В демократичных государствах Запада процесс омоложения страны выражается в системе выборов — российская демократия столкнулась с тем, что данная процедура в отечественной косметологии не предусмотрена. Связано это с характером страны. Возможно, когда Россия распадется на улусы, то процесс выборов будет проходить более гладко. Однако в условиях все еще огромной страны, где требуется наладить исполнение приказов от Бреста до Владивостока, смена власти раз в четыре года не представляется продуктивной. В здравом уме к ротации власти не прибегали. Перемена власти всегда происходила помимо выборов. И ни единого раза не прошла благодаря выборам. Существовала династическая смена царей; перевороты; «правление гвардии», употребляя оборот Ключевского; революция; смена партийных лидеров путем закрытых решений; захват власти Ельциным методом ликвидации Советского Союза; поддельные выборы 96-го года; отречение Ельцина и передача им власти не очень известному Путину; передача Путиным власти неизвестному дотоле Медведеву; затем обратная рокировка. Никаких выборов из двух свободных кандидатов не было никогда! Ни единого раза не имелось двух политиков, которые соревновались бы в дебатах, привлекая народ в качестве арбитра. Такого не было в истории российского государства.
Однако имитация выборов (то есть приличная косметика) соблюдалась: в Советском Союзе проводили регулярные безальтернативные выборы — народ утверждал предложенную партией фигуру. В т. н. демократической России раз в год происходит показательная погоня за лидером, которого никто не хочет догонять. Имеются назначенные оппозиционеры (как? Например, назначенные миллиардеры). Кому-то подарили Норильский комбинат, кому-то отдали Роснефть, а кому-то доверили Либерально-демократическую партию. Это все номенклатурные посты. Собственно, выборов нет — но имитация выборов вот уже несколько десятков лет как есть. В связи с этим лозунг «За честные выборы!» звучит революционно — и даже чрезмерно революционно. Это не что иное, как предложение пересмотреть всю историю России — от Гостомысла. Возможно ли это? Возможно, но очень трудно. Примерно так же дико звучал двадцать лет назад лозунг «Хочешь жить как в Европе? Голосуй за правых!». Такие плакаты клеили по улицам — и эта мысль будоражила умы. Гражданам казалось, что от факта голосования за Гайдара и Немцова в Москве-реке заведутся устрицы, а нечерноземные степи признают яко небывшими.
Однако ничего этого не случилось, природа страны — а с ней вместе и природа власти — остались прежними. И как в Европе не живем (имея в виду 90 % населения), так и выборов реальных нет. Провести «честные» выборы было бы недурно. Вопрос в том, зачем вообще выбирать. Это лишь кажется легким вопросом: как это зачем?! свобода! законность! и т. п. Но это сложный вопрос. Поскольку честных выборов никогда в истории страны не было, немаловажно уточнить: зачем этой стране выборы нужны? До сих пор мы жили без выборов, поскольку ничего менять не собирались. Кроме одного печального эпизода революции, когда были аннулированы внешние долги страны и пересмотрена собственность, структура отношений внутри огромной территории не менялась. Не изменили ее и девяностые годы, раздав верным все богатства страны, создав новую капиталистическую номенклатуру, управляющую ресурсами земли. Многократно произнесли магическую формулу «только не пересматривать итоги приватизации», эти скрижали Моисеевы. И, собственно говоря, борцы за «честные выборы» подчеркивают, что ничего столь далеко идущего в их планах нет. И резонно спросить: а вы что менять вздумали? Если выборы нужны только для макияжа, для имитации, как и прежде, то ведь выборы худо-бедно уже почти сто лет как идут. Вы нечто иное задумали? А что? Расскажите! Но ведь молчат.
Важно то, что недовольство мобильной части общества возникло до выборов — а именно тогда, когда наместник Медведев снял свою кандидатуру с предстоящих соревнований. Прогрессисты ужаснулись: неужели нас обманывают? То есть они готовы были смириться с тем, что статист выпрыгнул из люка политической сцены — и его ставят президентом страны, марионеткой реальной власти. Прогрессисты успели присягнуть на верность автору бездарной войны с Грузией и сентенции «свобода лучше чем несвобода», поучаствовать в судьбоносном проекте Сколково. Вот этого статиста прогрессивное общество готово было принять как свидетельство «честного» выбора? Уже в Оксфорде прошла конференция «Юрист против чекиста», уже и автору этих строк предложили (чем заслужил, не ведаю, отказался) вести колонку «Медведев», уже говорили о том, что власть меняется. Оказалось, что именно правление марионетки и было той желанной переменой, лишившись которой, общество возроптало. Когда не дали состояться соревнованию между посаженным наместником и тем, кто его водрузил на трон, — тут начались волнения. Позвольте, в этой пьесе что-то не так.
Повторю вопрос: зачем выборы стране? Хотите изменить реально действующую конструкцию общества? Или конструкцию менять не хотите, но выступаете за ротацию управляемых наместников? Просьба уточнить посылку. У меня впечатление, что речь идет о регулярной ротации управляемых наместников — но желание ротации наместников формулируется как требование нового курса страны. Это неверная формулировка. Если за честные выборы, то кандидатура Медведева не должна рассматриваться: политик неизвестен, приведен к власти Путиным, ничем себя не проявил. Если за честные выборы — то обязательно нужно знать, кого выбираешь. Невозможно желать просто выборов, как невозможно желать быть «просто солдатом»: служат не вообще, а в определенной армии — в израильской, в гитлеровской, в советской, в британской. «Просто» можно быть только мародером. Если за ротацию наместников, то интересно: кто и почему возбудился от того, что назначенный преемник не удержался у власти? Вполне логично допустить, что существует группа богачей, сделавших ставку на нового наместника и неудовлетворенных тем, что ротации не случилось. Это технический аспект капитализма — лоббирование законов, раздел рынка. Согласитесь, это разные вопросы: один — из области политики, другой — из области косметики. Вам интересно что именно? Или вы полагаете, что косметика сама собой вдруг перетечет в оздоровительную программу? Так не бывает. Однако демократически настроенный обыватель полагает, что наличие иной геральдики изменит феодальную систему в принципе.
III
Уязвимая сторона оппозиции (отсутствие политической программы) — одновременно и ее сильная сторона: властям трудно бороться с абстракцией. Призыв «строить демократические институты» годится для группы лиц любой ориентации, так образовалась оппозиция нового типа. Некогда В.И. Ленин указывал на то, что следует «размежеваться, прежде чем объединиться», — имея в виду то, что у эсеров, кадетов, большевиков и анархистов конкретные цели разные. Но у сегодняшней оппозиции конкретных целей как будто нет; все — анархисты, коммунисты, либералы, демократы — митингуют, требуя удовлетворить абстрактное требование. Исследователи Африки уверяют, что в засуху к воде приходят разные звери, и никто никого не ест. Можно предположить, что жажда демократии объединяет несогласных, абстрактная жажда очень понятна. Но вода в водоеме должна быть конкретной! В социальной истории человечества на абстрактный вопрос ответ может быть только конкретным. Абстрактный ответ не будет засчитан, и затем дадут другой, неожиданный, но конкретный ответ. Когда на требования истории отвечают абстракцией: «Хлеб — голодным! Мир — народам! Землю — крестьянам!», можно быть уверенным, что последует продразверстка, коллективизация и война. Абстракций было слишком много — они принесли затмение разума и зло.
— Хотим, чтобы Россия стала Европой!
— Какой именно: португальской, албанской, германской, ирландской?
— Абстрактной Европой. Европой вообще. Хотим, чтобы победил капитализм!
— Какой именно: с профсоюзами или без, феодальный, колониальный, финансовый?
— Абстрактный капитализм. Капитализм вообще. Хотим демократии!
— Какой именно? Античной? Прямой? С выборщиками? Глобальной? Либеральной? Социал-дарвинистской?
— Неважно! Вообще демократии хотим, абстрактного блага свободы!
Абстрактный призыв «даешь демократию!» звучит дивно, но историческая ситуация весьма конкретна. Конкретная реальность известна. В России за двадцать пять лет построено общество неравенства. Вместо общества казарменного равенства и правления партийной номенклатуры, наделенной незначительными привилегиями, возникло правление олигархических кланов, напоминающее феодальную систему власти, причем неравенство сегодняшнего дня несопоставимо с лицемерием социализма. Сегодняшнее неравенство оглушительно. Сначала это состояние называли свободным рынком, но выяснилось, что, хотя товары на рынке есть, этот рынок несвободный. Собственность большой страны и миллионов людей обманным, незаконным путем передали в руки нескольких владельцев, и, как теперь открыто рассказывают сами фигуранты процесса, они совершили это сознательно, дабы сделать социалистическую реставрацию невозможной. Возникла номенклатура рынка, которая создана по принципу партийной номенклатуры, но богаче партийцев во много тысяч раз.
