все, на чем я настаиваю здесь, состоит в том, чтоб показать местный цвет (цвет горошка) воды в пространствах, занятых темными отражениями, и неизмененный цвет ярких отражений.
III. Чистая вода не воспринимает тени по двум причинам: поверхность в совершенстве отполированного металла не воспринимает тени (доказать это читатель может сейчас же сам),
§ 8. Вода не воспринимает тени
и совершенно прозрачное тело, как воздух, не воспринимает тени, отсюда вывод, что вода, и прозрачная и отражающая, не воспринимает тени.
Но тени или формы таковых появляются на воде часто и резко. Необходимо тщательно объяснить причины их, так как они образуют один из самых выдающихся источников ошибки в живописи воды.
Во-первых, вода в тени гораздо более способна отражать, чем на солнечном свете. Под солнечным светом местный цвет воды обыкновенно силен и деятелен и сильно влияет, как мы уже видели, на все темные отражения, обыкновенно уменьшая глубину их. Под тенью сила отражения в высокой степени увеличена [83], и очень часто бывает, что формы теней выражаются на поверхности воды более реальным отражением объектов над водой. Это другое, в высшей степени важное и ценное обстоятельство, и ему мы обязаны некоторыми явлениями, обладающими высокой красотой.
Очень грязная река, как Арно, например, во Флоренции видна, когда солнце светит, в своем собственном желтом цвете, делая все отражения бесцветными и слабыми. В сумерках ее отражательная сила возвращается вполне, и Каррарские горы видны отраженными в ней так же ясно, как бы она была прозрачным озером. Средиземное море, положительная синева которого почти не поддается днем никаким изменениям в цвете, вечером получает изображение своих каменистых берегов. На наших собственных морях, на бледно-зеленоватом фоне постоянно видны кажущиеся тени. Это не тени, а чистые отражения темного или синего неба над водой, видимые в затененных пространствах, отвергнутые местным цветом моря в освещенных солнцем пространствах и превратившиеся в более или менее пурпуровый цвет благодаря контрасту с ярким зеленым цветом.
Мы, впрочем, видели, что местный цвет воды, в то время как он до известной степени отвергает темные отражения, принимает яркие, не умерщвляя их.
§ 9. Изменяемость темных отражений в зависимости от тени
Отсюда вывод, что когда тень брошена через пространства воды, обладающей сильным местным цветом, получающей попеременно то светлые, то темные отражения, то эта тень не в состоянии увеличить отражательную способность воды в ярких пространствах и еще менее в состоянии уменьшить ее; поэтому на всех темных отражениях она более или менее ясно видна, а на всех светлых — она совершенно исчезает.
Возьмем для примера тот случай, когда превосходный сложный эффект производится всеми этими разнообразными обстоятельствами вместе.
Предположим пространство ясной воды, обнаруживающей дно, под группой деревьев, сквозь ветви которых просвечивает небо: эти деревья бросают тень на поверхность воды, которая, предположим, имеет также свой собственный цвет. Возле себя мы будем видеть дно с тенями деревьев, ясно обрисованными на нем, a цвет воды представится нам через посредство передаваемого света в своем настоящем виде. Дальше дно будет постепенно теряться, но оно будет видно в темных отражениях гораздо дальше, чем в светлых; наконец, оно перестает влиять даже на первые, и получается эффект чистой поверхности. Синее яркое небо отражается верно, но темные деревья отражаются неточно и вместо них виден цвет воды. Там, где падает тень на эти темные отражения, ясно видна темнота, которая, как найдено, состоит из чистого ясного отражения темных деревьев. Когда тень пересекает отражение неба, она, будучи фиктивной, исчезает.
Далее, настоящая тень, конечно, падает ясно и темным пятном, смотря по количеству имеющегося твердого вещества, на всякую пыль или другую гниль в воде. В реках очень грязных настоящая тень падает на места, освещенные солнцем так же резко, как и на земле; на нашем собственном море кажущаяся тень, происшедшая от усиленного отражения, еще более усиливается благодаря присутствию мела в воде и благодаря ее нечистоте.
Далее, когда на воде есть зыбь, каждая отдельная частица этой зыби отражает, если внимательно наблюдать, маленькое изображение солнца со всех сторон, до известного расстояния и под известным углом между наблюдателем и солнцем; изображение это может быть больше или меньше, смотря по величине и форме зыби. Вот откуда происходят те сверкающие пространства широкого света, которые так часто видны на море. Всякий объект, становящейся между солнцем и этой зыбью, получает от нее силу отражать солнце, a вследствие этого и весь свет ее; отсюда следует, что всякие промежуточные объекты бросают на такие пространства только кажущиеся тени большой силы; они имеют вполне вид настоящих теней и занимают точно такое же место, какое занимают настоящие тени, но все же назвать их тенями было бы так же справедливо, как сказать, что отраженное зеркалом изображение куска белой бумаги есть тень на этом зеркале.
Далее, местный цвет всякой неглубокой воды более или менее в зависимости от степени ее мелкоты, но даже при глубине в 240–300 и более футов, зависит в сильной степени от света, отраженного со дна. Это, впрочем, особенно очевидно в чистых реках, как Рона, в которой отсутствие отраженного снизу света образует кажущуюся тень, часто ясно отстающую на небольшое расстояние от плавающего предмета, который бросает ее.
Следующее извлечение из моего собственного дневника в Женеве вместе с приведенным уже извлечением из венецианского дневника
§ 10. Примеры на воде Роны
иллюстрируют как этот, так и другие приведенные нами пункты.
«Женева, 21-го апреля, утро. Солнечный свет падает с кипарисов, острова Руссо, и идет прямо по
