как сохранения женского труда в промышленности.
Стремительная индустриализация и урбанизация вызвали распад русской семьи, так что русское население СССР вышло на одно из первых мест в мире по числу разводов. Один из трех браков в СССР заканчивается менее, чем за три года. В 1950 г. было 0,4 разводов на 1000 населения, в 1960 — 1,3, а в 1970 — 2,6. Но большинство разводов даже не регистрируется. В Москве, например, 30% фактических разводов не было зарегистрировано. Холостяцкая жизнь в СССР становится все более привлекательной, и разведенные стороны стараются более не жениться. В 1970 г. один из четырех мужчин в возрасте 25-30 лет был неженат.
Уровень разводов в Москве в 2,5 раза выше среднего по стране, причем частота разводов возрастает с темпами урбанизации.
Наконец, урбанизация резко сократила рождаемость и уменьшила размер семьи. Уже сам процесс миграции русских молодых людей отрицательно влияет на увеличение размера семьи, ибо рождение ребенка откладывается. В среднем величина естественного прироста мигрантов в 3-4 раза ниже, чем у оседлого населения. Интересно, что в мусульманской Башкирии только 15,5% башкирских семей соглашается уменьшить размер семьи при переезде в город по сравнению с 74,6% русских семей.
Урбанизация разрушила большую русскую крестьянскую семью. Еще в 1961 г. из 200 сельских семей Калининской обл. средний размер семьи был примерно 4,2 человека. В 1968 г. он составил в той же местности 3 человека. В 1978 г. годовой прирост населения РСФСР составил всего 1%, причем, главным образом, за счет нерусских автономных республик, как Коми, Карельской, Удмуртской, Марийской, Чувашской. Катастрофический характер демографического состояния именно русских виден, в частности, из следующих данных. В 1972 г. в РСФСР было 57,7% однодетных, 33,4% двухдетных и 6,3% трехдетных семей.
В результате удельный вес русского населения в общем населении СССР стал падать, а удельный вес мусульманского населения стал возрастать.
В 2000 г., как полагает Александр Беннигсен, в СССР будет около 100 млн мусульман и менее 200 млн русских. При этом в Средней Азии будет 65 млн, в Поволжье — 20 млн, а на Кавказе — 15 млн мусульман.
Рост мусульманского населения по сравнению с убыванием русского населения объясняется прежде всего фактором религии, а не этническими характеристиками, ибо имеются этнические группы, в которых есть как ислам, так и христианство. Христианские группы не имеют в этих случаях таких же демографических характеристик как мусульмане. Не только индустриализация и урбанизация зашли в тупик. В тупике оказалась и политика интеграции.
История знает множество случаев, когда совершенное владение господствующим языком и даже усвоение господствующей культуры отнюдь не означает ассимиляции. Наиболее ярким примером тому являются евреи во всех странах рассеяния. Более того, самый радикальный национализм как вообще, так и ныне в СССР формируется прежде всего в кругах, усвоивших господствующий язык. Существуют гораздо более мощные барьеры, чем язык, разделяющие народы. Это исторические традиции, характер заключаемых браков, многочисленные этнические различия и т. п. Даже полное забвение родного языка не ведет к ассимиляции.
Неудача политики интеграции видна прежде всего из характера заключаемых браков и национальной идентификации детей от смешанных браков. На первый взгляд процент смешанных браков возрастает. Так в 1959 г. он составлял 0,2% от всех семей, а в 1970 г. — 14%. Однако, происходит то, что академик Бромлей называет этнической консолидацией среди нескольких крупных этнических групп советского населения. При этом крупные этнические группы поглощают малые этнонимы. Так когда-то обращенные в православие чуваши действительно легко ассимилируются русскими. 98% детей от смешанных браков между русскими и чувашами считают себя русскими. С русскими сливаются украинцы и белорусы на территории РСФСР, а также мордва и отдельные группы карел. Но при этом доля коренного населения во всех автономных республиках и округах РСФСР возрастает. Неславянские и неправославные народы (в прошлом) обнаруживают весьма слабые наклонности к интеграции. Так в Прибалтике смешанные браки, по существу, оставляют соотношение национальностей неизменным, ибо дети от смешанных браков делятся примерно на 50% по своей национальной идентификации на отцовскую или материнскую сторону. Но почти полностью иммунными против интеграции оказались мусульманские народы. Мусульмане строго соблюдают определенный образ жизни: большие семьи, ранние браки, строгую половую нравственность, запрет регулирования рождаемости. Они не меняют места своего жительства. Можно сказать, что они отрицают городскую цивилизацию в принципе. Для них городской образ жизни в любых вопросах, а, в особенности, в брачно-семейных отношениях никогда не был, как замечает Г. Бондарская, «эталоном, к которому надо стремиться, как это имело и имеет место у населения, например, русской или украинской деревни» .
Согласно Александру Беннигсену в СССР имеется широко разветвленный скрытый ислам, который существенно влияет на мусульманский изоляционизм. Его никогда не удавалось инфильтрировать в отличие от всех других религиозных исповеданий в СССР. У нелегального ислама тысячи молитвенных домов.
Мусульмане отрицательно относятся к смешанным бракам. В городах — т. е. в наиболее ассимилированной части узбекского населения 20% спрошенных узбеков ответили, что будут возражать против смешанных браков родственников, если только в этих семьях не будут соблюдаться... узбекские национальные обычаи. Но даже если такие браки имеются то, как например, в Туркмении 90% детей от смешанных браков считают себя туркменами. При этом в смешанных браках с русскими почти всегда выступает мужчина-мусульманин ибо по Корану смешанный брак допустим только для мужчин.
Исключительно важной группой для выяснения процессов интеграции у мусульман оказываются казанские татары. Эта маргинальная но многочисленная мусульманская группа проживает в центральной России, и по ней можно судить о дальних тенденциях интеграции мусульманского населения в целом. Оказывается, что и татары не обнаруживают ярко выраженных процессов, которые могли бы пообещать их интеграцию в обозримом будущем. Напротив, они сохраняют свои этнические характеристики и даже вытесняют русских как в деревне так и в городе. Численность татар с 1926 по 1969 г. в городах возросла в 6,1 раза, а русских в 3,6 раз. Удельный вес татар в городах возрос с 23,1 до 33,3%, а русских уменьшился с 73,1 до 60,9%. В целом удельный вес татар в республике вырос с 44,9% в 1926 г. до 49,1% в 1970 г., а удельный вес русских упал соответственно с 49,1 до 42,4%.
Удельный вес татар в селах вырос с 1926 г. по 1969 т. с 48 до 57%, а русских снизился с 40 до 32%.
Семья татар значительно устойчивее. Так 71% татар заявили, что удовлетворены семейной жизнью, а среди русских эта цифра составила всего 28%.
Итак, мы видим, что даже в Татарии, области маргинальной, находящейся в центре
