В «Задачах русских социал-демократов» (1897) Ленин подробно останавливался на двуличности мелкой буржуазии:
«Мелкая буржуазия двулична по самой своей природе, и тяготея, с одной стороны, к пролетариату и к демократизму, она, с другой стороны, тяготеет к реакционным классам, пытается задержать историю, способна поддаться на эксперименты и заигрывания абсолютизма (хотя бы в форме «народной политики» Александра III), способна заключить союз с правящими классами против пролетариата ради укрепления своего положения, как мелких собственников. Образованные люди, вообще «интеллигенция» не может не восставать против дикого полицейского гнета абсолютизма, травящего мысль и знание, но материальные интересы этой интеллигенции привязывают ее к абсолютизму, к буржуазии, заставляют ее быть непоследовательной, заключать компромиссы, продавать свой оппозиционный и революционный пыл за казенное жалованье или за участие в прибылях или дивидендах. Что касается до демократических элементов в угнетенных народностях и в преследуемых вероучениях, то всякий знает и видит, что классовые противоречия внутри этих категорий населения гораздо глубже и сильнее, чем солидарность всех классов подобной категории против абсолютизма и за демократические учреждения. Только один пролетариат может быть — и, по своему классовому положению, не может не быть — последовательным до конца демократом, решительным врагом абсолютизма, не способным ни на какие уступки, компромиссы. Только один пролетариат может быть передовым борцом за политическую свободу и за демократические учреждения, ибо, во-1-х, на пролетариате политический гнет отражается всего сильнее, не находя никаких коррективов в положении этого класса, не имеющего ни доступа к верховной власти, ни даже доступа к чиновникам, ни влияния на общественное мнение»[111].
Социалистическая интеллигенция становится марксистской. В среде ее все большее место начинает занимать «рабочая интеллигенция». О ней писал Ленин в статье «Попятное направление в русской социал-демократии», написанной в конце 1899 г. Привожу соответствующее место:
«В то время, как образованное общество теряет интерес к честной, нелегальной литературе, среди рабочих растет страстное стремление к знанию и к социализму, среди рабочих выделяются настоящие герои, которые — несмотря на безобразную обстановку своей жизни, несмотря на отупляющую каторжную работу на фабрике, — находят в себе столько характера и силы воли, чтобы учиться, учиться и учиться и вырабатывать из себя сознательных социал-демократов, «рабочую интеллигенцию». В России уже есть эта «рабочая интеллигенция», и мы должны приложить все усилия к тому, чтобы ее ряды постоянно расширялись, чтобы ее высокие умственные запросы вполне удовлетворялись, чтобы из ее рядов выходили руководители русской социал-демократической рабочей партии»[112].
В «Проекте программы нашей партии», написанной в том же 1899 г., Ленин указывает еще на один слой интеллигенции — на сельских учителей: «Затем, не надо забывать и деревенской интеллигенции, напр., народных учителей, которые находятся в таком приниженном, и материально и духовно, положении, которые так близко наблюдают и на себе лично чувствуют бесправие и угнетение народа, что распространение среди них сочувствия социал-демократизму не подлежит (при дальнейшем росте движения) никакому сомнению»[113].
Характеристика, которую дал за период 1894–1900 гг. Владимир Ильич «интеллигенции», и по сию пору имеет актуальнейшее значение. Сейчас, в связи с процессом «Промпартии», каждый «интеллигент» неизбежно должен поставить и ставит себе вопрос о том, с какой партией связывает он свою судьбу: с умирающей буржуазией или с рабочим классом? Жизнь ставит точки над «i». Процесс «Промпартии» показал лицо современной «интеллигенции», идущей за крупной буржуазией. Процесс Кондратьева показал лицо интеллигенции, связывающей свою судьбу с судьбой верхних слоев мелкой буржуазии, с судьбой кулачества. Все внимание правительства и партии направлено сейчас на формирование своей, рабочей интеллигенции, на вооружение ее необходимыми знаниями. Эта рабочая интеллигенция органически, неразрывно связана с рабочим классом. Весь вопрос сейчас в том, как в возможно более короткий срок овладеть ей необходимыми знаниями, как перестроить с помощью этих знаний буржуазную культуру в культуру социалистическую.
1931 г.
ЛЕНИНСКИЕ ДНИ
(ДОКЛАД В ИНСТИТУТЕ МАРКСИСТСКО — ЛЕНИНСКОЙ ПЕДАГОГИКИ)
В последнее время внимание всех привлекает вопрос о том, что говорил Владимир Ильич по философии, как он занимался философией, как к ней подходил. Я не буду подробно па этом вопросе останавливаться. Скажу только, что философия для Владимира Ильича была тоже орудием борьбы, и еще "в Сибири он чрезвычайно много занимался вопросами философии, конечно, постольку, поскольку там под руками были соответствующие книги. Библиотеки не было там, конечно, никакой, а были книги, которые удалось с собой привезти. Над этими книгами Владимир Ильич и работал. Тогда уже он придавал занятиям по философии чрезвычайно большое значение. Ему приходилось спорить с т. Ленгником по некоторым философским вопросам, и он тогда подчеркивал, что философия нужна для того, чтобы найти правильный подход к оценке всех явлений. Мы видим, что действительно во всех подходах ко всем вопросам он стоит на точке зрения диалектического материализма. Он умел брать каждое явление, каково бы оно ни было, не как нечто закостенелое, — он каждое явление берет в развитии, в той обстановке, в какой дело происходит, берет его во всех опосредствованиях. Надо сказать, что Владимир Ильич любил иногда заглянуть вдоль и помечтать о будущем. Я помню один разговор о воине. Это было в начале 1918 г. в Петрограде. Владимир Ильич говорил, что современная техника сейчас все более и более помогает разрушительному характеру войны. Но будет такое время, когда война станет настолько разрушительной, что она вообще станет невозможной. Потом к этому вопросу Владимир Ильич вернулся в 1920/1921 г. Он рассказывал мне про один разговор с инженером, который говорил, что сейчас на очереди стоит такое изобретение, что можно будет на расстоянии уничтожить большую армию. Это сделает всякую войну невозможной. Ильич с большим увлечением говорил об этом. Видно было, как страстно он хотел, чтобы война стала невозможной. Ильич брал вопрос о войне в его развитии. К какому бы вопросу он ни подходил, он брал явления не в застывшем виде. С самого начала, когда он стал марксистом, он ясно себе представлял ту громадную роль, какую сыграет рабочий класс в истории. Он в самых первых статьях говорил о той громадной исторической роли, которую суждено сыграть рабочему классу. Но в то же время, говоря о рабочем классе, он говорил всегда о конкретном рабочем классе. Говоря о пашем русском рабочем классе, он говорил о том, что собой в данный момент этот класс представляет.
На разных стадиях развития за все годы революционной деятельности каждый раз он отмечал особенности рабочего класса на данном этапе. Он указывал на все то, что помогает развитию рабочего класса, указывал на то, что связывает по рукам рабочий класс в его борьбе. И этот вопрос он умел ставить, всегда беря его в его развитии. Недавно Горький прислал письмо, в котором он вспоминает разговор с Лениным, который происходил в 1919 г. Владимир Ильич жил в Горках. Горький приехал взволнованный бытовыми вопросами и рассказывал, как в Ленинграде рабочие не умеют беречь общественного имущества. Они разбирали деревянные дома на топливо. Горький указывал, что попутно рабочие били стекла, бросали кровельное железо и все ломали. Страшно неэкономно все делалось, и было небрежное отношение к общественному труду и общественному имуществу. Горький говорит, что Владимир Ильич промолчал и ничего не сказал, и он подумал, что не следовало бы рассказывать Владимиру Ильичу таких мелочей. Потом, когда они пошли на прогулку, Владимир Ильич сказал: «Напрасно вы думаете, что это мелочи, это совсем не мелочи, это чрезвычайно важный и большой вопрос. Бережное отношение к общественному имуществу, умение экономить и сохранять общественное имущество — это большое дело. Но дело в том, что сознательное отношение к труду должно длительно воспитываться. Нельзя сейчас от рабочих, которые жили при капитализме и только несколько лет живут при Советской власти, — нельзя требовать от них сознательного отношения к труду. Если у них будет сознательное отношение к труду, значит они будут социалистами, а это сразу не дается».
В данном конкретном случае, как всегда, Владимир Ильич прекрасно видел и ни на минуту не забывал той роли, какую сыграет рабочий класс во всем движении, но в то же время, понимая и изучая рабочий класс, он знал все его недостатки.
