартал.
— Так ты, значит, следишь за мной? Тогда пошли ко мне, ничтожество!
Зорге схватил трясущегося японца за руку и потащил в свой домик.
Дверь им открыла Митико. Казалось, она совсем не заметила жалкого полицейского. Ее любящие глаза по-матерински нежно были обращены на Зорге. Она быстро нагнулась и поставила у его ног домашние туфли. Но Рихард резко махнул рукой.
— Вот этот тип, — закричал он, — сует свой красный нос в мою частную жизнь. Погляди на эту крысу, Митико, ей невтерпеж хочется пошнырять в моей спальне.
Помощник полицейского Аояма попытался ухмыльнуться. Он не все понял, что Зорге сказал ему и о чем. Но на всякий случай состроил вежливую гримасу и покорно замотал головой.
— Ну, начинай копаться, ты, дерьмо на палочке! Я тебе помогу. Иди сюда, стукач-слухач несчастный. На что ты хочешь посмотреть?
— Он знает уже все, — спокойно подала голос Митико.
— Вот как! Он уже успел здесь побывать, когда меня не было? — взвился Зорге.
— Да, — подтвердила Митико, — он был здесь и говорил со мной.
Японец в замызганной куртке, который уже начал понимать, что о нем толкуют Рихард и Митико, сильно затряс головой, желая отвести от себя возникшие неприятные подозрения. Он умоляюще поднял вверх руки.
— Ну и что этот тип хотел от нас? — спросил Зорге.
— Он хотел меня предупредить, — ответила Митико.
— Предупредить? — удивился Рихард. — О чем?
Митико ласково улыбнулась:
— Он спросил меня, знаю ли я, что такое патриотизм? И сказал: «Женщину, которая живет со странным иностранцем, нельзя считать японкой».
Зорге резко повернулся к японцу, схватил обеими руками отвороты его куртки и медленно притянул полицейского к себе.
— Это правда? — вскричал Рихард. — Так ты сказал женщине?
Японец кивнул:
— Мне пришлось это сказать: приказали в моем участке.
— Вот мой ответ! — громко крикнул Зорге.
Он внезапно отпустил полицейского, отступил на шаг и нанес ему сильный удар кулаком под подбородок. Туловище японца резко дернулось назад, а затем незадачливый сыщик мешком свалился на пол.
Зорге схватил стоявший в углу комнаты большой кувшин, доверху наполненный водой, и вылил его на помощника полицейского. Тот пришел в себя, шатаясь, поднялся на ноги и отряхнулся, как пес, вытащенный из воды.
— Дружок, — сказал Зорге, сдерживая ярость, — чтобы больше я не видел тебя. Когда при мне начинают толковать о расовых бреднях, я хватаюсь за нож. Что вы за дрянной народец, прямо как нацисты! И вы хотите настроить против меня мою служанку? Ничего не получится у ваших идиотов — националистов! Я набью морду каждому из них, кто сунется ко мне. И скажу твоему высшему полицай-жеребцу: «Если ваши придурки будут угрожать моей девушке, я позабочусь о том, что в Германии их объявят недочеловеками». Понял, глупец?
Японец попытался сразу убить двух зайцев: кивнуть в знак согласия, что понял, и освободиться от хватки
