– Они тоже возобновляют дело, – выпалил Данливи. – Ох и цирк же теперь начнется! Они дали неофициальное подтверждение. Если мы об этом напишем, они не станут выпускать опровержение, но официальных заявлений пока не делают.
– Увидимся завтра на первой полосе, Стив, – сказал я, и мы попрощались.
Нам обоим предстояла напряженная ночь. Я позвонил Джиму Миттигеру и сообщил, что еду в редакцию писать статью. Джим вызвался связаться с Квинсом и попробовать разузнать еще что-нибудь.
В офисе «Ганнетт» я подготовил материал и позвонил Джеффу Нису в Майнот, чтобы тот тоже мог заняться делом. Наши газеты по-прежнему сотрудничали. Чего он не знал, так это того, что некоторые друзья Карра, видевшие Ниса во время наших бесед, сочли, будто он только выдает себя за репортера, а на самом деле является внедренным в наркосреду копом. Гарднер слегка переживал за безопасность Ниса, но пока ничего не сказал ему, чтобы не нервировать без необходимости.
Находившийся у себя дома в Стейтен-Айленде Миттигер позвонил мне и сообщил, что тоже получил подтверждение от Маккарти. «Он считает вопрос серьезным и заявил, что они не собираются использовать это дело в своих интересах. Там пытались провернуть все тихо, но информация просочилась наружу. Рано или поздно это должно было произойти. Мы печатаем, а полиция ничего не отрицает».
В 10 вечера я прервал работу, чтобы вместе с несколькими сотрудниками газеты и редакторами статьи Алексом Полецки и Томом Макнамарой посмотреть новости на 11-м канале. Когда «Дабл-ю-пикс» сообщили об этой истории как о главной теме дня, по группе, собравшейся вокруг маленького телевизора в помещении отдела новостей, прокатился одобрительный гул. Газеты «Ганнетт» довольно долго шли тернистым путем. Они посмели коснуться неприкасаемого дела Сына Сэма и теперь, с учетом более ранних новостей о расследовании полиции Нью-Йорка, были наконец реабилитированы.
– Интересно, смотрит ли это Юджин Голд? – воскликнул Макнамара. – В июле он думал, что выставил нас дураками. А теперь ему придется переваривать все это. У Сантуччи на территории случилось целых пять нападений, и он на нашей стороне.
– А я никогда не сомневался, что так и будет, – невозмутимо ответил я. – Нужно было только время, чтобы собрать все воедино.
Прикидываясь стоиком, я тем не менее испытывал очень сильные эмоции. Услышав по «Дабл-ю-пикс» слова «Окружная прокуратура Квинса возобновила расследование, связанное с Сыном Сэма», я пожал руки присутствующим и тихо сказал: «Слава Богу». Дело сделано. Более двух лет работы – постоянных трудностей и многих издевок и насмешек – наконец принесли свои плоды в одном из крупнейших и самых печально известных уголовных дел в истории США. В итоге неподвижная гора все же сдвинулась с места.
Как и Том Макнамара, я тоже подумал о бруклинском окружном прокуроре Юджине Голде и о многих других, кто пытался помешать расследованию и раскрытию информации. После выхода нашего с Джимом репортажа о событиях, связанных с убийством Московиц, Голд публично обвинил нас – меня – в публикации «чудовищных измышлений». «Ганнетт» стойко снесла этот удар. И мы продолжали двигаться дальше.
Теперь, наконец, настал и на нашей улице праздник.
* * *
«Ассошиэйтед пресс» и «Юнайтед пресс интернэшнл» всегда следили за трансляцией «Дабл-ю-пикс». Их сообщения быстро разлетались по проводам и подхватывались другими теле- и радиовещательными корпорациями. Однако ни одна из нью-йоркских газет не получила новость настолько рано, чтобы успеть включить ее в текущий номер. В итоге «Ганнетт» и «Пост» на следующее утро обогнали все прочие печатные СМИ.
Набранный крупным шрифтом и тянувшийся через всю первую полосу заголовок в изданиях «Ганнетт» гласил: «ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР КВИНСА ПРИСОЕДИНЯЕТСЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ ДЕЛА СЫНА СЭМА». Статья была подписана нашими с Джимом именами. В ней говорилось, что Сантуччи подключает собственные силы к расследованию полиции Нью-Йорка, и обобщалась вся ранее собранная информация.
Первая полоса «Пост» кричала: «ШОКИРУЮЩАЯ НОВОСТЬ ПО ДЕЛУ СЫНА СЭМА: ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР КВИНСА ВОЗОБНОВЛЯЕТ РАССЛЕДОВАНИЕ». На следующий день подробную статью о деле выпустила «Нью-Йорк таймс», материал подготовил полицейский репортер Лен Будер. Прочие местные газеты также осветили эту историю. «Дейли ньюс» посвятила ей лишь краткую заметку где-то внутри номера.
Действия Сантуччи застигли полицию Нью-Йорка врасплох, и заместитель начальника Дреер вместе с главой детективов Салливаном вряд ли были в восторге от того, что в игру вступил окружной прокурор. Проблемы сыпались со всех сторон. Сначала сверхсекретное расследование стало достоянием общественности, а теперь в деле начал копаться еще и Сантуччи.
В 17:00 19 октября Дреер, инспектор Чарльз Рорк и капитан Джон Планскер в помещении 48-го участка в Бронксе допросили мужа Джейн Джеклин – вновь принятого на работу офицера полиции Нью-Йорка. Джейн Джеклин вроде бы обратилась к Веронике Люкен по поводу Рокмена, после чего ее якобы убили, расчленили и бросили в залив Литтл-Нек. К тому времени я уже определил, что женщина, якобы говорившая с Люкен, не была настоящей Джейн Джеклин, с которой мы с Миттигером познакомились в начале 1978 года.
Согласно отчету Планскера от 22 октября, когда Джона Джеклина* спросили, знает ли он кого-нибудь по имени Рокмен, тот «явственно занервничал, но заявил, что не знает никого с таким именем. Тогда ему показали фотографию Рокмена, и он поначалу признал, что она напоминает ему кого-то, кого он знал давным-давно по делам, связанным с наркотиками. Потом он заявил, что фото может напоминать репортера, расспрашивавшего его жену об убийствах Сына Сэма. Он сообщил, что несколько репортеров задавали его жене вопросы о ее связях с группой людей, предположительно связанных с Берковицем». Затем Джеклин позвонил Джейн.
«Джейн утверждает, что с ней говорили Мори Терри и человек по фамилии Миттигер, которые представились журналистами и спрашивали, употребляла ли она когда-нибудь наркотики, бывала ли в закусочной „Голубой дельфин“ и знакома ли с Ривом Рокменом. Они также спросили, знает ли она Веронику Люкен, и показали ей письмо, якобы написанное Люкен, в котором описывалось, как тело Джейн расчленили и выбросили [в залив Литтл-Нек]…
Показания Джейн и Джона Джеклин приводят к предположению, что Вероника Люкен является информатором, упомянутым в первоначальном отчете детектива Чинотти, а также тем самым человеком, что якобы видел Берковица и Рокмена сидящими вместе в автомобиле Джеклин. Вероника Люкен хорошо известна полиции благодаря своим неортодоксальным религиозным богослужениям в Квинсе. Ее надежность в качестве свидетеля или информатора весьма сомнительна, и возможность достоверного установления связи между Рокменом и Берковицем, якобы имевшей место в округе Квинс в 1977 году, теперь под вопросом».
Большего высшему руководству полиции Нью-Йорка и не требовалось. Люкен была чокнутой, так что всю эту неловкую историю с расследованием можно было немедленно прекратить. Пусть Сантуччи дальше крутится сам. Однако Планскер имел иное мнение:
«Несмотря на подобный поворот дела, в нашем распоряжении появилась информация об обстоятельствах, требующих пристального изучения. Я считаю необходимым продолжить расследование хотя бы для того, чтобы иметь возможность сказать, что Департамент никогда не игнорировал и не упускал из виду никакую информацию, связанную с нападениями Сына Сэма. Ниже приводятся вопросы и сведения, полученные в результате этого расследования:
А. У нас имеется подтверждение того, что Джон Карр знал Берковица [из Майнота].
Б. У нас имеется подтверждение того, что Джон Карр упоминал Берковица и Сына Сэма до
момента ареста Берковица.
В. У нас есть заявления о том, что Рокмен был
сообщником Джона Карра.
Г. У нас есть заявления о том, что Рокмен
