Виктор Островский - Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад)

Однажды иранцы спросили их связника при БНД, что нужно сделать, чтобы обучать иранских пилотов, лучше всего вне зоны боевых действий. Немец обратился с этим вопросом к контактному лицу из Моссад. Сначала на стол легло предложение проводить обучение где-то в Южной Америке, в Чили или в Колумбии, где Моссад смог бы иметь и необходимые аэродромы и получить соответствующие разрешения на такие операции местных властей. Но близость к американцам в этом полушарии заставила Моссад призадуматься.

После того, как Моссад и БНД привлекли к экспертизе офицеров израильских ВВС и получили дальнейшую информацию от иранцев, например, об уровне обучения их пилотов, было принято решение, что можно проводить большую часть обучения на тренажерах и поэтому такие мероприятия могут состояться в Германии. Также было предложено использовать тот же аэродром с большими заброшенными ангарами, которые использовались для проверки состояния запчастей, но могли бы послужить и для размещения авиатренажеров и другого необходимого оборудования. Иранцы должны были купить тренажеры и заплатить за их установку и прочее оборудование, равно как и за само обучение.

Было решено, что будет подготовлена группа из, по крайней мере, двадцати израильтян, которые должны были тренировать и обучать иранских летчиков. Израильтяне должны были раздельно проживать в Киле и Гамбурге, а иранские пилоты (присутствие которых, как опасались немцы, могло вызвать к себе повышенное внимание) должны были размещаться на самом аэродроме.

Контактное лицо БНД теперь сотрудничал напрямую со связником Моссад в Бонне, который передавал информацию в резидентуру Моссад при израильском посольстве в Бонне. Немцы говорили, что для безопасности и гладкого прохождения всей операции в тайну должен был быть посвящен премьер-министр земли Шлезвиг-Гольштейн. Его звали Уве Баршель, и он относился к близким друзьям Гельмута Коля. Чтобы удостовериться в его поддержке, заинтересованные стороны согласились, что БНД использует свое влияние, чтобы привлечь деньги из федеральной казны ФРГ для поддержания потрясенной кризисами судоверфи в городе Киль, что принесло бы Баршелю лавровый венок триумфатора. Кроме того, речь пошла и о создании большого международного аэропорта в регионе. Обещалось и многое другое, в чем не были заинтересованы ни Моссад, ни Ран, который теперь руководил операцией.

Когда я покинул Моссад, тренинг пилотов был в самом разгаре. Кроме тренажеров-имитаторов использовалось еще несколько переделанных учебно-тренировочных самолетов «Сессна», на которых летчики обучались на другом аэродроме, на сорок пять минут удаленном от Киля. Я еще хорошо помнил, как Ран тогда стал «звездой».

Эфраим рассказал мне, что случилось потом. Согласно ему (и другим дополнительным деталям, внесенным Ури – к неудовольствию Эли) Ран где-то в марте 1987 года почуял, что в воздухе запахло грозой.

В Моссад и среди правых элементов в правительстве возрастало неудовольствие поведением немецкого канцлера Гельмута Коля, который противился прямым израильским предупреждениям в связи с его отношениями с австрийским политиком Куртом Вальдхаймом, которого якобы разоблачили как бывшего нациста. («Разоблачение» было подготовлено подразделением «Аль», которое вторглось в здание ООН на Парк-Авеню в Нью-Йорке и засунуло в его досье (и других лиц тоже) разные компрометирующие документы, взятые из дел совсем других людей. Фальшивые документы затем были «открыты» израильским послом в ООН Бениамином Нетаньяху. Это было частью клеветнической кампании против Вальдхайма, который противостоял израильским действиям в южном Ливане.) Коль отклонил израильские угрозы как нонсенс и вызвал тем самым вспышку гнева в кругах израильской разведки, где его тут же обозвали плохо воспитанным в детстве большеротым болваном.

Руководство Моссад обеспокоил также внезапно разразившийся кризис в Дании. Датская разведка перепугалась и просила временно остановить поставки оружия через Данию, пока не прояснится политическая ситуация в стране.

Теперь БНД попросила у Уве Баршеля разрешение на использование портов в Шлезвиг-Гольштейне для перевозок оружия в Иран. Баршель отказался. Моссад не посчитал нужным вообще поставить Баршеля в известность об этих делах. В БНД, в любом случае, не знали, что Моссад уже обеспечил себе сотрудничество со стороны Ведомства по охране конституции. Поэтому дошло до того, что БНД вышла на Баршеля и рассказала ему немного больше, чем нужно. Но БНД неправильно оценила твердость Баршеля в этом вопросе. Когда Баршель отказался, все запаниковали. Они осознали, что Баршель может представлять для них угрозу, если решит рассказать Гельмуту Колю об этих делах.

Возможность убить нескольких зайцев одним выстрелом очень соблазняла. Моссад мог бы получить возможность контроля нового политика и мог бы ввести в действие БНД в качестве партнера. Можно было бы убрать нарушителя спокойствия, а именно Баршеля, который хотя и сотрудничал, но не по тем причинам, которые в Моссад считали правильными. Он не был действительно куплен, как этого охотно хотел Моссад и делал со своими политиками. Он использовал ситуацию, как мог, чтобы, как он думал, получить наибольшую пользу для своих избирателей, и, кроме того, он защищал свою политическую базу. Его устранение было бы сильным ударом по Колю, который недавно выиграл выборы и мог бы вести себя еще более неприятно, чем в прошлом.

Итак, Ран начал создавать связи с оппозиционной партией и вошел в тесный контакт с ее лидером. Ран попытался прощупать, выразит ли он признательность, если выиграет выборы, и будет ли готов сотрудничать с теми, кто поможет ему. Этому оппозиционному политику было ясно сказано, что за ними стоит БНД, и все делается ради интересов Германии. Ответ превзошел все ожидания Рана: оппозиционер, который не видел шансов на выигрыш выборов, был готов обещать все, что угодно. После того, как этот политик уже был в кармане Рана, что стоило последнему курительной трубки и немного табаку, пришло время сбросить Баршеля с политической арены.

К операции был привлечен Йоэль, оперативный офицер из боннской резидентуры. Ему была поставлена задача сыграть роль канадца немецкого происхождения, очень богатого и желавшего вернуться в Германию. Перед тем, как совершить решающий шаг, этот канадец якобы планировал открыть в Германии новое предприятие и познакомиться с немецким истеблишментом, чтобы оптимально ориентировать фирму и получить максимальную выгоду из своего возвращения. Политический аппаратчик в партии Баршеля, которого Ран и Йоэль наградили прозвищем «Whistler» («Свистун»), стал их целью. Ран передал отделу связи «Liaison» Моссад список всех людей, сотрудничавших с Баршелем и имевших с ним прямые связи. Имена были получены через полицейский компьютер в Киле и в Гамбурге, с целью узнать, нет ли за кем-то из них чего-то компрометирующего. На репутации «Свистуна» стояло темное пятно. Выяснилось, что его обвиняли в дурном обращении с одной проституткой из Гамбурга, но так как кому-то удалось подкупить сутенера, дело завершилось без формальной подачи жалобы.