рождения".
"ХОРОШО!" сказал Чон Нам и крепко обнял меня.
Через три дня я вернулся домой, и меня окликнул один из поваров. "Товарищ, - сказал он, - мне неловко вас беспокоить, но Чон Нам очень настаивал, чтобы я с вами поговорил".
"О! Он нашел актера, с которым хочет встретиться?"
Бедный повар не смотрел на меня и тихо произнес. "Да. Да, нашел".
"И что? Кто это?"
"Я не уверена".
"Вы не уверены?" Я перечислил несколько самых известных актеров той эпохи, но повар лишь покачал головой. "А в каком фильме он снимался?"
"Он не снимался в кино".
"Так в какой программе он снимался? Он был каким-то репортером?"
"Нет, товарищ. Я не знаю его имени, потому что его не называли. Он играл персонажа".
Я закатил глаза. "Так как же звали персонажа?"
"Не могу сказать. При всем уважении, я отвернулся от съемочной площадки, как только услышал их речь. Казалось, что передача идет из деревни внизу".
"Вы имеете в виду Южную Корею".
Шеф-повар кивнул. "Я обсужу это на сеансе критики на этой неделе"
"Очень хорошо", - сказал я, отстраняясь от него. Вопреки здравому смыслу я разрешил Чон Наму смотреть иностранные мультфильмы и детские передачи. Теперь он увлекся какой-то южнокорейской знаменитостью и хотел встретиться с ней на свой день рождения. Я обещал сыну все, что он захочет, но даже это не смог выполнить. Я был в растерянности, что делать, поэтому поступил так, как поступило бы большинство отцов в моей ситуации: Я проигнорировал это и понадеялся, что ребенок забудет.
Это был неудачный способ узнать, что мой сын унаследовал мою потрясающую память. С тех пор каждый раз, когда я возвращался домой, я слышал одно и то же: "Ты уже говорил с ним?" "Придет ли он на мой день рождения?" "Может, мне тоже сделать ему подарок?"
Я была Ким Чен Иром, воплощением любви и нравственности. Конечно же, я мог придумать, как решить эту дилемму! Я отверг первый пришедший мне в голову вариант: похитить артиста и привезти его на север. Это было бы слишком публично и повлекло бы за собой множество вопросов, что разрушило бы всю цель секретности.
Хороших решений не было, только плохие. Меня побеждал ребенок - тот, кто даже не пытался бороться со мной. Наконец я придумал план. Он не соответствовал моим обычным стандартам, но это был практически единственный правдоподобный вариант, который у меня был. Я приобрел стопку южнокорейских детских изданий и попросил шеф-повара выбрать для меня исполнителя. Затем я назначил встречу со своим самым надежным агентом в нашем разведывательном отделе. Этот человек отлично поработал на меня в прошлом и интуитивно знал, что при любых обстоятельствах нужно держать язык за зубами.
Однажды поздно вечером он встретился со мной в моем кабинете. Я сел напротив него за свой стол и протянул ему картинку из журнала. "Это очень популярный детский артист на юге. Нам нужно найти кого-то похожего на него на севере. Кого-то, кто был бы так похож на него, что его собственная мать не смогла бы заметить разницу".
Агент взял в руки фотографию и захихикал. "Блестящий план, товарищ. Вы превзошли самого себя".
"Но я еще не рассказал вам о плане".
Он нахмурился. "Пардон?"
"В чем, по-вашему, заключается план?"
"Я предполагаю, что мы похитим этого исполнителя и заменим его одним из наших, чтобы он убедил детей видеть север в более позитивном свете. Возможно, это долгосрочный проект, но дети скоро станут взрослыми".
Я сделал паузу. На самом деле это был блестящий план, но в данный момент я был сосредоточен на своем сыне. "Я, конечно, думал об этом, но сейчас нам нужно что-то более срочное. Что-то вроде тестового испытания".
"Очень хорошо. В какие сроки я буду действовать?"
"Он устроит шоу 10 мая".
"Полагаю, оно будет транслироваться по телевидению?" - спросил агент.
"Нет. Это для вечеринки".
"Вечеринка?
"Какая разница, для чего?" рявкнул я.
"Мои извинения, товарищ. Я спрашиваю, потому что мне нужно понять, под каким наблюдением будет находиться этот исполнитель. Это повлияет на то, как, скажем, мы изменим его внешность и как сильно нам нужно будет поработать над его диалектом. Ну и так далее".
"Очень хорошо. Аудитория будет состоять из одного мальчика".
Агент моргнул. "Мальчик?"
"Да, есть мальчик, который является членом моей семьи, и встреча с этим исполнителем - его желание на день рождения".
"Я... понимаю. Я позабочусь о том, чтобы это задание было выполнено прямо сейчас".
Агент прочесал корейскую сельскую местность, пока не нашел крестьянина, внешне очень похожего на телевизионного исполнителя. Затем он отвел его в частную студию, чтобы тот посмотрел шоу и попрактиковался в подражании. Мужчина с радостью согласился, ведь я позаботился о том, чтобы о его семье хорошо позаботились.
Как и было обещано, 10 мая Чон Нам отпраздновал свой день рождения. Он разворачивал игрушку за игрушкой, но я чувствовал, что ему не терпится получить большой сюрприз, который я ему обещал. Наконец сотрудник собрал всех и представил "артиста". Я горячо зааплодировал, краем глаза наблюдая за реакцией Чон Нама. Через несколько минут после того, как мужчина начал свое выступление, мой сын встал и собрался уходить.
Вызвав паузу в представлении, я отправилась за Чон Намом и догнала его в зале. "Куда ты собрался? Он проделал весь путь из Сеула, чтобы быть здесь с тобой в твой день рождения"
"Это не он".
"Конечно, это он. Только посмотрите!" Я оглянулась на артиста. Уверен, что в тот момент перед его глазами пронеслась вся его жизнь. Он не знал, каковы будут последствия, если его обман раскроется, но они точно не были бы приятными.
Чон Нам пристально посмотрел на меня. Такой же взгляд я видел у его деда в отношении тех, кто его подвел. "Ты лжец, - сказал мой сын. "Ты придумываешь истории, а все в доме ведут себя так, будто это правда. Даже мама. Но это неправда". Затем он стряхнул мою руку и пошел в свою комнату.
Я обернулся: все ждали, что я скажу им, что делать. "Давайте уберемся", - пробормотала я. "Я пойду поработаю в своем кабинете".
Было очевидно, что секретность в отношении Чон Нама невыносима и будет только ухудшаться по мере его взросления. Объяснять ему, почему он не может играть с другими детьми или ходить в школу, будет все труднее и труднее. Но я не знала, что делать и к кому обратиться. В подобных обстоятельствах я всегда обращалась за советом к Великому лидеру, но он был главным человеком, от которого я скрывала Чон Нама. Во всей КНДР был только один человек, который оценил бы ситуацию, в которую я попал, только один
