А в том, куда, спрашивается, смотрит проживающий там же, по соседству, в туманах того же Альбиона, друг рода человеческого по фамилии Абрамович. У которого этих гринов (притом не украденных у народа, а как бы подаренных) раз в пятнадцать больше. Что его, жаба, что ли, душит перекупить Англию обратно? Ну, хоть не всю - кому она вся-то нужна, - хотя бы одну из разведок и насквозь продажную прессу. Чтобы тоже научились говорить и писать: так называемое дело о так называемом убийстве.
Да ведь и на Абрамовиче не сошелся клином свет. Есть еще бессребреник по фамилии Дерипаска. Только что сам напомнил о себе отчизне. Имей, дескать, отчизна, в виду: все мое - твое, и если тебе захочется моего алюминия - просто приди и возьми его. Звучит соблазнительно, а только говорить красивые слова все мы мастера, а вот официанту из бара "Сосновый" отеля Millennium Mayfair как следует заплатить - побережем народные денежки.
И в результате такой финансовой дисциплины халдей направо и налево рассказывает, якобы он видел так называемыми своими глазами: в тот роковой вечер так называемый убитый разговаривал с так называемым подозреваемым, и стакан отравленного чая, неизвестно откуда взявшийся, стоял перед ними на столе. Обыкновенный буржуазный наемный клеветник России, - все понятно, так и в телевизоре говорят, - но кто вам мешал прочистить мозги падкому на деньги русофобу? А пусть не выдумывает всякую ерунду. Детишкам, значит, на молочишко.
А теперь нам расхлебывать порочащие измышления. Хотя какие трудности. Жили без Великобритании, проживем и дальше без нее. Как будто ее нет на карте. Не болеть за "Челси". Не смотреть кино про Гарри Поттера. Чай пить исключительно местный, луговой.
Госбезопасность им, видите ли, не по душе.
Мир сжимается, но становится более, что ли, понятным, более надежным. Сколько стран суверенной демократии: теплый Иран, яркая Венесуэла, славная КНДР, благословенная Белоруссия - в общем, есть где скоротать время, если дома станет скучно.
Что, впрочем, вряд ли. Скучают у нас только взрослые, причем взрослые непьющие, то есть исчезающее меньшинство. А молодые живут мечтой. О деньгах, само собой. О больших деньгах. Которые прилагаются к большим чинам.
Да, всего-то восемь лет прошло, а уже сформировался новый образ личной мечты о будущем. И на вопрос: кем быть? - выпускник средней школы уверенно отвечает: начальником. Хоть каким-нибудь. Руками водить. Решать вопросы. Делиться. Потому что где посты, там и понты. Будет чин - доверят бизнес, а там, глядишь, и за границу отпустят, на волю и покой, даже не обязательно в Иран.
И это есть наш ответ американской (опять же так называемой) мечте: открыть, скажем, собственное бистро, или ателье мод, или мастерскую, или гостиницу, - и помаленьку преуспевать. У нас такое мещанское счастье не катит.
Поскольку нельзя ведь, например, в Петербурге открыть бистро или пирожковую без риска для жизни, правда?
Значит, сперва в начальники. А в начальники беспартийных не берут. А в партию тоже принимают не каждого, и органов, стало быть, конем не объедешь.
А работают пускай китайцы и женщины.
Короче, светлое будущее опять не за горами. Подает сигналы и рано или поздно придет. Как переполненная июльская электричка.
Ледовит наш океан. Редкая рыба донырнет до самого дна, не вспотев. Зато там, в мрачной, студеной пучине - какой сюрприз! Рыбьим глазам предстанет наш трехцветный, чисто титановый, государственный, без малейшей примеси полония. Будет о чем рассказать потомкам - если, конечно, рыбе посчастливится вернуться и метнуть икру.
Приятно воображать, как гордо реет этот стяг. И как собираются вокруг него подводные жители: плавники по швам, жабры надуты, пасти разеваются в торжественном ритме. Точь-в-точь говорильня - Нижняя или Верхняя, начало или конец трудового дня.
Однако давно уже сказано: мы - не рыбы. Рыбы - немы.
И, боюсь, практически лишены средств массовой информации. Навряд ли кто-нибудь догадался прикрепить к символу (который мог бы в этом случае послужить, если физика не против, антенной) хоть самый миниатюрный телеэкран. И хладнокровные наши сестры по разуму теряются в догадках: с какой такой радости РФ устроила им аттракцион, не пожалела сотни миллионов?
А впрочем, по ящику этого все равно не сообщат. И надо соображать самостоятельно. Сопоставляя даты. Отыскивая самую круглую.
Это, в общем, не трудно. Знайте, о рыбы: советский народ, как и все передовое человечество, в эти жаркие недели отмечает семидесятилетие Большой Прополки. Сельскохозяйственный такой юбилей. Под лозунгом: дурную траву с поля вон!
2 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) решило: пора!
30 июля нарком внутренних дел, генеральный комиссар государственной безопасности тов. Николай Иванович Ежов подписал приказ № 00447: вперед!
1 августа Совнарком выделил на первый этап операции 50 миллионов рублей. (Заодно и на второй этап - еще 35.)
В ночь на 5 августа "черные Маруси" покатили за человеческим плевелом: вырвать с корнем из квартир, из семей, из жизни.
Исполнители приговоров, оставшись на рабочих местах, зарядили свои, накануне с особой тщательностью вычищенные, инструменты. Хотя их очередь была предпоследняя и притом наступала не сразу. Первый сорняк был уничтожен не ранее 4 утра 6 августа.
Сперва он должен был пройти правоохранительную обработку: кулаками, сапогами, в сложных случаях - кипятком; некоторых приходилось прижигать паяльной лампой, и абсолютно каждого - глаголом, глаголом. Пока не сломается.
В сломанном виде, ближе к вечеру, он поступал в юридический такой вращающийся барабан: что имеете сказать в свое оправдание, а теперь распишитесь, и немедленно в подвал. Оттуда, с продырявленным уже затылком, - в спец. яму спецтранспортом. Чтобы к рассвету следа не осталось на поверхности земли.
Вся эта, значит, страда продолжалась, согласно плану, до ноября. Потом лихорадочный темп сменился более плавным. Как если бы с галопа перешли на вальс: арестованных уничтожали не подряд, а только каждого, скажем, третьего; двое же других имели шанс дотянуть, по крайней мере, до зоны.
Но и за четыре месяца в одном только Ленинграде органам удалось найти и обезвредить навсегда сорок две, что ли, тысячи душ. Рекорд! - но Гиннесc в упор его не видит.
А советский гражданин должен гордиться историей своей державы.
И каждой годовщине подобает монумент.
Это как если бы вами, о морепродукты, много сезонов питался какой-нибудь исключительно прожорливый и плодовитый, например, осьминог. А потом вдруг от потепления воды случился бы у него запор - а вы решили бы, что это наступила ваша свобода.
И, воспользовавшись ею, прямо и честно избрали бы данного осьминога - золотой рыбкой, потомственной, на веки веков.
А он учил бы вас любви к морю. Не вообще, а именно в пределах досягаемости его присосков.
А также и сельскому хозяйству.
На днях предводитель Верхней говорильни (заодно и "Справедливой кормушки") задумался: как бы это сделать так, чтобы еда не дорожала? И прекрасный, надо отдать должное, изобрел способ: а давайте, говорит, просто сами установим цены и как следует закрепим. Силой закона.
Замечательная идея. Главное - с большой перспективой. В ближайшем будущем ввести продналог, затем заменить его продразверсткой. Обобществить постепенно скот. А почувствовав головокружение от успехов, перейти опять на борьбу с сорняками. Параллельно вытравляя колорадского жука.
И когда зарокочут моторы "черных Марусь", население окончательно сплотится вокруг родной партии. От победы к победе. Затянув пояса.
Вам, кстати, тоже, о рыбы, придется маленько поступиться так называемой свободой передвижения. А нечего, как все равно потенциальные агенты влияния, шнырять косяками туда-сюда. Желаете отдохнуть, развлечься, поиграть в прятки? На здоровье. Но разве мало у нас родного ила, отечественных водорослей? Для подрастающего поколения консервов - какой простор!
Хороводы под священной сенью титановой хоругви.
Там, в глубине, в абсолютном мраке.
20/8/2007
Портал одуванчиков
Из купе ли посмотришь, из коридора ли вагонного - мусорный лес по колено в болоте, за ним - плантации сорняков. Симпатичная тропинка бежит на пригорок и, споткнувшись, оборачивается медленной рыхлой дорогой. И под конвоем столбов, цепляющихся за провода, плетется дальше, к местам обитания.
К архитектуре, так сказать. Издалека вопиющей о бедности, о скуке. О духоте, одетой где выцветшим бетоном, где линялым деревом. Увенчанной телеантеннами - для мексиканских сериалов и сигналов из космоса. Точное историческое время - двадцать первый век новой, блин, эры.
Пространство же - точь-в-точь выброшенный довоенный парусиновый рваный-латаный дождевик. В который неизвестно зачем вшита наискосок застежка-молния. По ней вжик-вжик туда-обратно, взад-вперед - поезда. И внутри, озирая рассекаемый пейзаж, поеживается пассажир: тоже ведь, думает, и здесь живут. И многие, небось, от начала до конца. И тоскуют не всю дорогу и даже не все. Наподобие неистребимых одуванчиков между шпал. Такая, значит, судьба. Малая такая Вишера.
