В Вильне было немало людей с такими же мыслями. На многих особое впечатление произвело именно то, как Костюшко отнесся к предложениям Наполеона. Но факт остается фактом: двенадцать тысяч жителей Литвы и Волыни перешли границу и влились в ряды польских легионов. И если бы французские полки переправились через Неман и вступили в Литву, вполне возможно, что каждый, кто мог носить оружие, поспешил бы присоединиться к французам.
Жители Вильны замерли в ожидании результатов очередной военной кампании. Никто не мог сказать ничего определенного. И вот, наконец, почта принесла новость: в Тильзите подписан мирный договор. Выяснилось, что Наполеон вполне удовлетворен тем, что его императорство признал Александр и ему удалось сблизиться с этим монархом, который сегодня является единственным на континенте его самым сильным соперником. Императору России и засвидетельствовал Бонапарт свое уважение и расположение (отныне он это будет делать всегда) и постарался устранить все препятствия на пути к миру. Без всяких колебаний он выдвинул предложение о присоединении Варшавы и польских земель, захваченных Пруссией, к Российской империи. И хотя сторонники Наполеона сомневаются и не верят, что такое предложение действительно было, истина от этого не перестает быть истиной. На сей счет у меня имеются очень достоверные сведения.
Мы также узнали, что император Александр не принял такого подарка Наполеона, и тогда он создал Варшавское герцогство, присоединив его к Саксонии. В то же самое время на части отнятых у Пруссии польских земель Наполеон создает Белостокский округ с многотысячным населением и передает его императору России. Словно давая понять, что он вовсе не намерен овладевать Литвой и присоединять ее к Польше, Бонапарт с легкостью уступает Александру часть бывшей Польши и даже готов ему отдать все Великое герцогство Варшавское, лишь бы русский царь принял его принципы континентальной системы.
Такие новости потрясли жителей Вильны и польских провинций, занятых Россией. В семьях, члены которых были под подозрением, царили растерянность и паника. Многие молодые люди из Литвы и Волыни явно поторопились пойти на службу в польскую армию, и теперь их родственники и друзья подвергались преследованиям и травле. Все люди, которые только и ждали, чтобы наполеоновские полки поскорее переправились через Неман, были разочарованы и чувствовали себя обманутыми. Тильзитский мирный договор стал могилой, куда захоронили все надежды о возрождении Польши. Вера в Наполеона и его добрые намерения сильно пошатнулась во всех польских провинциях под господством России.
Обстановка еще более осложнилась после эрфуртской встречи двух императоров, когда их позиции еще более сблизились. Этому сближению способствовала и работа российского посла в Париже, а французского в Петербурге, которые предоставляли императорам исчерпывающую информацию обо всем, что могло стать угрозой внутренней безопасности обоих государств. Многие жители Литвы и Волыни были преданы как раз теми, кто подстрекал их к необдуманным поступкам!..
К счастью, при императоре Александре таких «злоумышленников» строго не наказывали и суровых мер по отношению к ним не применяли. Но чем больше люди ценили такое великодушие, тем меньше у них было желания повторять ошибки и идти навстречу правительству, которое с готовностью жертвовало каждым, в ком больше не нуждалось.
Создание Варшавского герцогства по условиям Тильзитского мира далеко не полностью отвечало интересам и чаяниям поляков, получивших недавно избавление от господства прусского короля.
Используя своих сторонников и эмиссаров, Наполеон старался внедрить полякам мысль о том, что в будущем появится возможность вернуться ко многим вопросам, которые сегодня еще не нашли своего окончательного решения. Бонапарт надеялся, что решение о назначении короля Саксонии, его верного союзника, главой Варшавского герцогства очень понравится полякам, которые в 1791 году приглашали этого вельможу на польский трон, поскольку процедура избрания короля Польши была упразднена конституцией 3 мая.
По распоряжению Наполеона была создана комиссия по разработке проекта конституции Варшавского герцогства. 22 июля 1807 года в Дрездене император французов одобрил и подписал текст конституции.
Конституция провозглашала католическую религию государственной и декларировала свободу всех вероисповеданий. Гарантировалось всеобщее равенство перед законом, упразднялась крепостная зависимость. Сеймики и гминные собрания назначали своих представителей в двухпалатный сейм. Король имел право законодательной инициативы, назначал сенаторов, министров, всех гражданских и военных сановников, руководителей сеймиков и гминных собраний. Министры входили в состав государственного совета. Они имели право роспуска сейма и осуществляли контроль над судопроизводством. Судьи исполняли свои обязанности пожизненно.
Варшавское герцогство, занимавшее территорию в тысячу восемьсот квадратных лье, было разделено на шесть департаментов: Познань, Калиш, Плоцк, Варшава, Ломжа и Быдгощ. Его население составляло около четырех миллионов человек.
Граждане Варшавского герцогства чувствовали себя вполне комфортно под властью монарха, к которому они относились с уважением и доверием. Им было лестно, что их достопочтенные сограждане занимают видные места в системе высших органов государственной власти, а бесстрашный князь Юзеф Понятовский возглавил военное министерство.
Однако вскоре новое герцогство, будучи слишком слабым, чтобы оградить себя от России и Австрии, стало ощущать на себе всю тяжесть повседневного существования. Давали о себе знать такие факторы, как содержание многочисленных армий, суммы к оплате по цивильному листу, составленному без учета реальных размеров страны и количества населения, управление герцогством саксонским королем, которого все уважали и любили, но чья ограниченная власть не могла защитить население от произвола военного правления Наполеона, и, наконец, система налогообложения и непосильные поборы, вынуждающие собственников продавать свои владения либо закладывать их в казну.
Нетрудно было догадаться, что при первом же конфликте между Францией и Россией или Австрией территория герцогства превратится в театр военных действий. И тем не менее польские военные настолько доверяли Наполеону, а его обещания о восстановлении всей Польши возымели такое магическое воздействие на население герцогства, что все терпеливо исполняли и свои обязанности, и воинскую повинность, и всяческие нововведения, переносили любые обиды в полной уверенности, что такие жертвы являются неизбежной платой за возрождение своей страны.
Вскоре после подписания Тильзитского мира я получил разрешение императора Александра на сопровождение в Италию моей супруги, чье здоровье совсем испортилось из-за здешнего сурового климата. Я упоминаю об этой поездке только потому, что ей предшествовали некоторые события, вынудившие меня вернуться к делам, от которых я много лет назад отказался, и мне пришлось срочно съездить в Париж.
Из Вильны я уехал в сентябре 1807 года. Прибыл в Вену и оттуда отправился в Венецию, где волею случая оказался накануне приезда Наполеона. Он впервые посещал этот город с тех пор, как Венеция вошла в состав французских владений. По всему было видно, что средств на организацию встречи императора не жалели. Мне захотелось поприсутствовать на этом празднестве, и я попросил внести меня в список иностранцев на представление императору. Министр иностранных дел Италии Марескальки, к которому я обратился со своей просьбой, сообщил, что император с удовольствием увидится со мной на представлении, а дежурный камергер Карлетти уточнил, что это произойдет завтра в девять часов утра.
Ровно в указанное время я был во дворце, где остановился Наполеон. В большой передней я увидел вице-короля Италии князя Евгения, герцога Кадорского Шампаньи и много других лиц, сопровождавших императора. Вскоре дверь распахнулась и громкий голос сообщил: «Свита императора…» Люди из свиты прошли в кабинет, где, впрочем, долго они не задержались, потому что сразу же начали приглашать иностранцев и итальянцев.
Когда дежурный камергер произнес мою фамилию, Наполеон, согревавшийся у большого камина, направился ко мне и заговорил по-итальянски: «А, отлично! Вы – поляк!» и тут же перешел на французский: «Ведь вы поляк, не так ли?..» – «Да, государь, – ответил я, – живу на польских землях под российским владычеством». Он поинтересовался, давно ли я в Венеции. Я рассказал, что нахожусь здесь всего лишь два дня, остановился, чтобы воочию убедиться, с каким восторгом венецианцы встречают прибытие своего государя. Он учтиво сказал, что благодарен мне за это.
Затем Наполеон спросил, не намерен ли я провести некоторое время в Венеции. На что я ответил, что нахожусь здесь проездом и собираюсь ехать во Флоренцию, на юг Италии. «Вы очень правильно поступили, что выбрали для путешествия эту страну, – сказал император. – Я знаю, что поляки имеют пристрастие к искусству, и в этом отношении лучше Италии страны не найти».
