новый символ нашего уважения к тем, кто уничтожил нацизм. Это будет красный мак— символ европейский и украинский. В наших песнях говорится, что маки зацветают там, где пролилась казацкая кровь», — говорит директор УИНП Владимир Вятрович. Ну, куда же теперь в Укриане без воспоминаний о героической Сечи!
Фантазии цветут укропом. Отступление.
В укрианском гимне есть такой припев:
Душу и тело мы положим за нашу свободу
И покажем, что мы, братья, казацкого рода.
Согласно представлениям «свидомых» укров, в частности, активистов партии «Свобода», запорожские казаки, конечно, были украинскими националистами. Но они тем более будут обескуражены тем, что их лидера, бывшего уролога Олега Тягнибока, в Сечь бы не взяли. Нет, дело не в том, что он часто разглядывал и трогал человеческие гениталии. Просто в Сечь, при всей неординарности её обычаев, принимали только православных. Тут уж казакам надо отдать должное…
«Если посмотреть на историческое прошлое Украины, — пишет Дмитрий Галковский, — то местные сказители аккуратно стирают ластиком жизнь украинских городов 16–17 вв. и заменяют его историей баснословной «Запорожской Сечи». Что такое Сечь в их понимании? Это фантастическое Беловодье, где в центре политической и экономической жизни находится не город, а деревня. Сечь это село, где живут особые волшебные крестьяне, занимающиеся мировой политикой. Они пишут письма турецкому султану и римскому папе, объявляют войны. Над ними нет власти помещика или полиса-столицы. Деревня Сечь сама мегаполис, Миргород, находящийся в центре мироздания.
Стоит ли говорить, что реальная история украинского казачества (в общем трагикомическая) имеет ко всему этому великолепию мало отношения. Уже потому что казаки составляли, дай Бог, несколько процентов от украинского населения и к этому населению были настроены ВРАЖДЕБНО. Более того, они вплоть до своего бесславного конца и не считали себя отдельной народностью. Это было космополитическое сословие, ведущее полупаразитический образ жизни и готовое служить кому угодно: полякам, русским, туркам, австрийцам. Что не свидетельствует о низких моральных качествах, а обусловлено самой спецификой быта кочевых наёмников на периферии цивилизованного мира.
Однако сейчас казачество объявлено становым хребтом украинского народа и объектом всяческого подражания. Почему? Сточки зрения политической— для оправдания прямого предательства украинской номенклатуры: «Мазепа предавал и мы предаём». А с точки зрения социальной это потакание естественной базе украинства — жителям украинского села». [24]
Да что Мазепа! Он ли один?! Куда там в старинной песне скачут казаки под командой Дорошенко? Служить султану. То-то и оно!
По мнению государственного эксперта Национального института проблем международной безопасности Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБО) В. Пирожен-ко, названный институт (УИНП) занимается «сознательной мифологизацией… (написанием заново) истории Украины: «Эта контора на основе материала из истории Украины и СССР, конструирует новые, удобные легенды, символы и исторические ценности, придумывает сюжеты для национальной героизации, приспосабливая результаты под потребности формирования новой национальной украинской идентичности. При этом мифы и легенды конструируются так, чтобы разрушить все исторические и культурные ценности, оставшиеся у большинства населения ещё со времени совместного — Российского и Советского государственного прошлого». В общем, Институт национальной памяти лучше бы назвать— институтом безнациональной амнезии с отделами зомбирования, манкуртов, новояза и русофобии.
Бросается в глаза эпигонство названного учреждения. УИНП — полная калька с Института национальной памяти Польши, который точно такими же методами расхваливает всё польское (даже польских головорезов, терроризировавших белорусские деревни в 1920-х) и клянёт всё русское. Особенно, если это касается советских времён.
Новая историософия расцветает на Укриане пышным укропом. Что сказать на сей счет? «Если национальная история становится плодом кабинетных усилий и растиражирована беллетристической литературой, это значит, что этнос закончил свой исторический путь и его история из области жизни уходит в область воспоминаний, быстро теряющих связь с повседневностью, теряющих свою актуальность для народа и индивидуума. Дальше этнос неминуемо уходит с исторической арены». [42, с. 111].
Да, наркотическая подпитка исчерпывается, эйфория улетучивается, символы приедаются. Где взять силы, если подрублены настоящие, живые корни?
«…Как сеют мак? Вот и этак вот и так…» Уж не опийный ли мак-то? Знакомые студенты из Белоруссии, которые рискнули как-то завернуть на майдан, рассказывали мне, как там пытались их угостить: «Подходите, хлопцы, подходите! Покушайте!» Из дымящегося котла запах доносится какой-то странный. Не то, чтобы очень противный, но… Не пахнет так борщ! Не стали есть его, и — слава Богу. Потом сами с удивлением отметили: те, кто питается здесь, ведут себя явно неадекватно. Что ни встречный — то глаза вразбег, бормотание под нос и неожиданно вспыхивающая агрессия… А какое-то время спустя возвращается такой хлопец в родной Тернополь, и что-то не можется ему. Идёт к врачу. А тот спрашивает: «Давно с «дури» слез?» «Да я в жизни не баловался!» — изумляется активист… Баловался, баловался, дурачок! Известно уже немало странных смертей участников майдана.
Публицист Андрей Ваджра цитирует врача одной из киевских больниц, у которого проходил обследование некий «полевой командир майдана». У него оказался полный клинический набор хронического наркомана, от серьёзного нарушения проходимости вен до гепатита. При этом в укрианских силовых структурах знают, что «экс-боксёр» Кличко-Этинзон под видом спортивных препаратов мешками возил на «майдан» боевые психостимуляторы армии США (входят в аптечки спецподразделений).
Такие наркотические препараты дают не только повышение чувства уверенности, но и лишают потребности в отдыхе и сне. При больших дозах наступает психическое возбуждение, а активное бодрствование может продолжаться до трёх суток. От их долгого применения начинаются психозы. Они часто сопровождаются галлюцинациями и бредом, которые вызывают крайнюю степень агрессии.
Ещё в конце зимы 2014 года Кирилл Мямлин отмечал: «Психотропные аппараты могли поступать и из Израиля, откуда главный раввин Киева призвал 300 бойцов, ставших «одними из главных в сложной системе самообороны Майдана и баррикад на Грушевского».
Оказывается, израильтяне широко используют гамма-гидро-ксибутират (GHB): синтетический депрессант, по действию сходный с алкоголем, вызывающий спутанность сознания и кратковременную потерю памяти. Он не имеет цвета, вкуса и запаха, что позволяет легко подмешать его в напиток жертвы. Применяется также сходный с ним флунитразепам (лекарственный препарат «Рогинпол»), который в комбинации с алкоголем или опиатами может привести к провалам в памяти. Благодаря таким эффектам, «Рогинпол» снискал себе славу «наркотика изнасилования». Подвергшись воздействию препарата, жертвы изнасилования и других противоправных актов, как правило, не могут вспомнить деталей происшедшего». Вот и участники евромайдана, сделавшие своё дело, теперь не могут вспомнить, как их сознание и воля были изнасилованы какими-то «специалистами», некоторые из которых говорили с явным акцентом.
Жалко парней, искренне считавших, что борются с несправедливостью и погибших на майдане по сути
