Москве погибель вся земля пророчит,
Но ведь в Москве иконы мироточат!
Колокола гудят как будто стон,
Но на ноги нам просто не подняться…
И грезится — и ночь, и чудный сон:
К нам Ангелы летят со всех сторон,
И россы с иудеями роднятся —
Вот это бред, лукавые слова…
Колокола гудят — колокола!
***
Памяти М.П.Споровой
Вот и всё — и нет тебя со мной,
Ты ушла в немыслимую вечность,
Где иные твердь и бесконечность…
Я один, усталый и больной,
Я оцепенел на полуслове.
Вот и всё — и выпал черный снег:
Тишина,
И лишь гнусавый смех —
Сатана неистово злословит.
Тихо в полдень опустилась ночь,
Мрачная, без звезд и без просвета.
Я зову тебя, но нет ответа —
Этот мрак душе не превозмочь,
Мне теперь тебя не разгадать
И пути свои не соразмерить…
Буду ждать, надеяться и верить —
Буду жить, молиться и страдать.
В ДЕРЕВНЕ
Если жил бы я в деревне,
Был бы добрым человеком, —
Как велось в России древней,
Даже и в двадцатом веке.
Если жил бы я в деревне,
Был бы, право, богомольным:
Посадил бы я деревья
Возле церкви с колокольней.
Если жил бы я в деревне,
Был бы чтим и уважаем:
И женился б на Царевне,
И гордился б урожаем.
Если жил бы я в деревне,
То любил бы я застолье:
Песни пел бы всех напевней
Про широкое раздолье.
А скончался бы - отпели,
Проводили до погоста,
Помянули б - как сумели…
Всё естественно и просто.
Только вышло окаянство:
Коммунисты в звон кандальный
Обрядили и крестьянство -
Всё порушили вандалы.
Нет былой деревни боле -
Ни характером, ни видом…
Горько плачет ветер в поле,
Служит ветер панихиду.
СОНЕТ № 62
Я не пророк, но видеть мне дано
Не только ложь, страданья и мученья,
Но и любви лукавой увлеченья
И на губах прелестницы вино.
Я погружаюсь на морское дно
И вижу все подводные теченья,
Как на земле бесплодье просвещенья,
Как радость детскую и сказку заодно.
Я вижу всё - и угнетает мир;
Я вижу всё - и этим мир чудесен!
Но вдруг предстанет собственный Кумир —
И я услышу стон Прощальных песен.
Я вижу смерть, и признаюсь врагу:
Бессмертия увидеть не могу.
***
Они уже давно отпеты
Разврата черного гонцы,
Как смрад, гонимые по свету,
Русскоязычные поэты,
Международные скопцы.
Их славят — и они поют,
Как птенчики в земном раю.
Забыв природный свой язык,
Своей культуры не имея,
От Пурима до Уразы
Они славянские азы
Грызут, от злобы зеленея.
Когда б не заповедь,
Когда б не наша вера…
О, лицемеры!
Александр Потёмкин: «ЛИТЕРАТУРА — ЭТО НЕ БИЗНЕС...» (Беседа с Владимиром БОНДАРЕНКО)
Владимир БОНДАРЕНКО. Передо мной лежат изящные томики издательства "ПоРог" с вашими рассказами "Отрешенный", повестями "Бес", "Стол", "Я", "Игрок" и романом "Изгой". Кстати, названия, говорящие не только о произведениях, но и об авторе. Зачем вы, Александр Петрович, известный предприниматель и учёный, благополучный и самодостаточный человек, отец пятерых детей, взялись в зрелом возрасте за написание повестей и романов? Что вам даёт литература?
Александр ПОТЁМКИН. Как спрашивать любого учёного, любого художника, любого вообще человека, увлеченного какой-то идеей, творческого человека — зачем он это делает? Значит, ему это надо. Это его жизнь, и другой он не ищет. Вот и для меня в нынешнем состоянии литература — удовольствие. Я не хочу модель своей жизни брать за единственную, но у меня, например, в каждом возрасте — свое движение к цели.
С 12 до 23 лет я практически от моря не уходил: жил им и стихией приморского города Сухуми, откуда родом. Знакомился с людьми, с женщинами, осваивал лодки, глиссера, морские специальности. Плавал, влюблялся, дружил. Потом начался период профессионального становления. Я работал в газете "Комсомольская правда", ездил по всему Союзу, непрерывно писал маленькие и большие заметки. Затем уехал в Германию. Там вновь учился. Мне надо было утвердить себя в другой стране, я категорически не хотел жить на социальное пособие. Мне стыдно было бы получать его. Я отказался даже от "приветственных" денег правительства, которое выплачивают в Германии за рождение ребенка. На мой взгляд, отец обязан сам обеспечить свою семью всем необходимым. А мой уровень притязаний всегда был довольно высок. В этом рвении стать самостоятельным, самодостаточным человеком, я искал себя в работе.
Я хорошо знал, как выращивается табак. С шестилетнего возраста ходил на плантации, ломал табаки, знал, какие листья, когда и как надо ломать, что такое скелетный, что такое ароматизированный табак. И после окончания экономического факультета университета в Германии нашёл работу в табачной промышленности. Везде старался быть лучшим. Добивался того, чтобы говорили — лучший эксперт Александр Потёмкин. Затем увлёкся фондовым рынком, стал его аналитиком. Я люблю всякое дело, оно всегда меня поглощает полностью. Чтобы ни минуты свободного времени не оставалось. Не люблю пустые разговоры. Если я получил какую-то идею, должен её осуществить. Участвовать в её разработке.
То же самое получилось с литературой. Когда стал писать, понял, что получаю от этого удовольствие.
В.Б. А когда вы начали писать?
А.П. Совсем недавно. Это случилось, когда я готовил к выпуску свою книгу "Виртуальная экономика". Считаю её значительной книгой в нашей экономической науке. Но я понимал, что большинство людей в России далеки от экономической культуры, от экономической дисциплины. Что такое экономика? Это развитая инфраструктура общества. Не обязательно знать теорию экономики. Ты должен быть вовлечен в практическую экономику. Если ты владеешь экономической культурой, ты всегда будешь знать, как действовать в жизни. И вот, когда я писал "Виртуальную экономику", подумал, не написать ли пару рассказов в дополнение. Рассказов об этих действиях в жизни.
Когда написал несколько рассказов, мне это занятие откровенно понравилось. Журналистским письмом я вроде бы владел. Но тут оказалось по-другому: заработало воображение, манера письма стала прорастать откуда-то изнутри, от самого моего существа, выражение своих мыслей и чувств приносило необыкновенную радость, захотелось не просто передать свои знания и идеи, но и втянуть читателя в тот мир, который рождался под пером (верней, на клавиатуре компьютера). Я все больше увлекался этой задачей. Не меньше, чем экономикой или предпринимательством
В.Б. В России сегодня литература — это вообще не экономический проект.
А.П. Литература, очевидно, да. Всякое интеллектуальное искусство, к которому я отношу, прежде всего, литературу, рассчитано на узкий круг любителей. Но есть же чтиво, которое является чисто коммерческим проектом. Экономика, как известно, руководствуется принципом максимальной выгоды, поэтому она всегда будет ориентироваться на массовый спрос, который и приносит доход. Когда я слышу, как книгоиздатели укоряют своих коллег из "Эксмо", например, за то, что они "портят вкус читателя", диву даюсь. Причем здесь "Эксмо" или тот же Голливуд, который наши кинематографисты объявляют разрушителем национального кино, если речь должна идти всего лишь о действии объективных экономических законов общества потребления? Да, Голливуд демонстрирует нам образец самого эффективного в мире бизнеса от кино. Вот и надо учиться у него, как правильно произвести распределение инвестиций, сколько сделать фильмов "для тупых, еще тупее", сколько — для людей с коэффициентом интеллекта ниже (по шкале моего героя Караманова в повести "Я") семидесяти единиц, сколько — фильмов массового спроса, а сколько для интеллектуалов, чтобы поддержать форму актеров, режиссеров, сценаристов. Тогда будут кассовые сборы и не придется просить деньги на поддержание национального искусства у правительства.
