Договорились с коллегами об интервью на эту тему…
Ну?
Ну, давайте, Владимир Петрович! Come on! Покажите класс! Мятеж! Восстание рабов-машин! Бунт против Системы! Волнение биомассы. Ну, хотя бы, возмущение! Или же — лёгкий писк. У Вас же есть репутация. Имя! Вас послушают! Лёгкий писк… Ну…
Нашу активность заметили.
Её трудно было не увидеть.
В перерыве ко мне пробирается один из знакомых приставов по имени Андрей. Сам подошёл — дескать, побеседовать за жизнь. Прежде стрельнув сигарету. А я сразу — в лоб. Не скрываю: «Ну, зря вы, приставы, не пропустили Кондратьева». И самоуверенно объявляю — с комичным апломбом: «Сегодня будем свободу слова защищать!»
Тот бросает только что закуренную сигаретку и бежит к «Ивану Ивановичу». Шепчется с ним. Я последовал за ним в здание суда и всё видел…
Ну!
Владимир Петрович!
Ваш выход!..
Может, из-за этого. А может… Не знаю… Может, старый конь что-то показал «Ивану Ивановичу» в перерыве — документ какой-то особый. Удостоверение тайное. Заветное. Хранимое в потайном нагрудном кармане — ближе к горячему сердцу. Или пообщался с ним секретными знаками. Помыв с мылом руки.
Поняли друг друга.
Своими холодными головушками.
Узнали.
Простили.
Не знаю.
После перерыва Кондратьева один из приставов приглашает внутрь — на заседание.
Ну!
Владимир Петрович!..
А «Владимир Петрович» вдруг почему-то стал благожелательным. Мягким и безобидным. Словно его злость выключили. Ярость отсоединили от источника питания.
Равнодушие.
Настоящая злость так быстро не остывает.
Равнодушие.
Плевать.
Только и мог «обозреватель НТВ» в тот день остатки раздражения сорвать на своём персональном операторе — Владимире Авдееве. С чего бы это?..
Вечерний выпуск новостей. Про пикеты было. Про оба. Особенно про «альтернативщиков». «В журналистской, наполовину иностранной среде, тут же пошли разговоры, что каждому, мол, заплачено по 500 рублей. Правда, меньше, чем платит своим демонстрантам ЮКОС — 150 долларов» . Последняя цифра — даже для меня откровение. Такого не слышал. Сколько там — перед зданием суда — работал, ни одна сволочь такой информации мне не сказала. А я там все слухи, все услышанные небылицы, переварил, через себя пропустил. По возможности проверил…
Конечно, про «Ивана Ивановича» в репортаже ничего не было. Ни слова. Ни одного кадра. Однако, груз опыта. Бремя специализации. Погоны. «Старый конь борозды не испортит». Ну, вроде этого…
Ни один человек, который видел этот процесс, такую издёвку над своим гражданским самосознанием не должен забыть. Если у него есть достоинство. Уважение к себе.
За такое мстить надо! Два ока — за одно. За каждый зуб — по два зуба.
Говорю лично за себя, о своём мнение — это не Ходорковского и Лебедева тут судили, это меня тут ломали. За мои же налоги.
«Если с ним, то и с тобой!» — утверждалось мне этим действом. Дескать: «Знайте! Все вы у нас в кулаке!» Те, кто обязан охранять закон, дали мне это понять. Каждым своим словом, своей манерой поведения, каждым жестом и взглядом — дескать, каждый из вас под такой «закон» может попасть.
Судите всех тогда за те правила игры — в 90-е. Судите себя — за ООО «Байкалфинансгруп»… Судите и Владислава Суркова — партнёра-подельника Ходорковского по его грехам в конце 80-х и в начале 90-х[63].
После дела Ходорковского стало понятно — если можно Кремлю вот так вот ломать крупный бизнес, то рэкетирам в погонах можно ломать всех, кто им по зубам. Одним — «Евросеть», другим — маленький ларёк у выхода из метро. Эта практика пошла по всей стране. Как после этого говорить «силовику», что он работает на мои налоги. Как сделать так, чтобы он почувствовал это. Ага, послушает… Был более или менее цивилизованный бизнес. Более или менее поддающиеся логике взаимоотношения. Даже этого не осталось.
Да, судили-то не Ходорковского и Лебедева. Судили частную собственность. Судили частную инициативу.
Почему они заставили меня зауважать Ходорковского?! Почему его имя сделали нарицательным?!..
Я же думал — что Система логична. Я ошибался. Система сама себя разрушает. Сама себя губит.
Почему же ты такая тупая, а Система?! Такая дура!
Европейские демократии, построенные только на потреблении — там есть хотя бы логика… Европейская система не идеал, но в ней — в европейских демократиях — есть хотя бы возможность купить, употребить иллюзию счастья для человека потребляющего. Заявлено построение демократии. Что эта демократия будет подобна европейской — об этом не объявляется, но это предполагается. Ну, давайте — хотя бы такую Систему постройте.
Современная европейская демократия построена вокруг человека потребляющего, представителя среднего класса — он батрачит, зарабатывает и потребляет. Система работает. Без него, винтика, «человека потребляющего», система перестанет работать. Вся. Это природа общества потребления. Они, европейцы, дошли до этой стадии политико-социального устройства. Да, очередной формации в управлении и манипулировании большинства со стороны меньшинства. Да, это модель их тихого европейского стойла — да, но сейчас не об этом. Там работники не только работают на этих господ менеджеров и своих политиков-евроидиотов, они ещё и получают нормальную зарплату, нормальную, чтобы идти и покупать продукцию. Да, хватает ненадолго — обычно до следующей зарплаты, но, опять же, сейчас не об этом. Да, продукцию этих же господ, которые делают на этом навар — они так богатеют. Медленно, но верно — как в Европе, Америке, Японии, Корее, Малайзии и т. д. В стране не господ менеджеров, а просто господ последние не хотят зарабатывать годами — медленно, но верно — они хотят грести. Сейчас и много. Как? Для этого у этих должны работать не работника, а безропотные и послушные рабы. Им вообще внутри страны торговать, продавать продукцию не хочется, они хотят гнать сырье за кордон. Тем более, когда инициатива не приветствуется. В стране не политиков-евроидиотов, а в стране просто политиков-идиотов. Это и есть российский неокапитализм — неорабовладельческий строй. Самый отвратительный вид из существующих. Где рабы лишены даже иллюзий европейской демократии. Общество господ и холопов.
Сейчас в европейских демократиях всё больше понимают необходимость новой стадии — говорят, просят, требуют, думают над новым этапом, формацией. Идеи, предупреждения Рене Генона, Ги Дебора, Жоржа Бернаноса и других философов оживают, их читают, понимают, претворяют в жизнь. Идея новой системы обратно противоположная по своей природе социо-политической философии общества потребления с её человеком мегаполиса, человеком индустриального мира, оторванного от почвы. Обратный процесс. Пример — Финляндия с её увеличивающимся сельским населением за счёт жителей мегаполисов. Лет пятьдесят — проснёмся и увидим: Европа живёт уже в другом политико-социальном пространстве. А мы и тогда не сможем дойти не только до их нынешнего эмоционального уровня, но и до уровня европейских демократий второй половины 20 века.
