Хотя в целом Чинотти сообщил Планскеру верную информацию, он все же умолчал о двух деталях. Он не раскрыл имя Люкен и, в ответ на то, что мы не упомянули его в статьях, не сказал, что впервые узнал о связях Карра с Берковицем и, предположительно, с Рокменом от меня.
* * *
Пока полиция Нью-Йорка ужом извивалась на горячей сковородке прессы, окружной прокурор Квинса Джон Сантуччи 17 октября разложил у себя на столе все газетные статьи, опубликованные «Ганнетт». Свою карьеру темноволосый сорокавосьмилетний прокурор начинал в качестве помощника в том же самом офисе, который теперь возглавлял. Позднее он стал членом городского совета Нью-Йорка и сенатором штата, и только потом, 1 января 1977 года, занял кресло окружного прокурора. В его подчинении находилось более ста помощников прокурора и значительное число других сотрудников.
Пять нападений Сына Сэма произошли в юрисдикции Сантуччи (в Бронксе случилось только два, а в Бруклине – одно), и он с изрядным интересом прочитал очередную статью о заговоре – как делал это с момента появления первой из них в марте.
Сантуччи с самого начала не устраивало то, как разрешилось «дело 44-го калибра». Узнав об аресте Берковица, он вместе с ближайшим помощником и пресс-секретарем Томасом Маккарти немедленно отправился в штаб-квартиру Департамента полиции Нью-Йорка, с трудом преодолевая рытвины скоростной автомагистрали Бруклин – Квинс.
Добравшись до места, Сантуччи присутствовал на допросах Берковица и пришел к выводу, что тот в здравом уме, а вовсе не одержим демонами, вопреки своим заявлениям, и что «дело 44-го калибра» вполне может оказаться сложнее, чем всем представляется. Его собственная оценка доказательств оставила у него мучительные сомнения относительно предполагаемой единоличной ответственности Берковица.
Именно поэтому Сантуччи настаивал на полноценном судебном разбирательстве по делу Берковица, однако Юджин Голд из Бруклина и Марио Мерола из Бронкса убедили его разрешить Берковицу признать себя виновным без всяких оговорок. Информация о нежелании Сантуччи поддаться давлению дошла до СМИ, и отдельные «источники» не постеснялись раскритиковать его за такую позицию.
Тем не менее всю прошлую неделю, с тех пор как вышла статья о связи Джона Карра с возобновлением расследования, офис Сантуччи спокойно собирал данные по этому делу. После публикации материала одни люди со своей информацией звонили нам, а другие предпочитали связываться с полицией или офисом Сантуччи. Приведенные в наших статьях детали, подкрепленные собранными ими в течение последующей недели сведениями, убедили Сантуччи в том, что почти два миллиона жителей подведомственного ему боро только выиграют, если он как высокопоставленный сотрудник правоохранительных органов продолжит расследование дела Берковица.
Репортер «Дабл-ю-пикс ТВ» Джефф Камен узнал о действиях Сантуччи из собственных источников. «Дабл-ю-пикс», 11-й канал в Нью-Йорке, помимо прочего, служил пристанищем «Независимым новостям» – программе, представленной на значительном числе рынков США. По иронии судьбы, «Дабл-ю-пикс» и «Дейли ньюс» принадлежали одной и той же корпорации, и штаб-квартира «Дабл-ю-пикс» располагалась в большом здании «Дейли ньюс» в центре Манхэттена. Однако по вопросу наличия заговора в «деле 44-го калибра» позиции этих двух средств массовой информации различались, как день и ночь.
В то время как «Дейли ньюс» фактически игнорировала эту историю и будет продолжать поступать так и впредь, «Дабл-ю-пикс ТВ» следили за нашим расследованием в Вестчестере с момента выхода статьи о Московиц в середине июля. Нахрапистого высококлассного репортера Камена, пытавшегося тогда получить комментарий офиса Юджина Голда, даже не пустили в здание прокуратуры. Момент был снят на видео и показан в новостях.
Ближе к вечеру среды, 17 октября, Джефф Камен позвонил пресс-секретарю Сантуччи Тому Маккарти. Камен заявил Маккарти, что, по слухам, Сантуччи возобновил дело Сына Сэма.
– Что такое веселое ты там куришь, Джефф? – спросил Маккарти. – Дело Сына Сэма? Да у тебя, похоже, галлюцинации.
Камен не отставал, а Маккарти очень хотелось поскорее попасть домой, чтобы посмотреть игру Мировой серии. Однако он согласился прогуляться до кабинета Сантуччи, чтобы лично спросить его об этом.
– Том, тебе лучше присесть, – сказал окружной прокурор. – Не думаю, что сегодня тебе светит посмотреть игру.
Как позже объяснил Маккарти: «В этом офисе меня порой намеренно оставляют в неведении относительно деликатных дел, а трудно найти что-то более деликатное, чем дело Сына Сэма. Подобная практика принята по двум причинам. Во-первых, я не хочу оказаться в положении, когда мне придется врать прессе во имя сохранения секретности; и, во-вторых, не зная деталей, я не могу случайно проговориться в разговорах с журналистами. Вот почему я до того момента не знал, что происходит».
Однако начиная с того момента Маккарти узнал о расследовании по «делу 44-го калибра» очень многое.
«Мы тогда получали массу звонков от репортеров со всей страны. И так было довольно долго. Многие пересказывали нам слухи и делились сведениями, которые, по их мнению, могли оказаться полезными. Из-за масштабов происходящего мне пришлось хорошо изучить дело, чтобы иметь возможность оценивать информацию, поступающую от прессы, прежде чем передавать ее дальше».
В тот вечер мне домой в Уайт-Плейнс позвонила Моника Розеншайн из «Дабл-ю-пикс», которой я неделей ранее рассказал об истории с полицией Нью-Йорка. «Джон Сантуччи возобновляет дело Сына Сэма. Вам удалось подключить к расследованию его и полицию. Неофициально там это подтвердили. Сегодня ночью мы сообщим об этом. Мы полагали, что вам будет интересно, поэтому можете дать новость в утренней газете».
Сказать, что я был вне себя от радости, было бы преуменьшением. Моника взяла с меня слово молчать и повесила трубку. Я позвонил в офис «Ганнетт» и сообщил, что приду, чтобы написать статью. Пять минут спустя раздался звонок от Нейсы Московиц, матери Стейси. После выхода мартовской статьи она часто связывалась со мной и всячески меня поддерживала, за последнюю неделю мы говорили несколько раз.
– Мне только что звонил Стив Данливи, – сообщила она. – Хотел знать, слышали ли вы что-нибудь о том, что Сантуччи возобновил расследование. Сказал, что до него дошли такие слухи.
– Почему же Стив сам мне не позвонил?
– Думаю, ему кажется, что вы недовольны тем, как «Пост» переделала вашу историю.
– Нет, но они могли бы хоть чуточку мне доверять. На самом деле, я рад, что они вообще это опубликовали. Правда хотя бы начала выходить наружу.
– Стив сказал, что он с самого начала был согласен с вами по поводу Джона Карра.
– Так и было. Но потом все пошло коту под хвост.
– У меня тут есть штука, которая подключает сразу трех абонентов, – сказала Нейса. – Почему бы нам не организовать конференц-связь?
Через несколько минут я услышал легко узнаваемый голос Данливи:
– Как дела, приятель? Давно мы с тобой не разговаривали. Вижу, ты был занят.
– Угу, а вы, ребята, смотрю, много читали.
– Спроси его о Сантуччи, Стив, – вмешалась Нейса.
– Сегодня до нас дошли слухи, но их пока никто не может подтвердить. Ты вроде там трешься – слышал что-нибудь?
Я не хотел нарушать данное Монике обещание, но и обманывать Данливи тоже не собирался. В конце концов, он все равно прочитал бы завтрашнюю утреннюю газету и сразу понял бы, что я ему соврал.
– Ну, до меня тоже дошли эти слухи. Не удивлюсь, если в них что-то есть, но кто знает? – ответил я.
В глубине души я умирал от желания рассказать Данливи, что его давний заклятый враг Вероника Люкен предоставила информацию, ставшую частью расследования полиции Нью-Йорка, но устоял перед искушением.
– Получается, ты тоже об этом слышал, – сказал Данливи. – Я собираюсь позвонить им на ночную «горячую линию» и попробовать что-нибудь из них выжать. Потом тебе наберу.
Через несколько минут мой телефон зазвонил снова.
